— Извините, мне пора идти, — произнесла принцесса, стараясь как можно непринужденнее отклеиться от соседа и подняться с должной грацией. К Ольгиной безнадежной зависти, ей это почти удалось. — Было очень приятно…

— Виктор, проводи ее высочество! — в один голос воскликнули Диего, Жак и Мафей.

— А Элмара кто проводит? — попытался увернуться тот, но Элмар, который дружного хора, разумеется, не слышал, как раз в этот момент поднял голову и попросил:

— Виктор, будь другом, проводи Тину. Я пока здесь побуду, еще кое-что выяснить хочу. А то Мафей не успевал писать, и я не все понял.

Ольга так и не поняла, отчего дядя Витя закраснелся. Наверное, как и она сама, вечно боится маху дать, а сопровождать принцесс — это ж стопудово вагон условностей и всяческих тонкостей этикета… А мужики тоже хороши — подставили беднягу, лишь бы самим задницы не поднимать! Они-то хотя бы местные, а он ведь вообще ничего не знает…

— Простите меня, ради бога… — начал Витька, едва сделав пару шагов от двери, скрывшей их от проклятого сборища гадов, сводников, манипуляторов, тупых шутников и недогадливых бестолочей.

Принцесса замедлила шаг и взглянула на него с вежливым удивлением.

— Вас-то за что?

Витька окончательно смешался и зачем-то выпалил:

— Я… я его на дуэль вызову!

Ее высочество опустила глаза.

— Не поможет, — сдержанно отметила она, царственным жестом возлагая ладошку на перила. — Кроме того… я бы не хотела, чтобы к этому происшествию привлекалось внимание. А еще больше не хотела бы, чтобы вы каким-то образом пострадали.

— Это он пострадает! — сгоряча посулил Витька, напрочь забыв обо всем, кроме вопиюще непочтительного поведения Кантора.

— Маэстро не силен в фехтовании, — сдержанно отметила Тина, — но вы знакомы с холодным оружием еще меньше. А как он стреляет, вы сами знаете.

— Тогда… тогда я просто набью ему морду! То есть… я хотел сказать, лицо…

— Это кому? — жизнерадостно донеслось снизу, и Витька увидел поднимающегося им навстречу Толика. Лопоухий Дэнов шурин был, как всегда, счастлив, доволен жизнью и полон стремления над чем-нибудь поприкалываться. Остановившись на площадке, он попытался изобразить нечто вроде поклона в сторону госпожи регента, и ей поневоле пришлось тоже остановиться, чтобы ответить на приветствие. — Вы от Ольги?

— Ага, — отозвался Витька, неловко переминаясь с ноги на ногу, потому что ее высочество и не подумала продолжить путь — то ли желая перемолвиться парой слов с эльфом, то ли по ошибке решив, будто ее провожатый хочет с ним поболтать.

— А там что, все уже разбежались? Мне Раэл велел у Жака кое-что забрать…

— Да нет, сидят…

— А ты чего такой встопорщенный весь? — не унимался болтливый эльф. — И чья морда тебе на этот раз не угодила? Неужто Жак ухитрился пошутить неудачно?

— Нет, — буркнул Витька.

— Маэстро Эль Драко действительно вел себя чересчур вольно, — сказала Тина. — Но уверяю вас, это не повод для поединка. Тем более что он извинился.

— Чего-о? — Ухмылка Толика с трудом держалась на грани откровенного хохота. — Вить, тебе свою-то морду не жалко? Кантор, конечно, зараза та еще, но, во-первых, вряд ли он со зла, а во-вторых, ты давно с Дэном не спарринговал? Забыл, как эти гаврики дерутся?

— Да плевать, получится у меня или нет! — разъярился Витька. — Но должен же ему хоть кто-то сказать в глаза, что он вел себя как свинья! Где это видано — принцессу жопой пихать!

В следующий миг он сообразил, что сказал, и запоздало заткнулся, хотя это уже никакого значения не имело.

— В твою сторону? — безжалостно уточнил эльф.

— Какая разница! — рыкнул Витька, уже не зная, на кого он больше зол — на Максова паршивца, на ушастого болтуна или на самого себя за только что сказанное.

Ее высочество чуть склонила голову, подтверждая Толикову догадку. Витька видел только ее затылок, но сдержанная улыбка представлялась так ярко, словно принцесса стояла к нему лицом.

Толик поглядел на обоих, покачал головой и наконец перестал ухмыляться.

— Вить, — произнес он со странным оттенком не то сожаления, не то сочувствия, заметно сдобренного насмешкой, — ну что за хрень ты такую несешь? Ты знаешь и Макса, и Диего, и Байли знал, и в целом представляешь себе, что они такое — мужики ветви Кирин. Ты можешь хоть на миг себе представить, что кто-то из них способен на унизительные шутки по отношению к даме?

— Я видел, — мрачно прорычал Кангрем.

— Что Кантор подпихнул даму к тебе? И ты, зная о его способностях, все же решил, что это неумная шутка?

— По отношению к даме — это еще хуже, чем просто шутка!

Толик вздохнул.

— Вить, не забывай, что дам он чует втрое лучше, чем нас. И не вари воду на пустом месте.

Он ловко обогнул Тину и легкой белкой взлетел по ступенькам.

А Витька только два пролета спустя сообразил, на что паршивец намекал. И от этого у него окончательно отнялся язык. Да они что, сговорились? Если уж так хотелось что-то донести до несообразительного товарища, неужели нельзя было это сделать наедине или хотя бы не в присутствии той самой дамы, на которую намекал ось! Она ведь тоже поняла! Как теперь с ней разговаривать вообще? Как будто ничего не было? Как будто он так и не понял намек, доступный для понимания даже Пако? Тина и без того уж, наверное, считает его умственно неполноценным и общается только из вежливости да еще из чувства благодарности за брата… Дать понять, что не поверил?.. А как? «Вы не подумайте, будто я о вас могу подумать…» А если она не заметила, внимания не обратила, а он тут начнет отношения выяснять?

У двери, ведущей в королевские покои, принцесса остановилась и наконец повернулась лицом — поблагодарить и попрощаться.

— Спасибо, дальше провожать не нужно, — произнесла она с обычной едва заметной улыбкой. Взгляд ее был настолько ясным и спокойным, что Витька даже засомневался — может, и впрямь не заметила? Или до такой степени в нем уверена, что даже не допустила мысли, будто он мог поверить в бредовые намеки Толика? — И… я, конечно, не вправе чего-то от вас требовать, но примите как совет… Не надо вызывать маэстро на поединок или затевать драку. Уверяю вас, для него не составит труда извиниться еще раз, если потребуется. К тому же пребывание в столь… тесной близости к вам можно назвать неподобающим для дамы, но ни в коем случае не неприятным для меня лично.

«Дождался, дубина стоеросовая… — ошалело думал Витька, продолжая стоять истуканом перед давно захлопнутой дверью и бессмысленно пялясь на затейливую резьбу. — Докатился. Теперь уже не только всякие эльфы и озабоченные потомки Кирин, а даже сама госпожа регент… Или это вовсе не намек был, а она просто утешить меня хотела, чтобы не чувствовал себя виноватым? Ну не может же такого быть, чтобы ей и в самом деле чем-то приглянулся бестолковый неудачник, да еще и старше ее лет на пятнадцать…»