— Что за дела творятся… — с каким-то веселым негодованием пробормотал Кассир. — Захотел человек — зашел в зону, захотел — вышел…

Ннн-да… Нет, Волку вопросов никто не задает — зверь. Все шугаются его. Он «кума» один раз за какие-то дела биллиардным кием отпиздил. Тоже вопросы задавал… Не, не в этом суть. У тебя картинки есть?

— В смысле — татуировки? Нету. А что? У тебя я тоже не наблюдаю.

— Смотри. — Кассир резким движением сдернул футболку — на обоих плечах и на груди Руслан рассмотрел хорошо выполненные тюремные символы. — Тебе придется всю неделю одетым ходить. А вдруг где засветишься? И потом — ты, хоть и срок оттащил, ничего из тутошних дел не знаешь… Я щас шепну своим пацанам — что к чему, они поддержку дадут, конечно, но вообще-то стремно…

— Насчет татуировок — не проблема. — Агент достал из поясной сумки сканер, включил его и провел возле левого плеча авторитета. Затем извлек аппликатор, присоединил к нему сканер и, сняв рубашку, приложил рабочую поверхность к своему плечу. — Полюбуйся.

— О как! — удивился Кассир. — Как так получается?

— Сканер — аппликатор — водостойкая краска, — кратко пояснил Руслан, между делом сканируя второе плечо авторитета. — Смыть можно только ацетоносодержащим растворителем. Да это детские игрушки — на Западе давно такими штуковинами балуются.

— На Западе… — ворчливо пробормотал Кассир, следя за манипуляциями агента. — Чую, дядя, ты не просто честный фраер… Ты кто, а?

Поколись — блядь буду, никому не впалю!

— Слесарь я, — тихо ответил Руслан, заканчивая приводить свою грудь «в порядок». — И давай не будем об этом. Зови своих пацанов — перетрем и разбегаться будем. Времени нет.

— Слона и Занозу ко мне!! — высунувшись из каптерки, повелительно крикнул авторитет. Тотчас же раздался частый стукоток башмаков дневального, припустившего в спальное помещение.

— Санчасть у вас работает? — поинтересовался Руслан, наблюдая, как авторитет готовит бритвенные принадлежности к процедуре уничтожения усов.

— Да ты че, дядя, мысли читаешь? — Кассир на миг замер, глядя в зеркало на отражение агента. — Я только продумал эту комбинашку… Насчет драки, а?

— Нет, пусть будет правдоподобно, — поправил Руслан. — Кто ж со «смотрящим» драться полезет? Или тебе своих пацанов не жаль? Или у вас законам — грош цена? Кто на авторитета руку поднял, когда авторитет прав, — помереть должен. А если авторитет не прав — на правилку его, на сходняк… не так?

— Так, — несколько смущенно согласился Кассир и непредумышленно скаламбурил:

— Хотя у нас давно на закон положили — и кому положено и кому не положено… В этой зоне закон — это я. Как скажу, так и будет. А вообще, конечно… Ты что предлагаешь?

— Ты ханки пережрал, буйствовать начал — пацаны тебя утихомирить пытались, ты их поломал маленько, сам башкой треснулся, — деловито пояснил Руслан. — Вот… Все вместе в санчасть поднялись. Или на больничку… Больничка в городе есть?

— Есть больничка, — подтвердил авторитет, сбривая правый ус и бросая на робкий стук в дверь: «Заходи, пацаны!». — На «двойке» больничка. Там у меня все подвязано — пацаны в курсе. Но ханку я давненько уже не потребляю — я ж не враг своему здоровью. У меня тут три пузыря есть — так что нажрался водки и забыковал. Нормально… А то тебя тут, даже при пацанах, моментом расколют — люди ж не дураки… Так мы и сделаем — и все будет путем.

Проигнорировав ошеломленные взгляды «пацанов» — двух кряжистых дядек под два метра, с ручищами-граблями и саженными плечами, Кассир аккуратно сбрил левый ус и прокомментировал сие деяние:

— А насчет усов — пацаны слушок пустят. Почта-де пришла. Я тут не так давно зарок давал — если завалят одного суку, сбрею усы. Насчет достоверности ты не беспокойся — седня выйду, завтра сам его и похороню… Так, а вы че застыли, пацаны? — Обратив наконец внимание на своих подручных, которые, разинув рты, смотрели на двух голых по пояс Кассиров с одинаковыми татуировками, о чем-то мирно беседующих, авторитет не удержался и довольно заржал. Отсмеявшисъ, он сделал серьезное лицо и приступил к краткому инструктажу:

— В общем, пацаны, надо будет делать так…

Через десять минут начальник наряда Шмончев проводил «хозяина» до КПП и облегченно вздохнул, когда дверь, ведущая из зоны в шлюз, защелкнулась за ним с металлическим скрежетом. А еще через полчаса ДПНК позвонил начальнику караула и нетрезвым встревоженным голосом наорал в трубку:

— Экстренный вызывай — быстро! Троих тяжелых на больничку… И это — того! Чтоб автозак был чистый, бля, — самого Кассира повезут…

…Прозвучала гортанная команда. Загрохотало, словно где-то рванула каменная лавина — на село обрушился свинцовый град. Люди, залегшие в цепи, сосредоточенно били из автоматов — неторопливо, как гвозди вколачивали, примериваясь поудобнее. Бухали сверхскоростными кувалдами тяжелые пулеметы бронетранспортеров, разнося в клочья ветхие постройки из соломы и глины, прошивая насквозь стены дюралевых и жестяных вагончиков. Стоял невообразимый шум — казалось, ад сместился на землю.

Через минуту огонь разом, словно по команде, прекратился. Как будто эхо стрельбы, из построек раздавались крики боли и ужаса, стоны, проклятия, плач детей. Словно спохватившись, село стало огрызаться — прозвучало несколько разрозненных ружейных выстрелов. Спустя еще две минуты боевики по команде старшего вновь открыли огонь — на этот раз по тем строениям, откуда раздавались ружейные выстрелы. И снова ровно через минуту огонь прекратился.

Ответных выстрелов больше не было.

Из-за левофлангового «бэтээра» поднялся командир боевиков. Стоял он во весь рост, не опасаясь, чувствовал, что стрелять больше некому. Поднял вверх правую руку, сжатую в кулак. Немного выждав, махнул в направлении села.

Боевики двинулись вперед, крадучись, перебежками. Сначала в строгом порядке: первые номера, затем, с интервалом в 20-25 метров — вторые, третьи…

Приблизившись к линии построек вплотную, наступающие убедились, что их никто не встречает огнем, смешались в толпу и с криками, улюлюканьем бросились к жилищам. Командир что-то кричал, злобно потрясая автоматом. Бесполезно. В секунду дисциплинированный и сплоченный перед лицом опасности отряд, почувствовав безнаказанность и отсутствие сопротивления, превратился в неуправляемое стадо.

И тут, резко вспоров воздух, в упор, оглушительно саданула автоматная очередь во весь магазин. Чуть ли не с десяток боевиков застыли в нелепых позах, как застигла смерть, — лежать на пятачке, метрах в пятнадцати от вагончика, где ночевали молодожены. Еще четверо, судорожно изгибаясь в грязи, издавали страшные, нечеловеческие крики. Буквально за несколько секунд отряд лишился трети своих бойцов.

На мгновение всех будто парализовало. Однако — надо отдать им должное — боевики опомнились, на удивление, быстро — чувствовалось, что вид смерти этим людям не в новинку. Они вновь превратились в боеспособный, послушный воле командира отряд. Прозвучало несколько отрывистых команд — шустро заняв безопасные позиции, боевики принялись прицельно долбить по вагончику, в стенах которого мгновенно появились дыры…