Кстати, говоря о серпентарии… Одну змею, Татьяну, я уже давно заприметила, как и «отца». Первая блистала улыбками и украшениями. Несмотря на строгий дресс-код, Татьяна не удержалась и обвешала себя фамильными драгоценностями Вяземских. Правда, краше от этого не стала. Наоборот, на фоне других гостей смотрелась вычурно и несуразно. А вот князь рядом с ней казался дряхлым стариком. Хоть и старался держать спину прямо, выпячивая грудь и объемистый живот, но было видно, что сил у него почти не осталось.

Почувствовав на себе взгляд цесаревича, была вынуждена повернуться к нему и принцессе. Как же мне понравилось, как она его осекла! Тот до сих пор стоял пунцовый, но молчал. Видимо, боялся получить на орехи от своего венценосного отца.

— Невероятно красивое оформление зала, — между тем сказала Ольга. — Позвольте заметить, у вас совершенный вкус, ваше высочество.

Значит, оформлением занималась Шарлотта. И тут я полностью согласна со свекровью, тронный зал стал более живым, теплым… Не таким пафосно-холодным, каким я его запомнила.

— Позже я хотела бы побеседовать с вами наедине, — глядя на меня, произнесла принцесса.

Тихо, но твердо, давая понять, что это приказ, а не просьба.

— Почту за честь, ваше высочество. — Я снова присела в реверансе.

Почему-то я симпатизировала Шарлотте и, находясь рядом, не ощущала тревоги. Хотя, конечно же, при разговоре с ней придется держать ухо востро.

Мы отошли от арки, давая возможность остальным гостям поздравить помолвленных.

— Я буду рядом, — пообещал Андрей. Его рука, расслабленно держащая меня за руку, напряглась.

— Чтобы подслушивать девичьи секреты? — усмехнулась я и весело его поддела. — Тебе же нравится наша принцесса, ты говорил о ее уме, доброте… Так неужели считаешь, что она способна меня обидеть?

— Ее высочество несомненно умна, — не стал спорить благоверный. — Но она будущая императрица и всегда будет действовать, исходя из интересов короны, а значит, чувства подданых чаще всего будут на последнем месте.

— Ты боишься за меня? Есть повод?

— Не люблю дворец, — признался Андрей. — Столько ядовитых тварей нет ни в одном болоте.

Сильно сказано. От души.

Не сдержавшись, я рассмеялась и, наплевав на взгляды, обращенные к нам, подалась к мужу.

— Поверь, я знаю, как вести себя с ядовитыми тварями. Особо наглым, не моргнув глазом, выбью зубы, а шкуру чулком сниму. И не сомневаюсь, что ты мне, если что, в этом поможешь.

— Я предпочту лично этим заняться, а тебе, любовь моя, преподнесу итог, — подхватил шутку муж.

Я снова рассмеялась. В этом весь Андрей. Лишь бы оградить от опасности, даже мнимой. Лишь бы сберечь и защитить.

А я собралась помахать ручкой этому мужчине…

Собралась же?

Или…

— Ради твоего смеха я готов на многое, — прошептал мне в губы Воронцов.

Я смотрела на него и не могла отвести взгляда. От его заботы, от желания постоянно защищать, пылинки с меня сдувать, внутри будто солнце засияло. Яркое, горячее, почти ослепляющее…

Нежные ноты вальса раздались неожиданно. Эта мелодия была очень созвучна с той, что сейчас играла в моей душе. Она начинала звучать всякий раз, когда я ловила его взгляд, когда начинала тонуть в его глазах.

Я понимала, что с поздравлениями, скорее всего, уже закончили, и в центре зала теперь кружатся Игорь с Шарлоттой, но совершенно не хотела к ним оборачиваться. Сейчас я тоже желала танцевать, оказаться в его руках… Словно прочитав мои мысли, Андрей сплёл наши пальцы, а другой рукой осторожно, словно хрупкую статуэтку, привлек меня к себе.

От лёгкого движения ладони по талии по телу пронеслись огненные мурашки. Секунда, другая… несколько взволнованных ударов сердца, и он уверенно повел меня в танце.

Мне было абсолютно безразлично, что происходит вокруг, кто танцует рядом или беззастенчиво нас разглядывает. Сейчас существовали только он и я. Его взгляд, полный едва сдерживаемого желания. Тех пылких чувств, что уже бесконечно долго горели и внутри меня.

Я вдруг поняла, что столько времени обманывала саму себя. Упёрлась в один-единственный возможный итог своей истории, а никакой другой даже не допускала. Вернее, допускала, но… Но тут же себя ругала за эти невольные чувства, вместо того чтобы просто ими наслаждаться.

Позволить себе быть счастливый, построить жизнь с любимым мужчиной. С тем, о чьих поцелуях я так долг мечтала. Мечтала об уверенных прикосновениях, жарких ласках, о тех моментах единения, которые могли быть между нами.

Но которых я отчаянно избегала.

— Софья… — прошептал Андрей, и его взгляд заметно потемнел.

Думаю, мы оба сейчас желали одного — сбежать отсюда как можно дальше. Не в храм Многоликого, не туда, где находилось средоточие магической силы, способной вернуть меня на Землю. Сейчас и он, и я грезили о постели, о смятых простынях, о том, на что оба имели право…

Но нельзя. Пока. Впереди долгий вечер, который непременно закончится незабываемой ночью.

Незабываемой для нас обоих.

Осталось только поговорить с аджаном. Сказать, что я приняла решение.

Лучшее решение для нас с Андреем.

— Видела? — тихий голос мужа вырвал меня из сладких фантазий о ближайшем будущем.

— Что? — встрепенувшись, спросила я и бросила по сторонам взгляд.

Мы не единственные танцевали, множество пар кружилось по залу, вплетаясь в мелодию вальса шелестом юбок и приглушенными голосами.

— Наш «бравый генерал» только что увел Татьяну.

И снова мурашки хлынули вниз по спине, только теперь уже от волнения и азарта, какой, наверное, бывает, когда собираешься сделать очень крупную ставку.

Мы поставили на актера и теперь надеялись на победу.

— Думаешь, она купится на его сладкие речи?

Губы мужа (самые красивые в мире губы… это я так, к слову… просто…) растянулись в самоуверенной улыбке.

— Я видел, как она на него смотрит. Она уже потеряла голову, а после предложения «Тверского» и вовсе сойдет с ума от счастья. Мимолетного… Самое важное для нас — не пропустить этот момент.

Я кивнула, а когда музыка стихла, мы, как того требовали традиции, расшаркались друг перед другом: Андрей поклонился, я опустилась в реверансе, после чего нашла взглядом Вяземского.

— Я за императором, — сказал Воронцов. — Скажу, что есть новости о хаоситах. Он не откажет меня выслушать.

— Я за отцом, — ответила ему так же серьезно, а потом улыбнулась и прошептала одними губами: — Все у нас получится.

Андрей улыбнулся мне в ответ и, прежде чем направиться к его величеству, попросил: