– Доверься мне, Криста, – прошептал он. – Я хочу от тебя все! Слышишь, все!

Сейчас ее тело было еще более прекрасным, чем раньше, а груди стали полными и тугими. Одно прикосновение к ним могло свести с ума, не говоря уже обо всем остальном. Он нежно гладил ее набухшие соски, а потом опустил руку ниже и вдруг почувствовал под кожей явно увеличившегося живота едва уловимое движение. Это было так трогательно и так взволновало его, что он впервые за долгие годы вспомнил слова молитвы, адресованные Всевышнему с величайшей просьбой сохранить им всем жизнь. Криста начала сильно дрожать, но он так и не понял, было ли это результатом глубочайшей страсти или она оказалась во власти столь же глубочайшего страха. Впрочем, и то и другое могло быть вызвано к жизни непрекращающимся и мучительно тревожным барабанным боем.

Криста протянула к нему руки, сверкнула широко раскрытыми глазами и облизала пересохшие губы.

– Я отдам тебе все! – едва слышно прошептала она. – И сделаю все возможное, чтобы ты никогда не забыл эту чудную и вместе с тем ужасную ночь.

И действительно, эта ночь не была похожа на все предыдущие. Они впервые слились в одно неразделимое целое, и не только телом, но и душой, что было для него самым важным. Все, что было между ними до этого, мгновенно поблекло и затуманилось, как невероятно далекое прошлое.

Он осыпал все ее тело поцелуями, нежно ласкал руками и все время шептал на ухо самые сокровенные слова:

– Теперь я не боюсь смерти, любовь моя. Твои ласки стоят того, чтобы пожертвовать жизнью.

Криста прижалась лицом к его груди, а потом опустилась ниже и осторожно коснулась пальцами его восставшей мужской плоти. Джереми громко выдохнул, обхватил ее обеими руками за талию, прижал к земле и осторожно раздвинул ноги. В этот момент он опомнился и решил, что еще рано, что еще нужно как следует насладиться ее телом, видеть его, ласкать, целовать, слышать ее томные вздохи. Криста уже обессилела от возбуждения и лихорадочно отвечала на его поцелуи, выкрикивая бессвязные слова и инстинктивно прижимая его к себе. Джереми вошел в нее и стал совершать ритмичные движения, с радостью ощущая, что она делает то же самое. Их страстный порыв становился все более изнуряющим, пока, наконец, они не рухнули в бездонную пропасть в сопровождении ярких звезд и невыносимо сверкающих молний.

– Любовь моя… – шепнул он и удовлетворенно затих, тяжело дыша.

Она все еще находилась в его руках и тоже пыталась справиться с учащенным дыханием.

– Тсс! – нежно промолвил он, когда ока попыталась что-то сказать. – В нашем распоряжении вся ночь.

Криста свернулась калачиком и уютно прижалась к его груди.

– Я не могу! – все же прошептала она. – Не могу даже представить себе, что так долго испытывала страх перед настоящей любовью.

Он слабо улыбнулся:

– Дай мне немного отдохнуть, и мы все повторим с самого начала.

Она привстала и пристально посмотрела на него в слабом свете костра.

– Джереми, я знаю, что совершила предательство по отношению к тебе. Конечно, я не имею права требовать от тебя какого-либо понимания, но все же хочу сказать, что ты не знаешь многих обстоятельств этого дела. Доктор Уиланд…

– Он уже мертв, – равнодушным голосом промолвил Джереми.

Криста тихо охнула, закрыла рот руками, а на ее глаза навернулись слезы.

– Значит, тебе все известно? Ты знаешь, что он убил Роберта?

Джереми замялся, а потом посмотрел ей в глаза:

– Есть надежда, что он выживет.

– Боже мой! – воскликнула она. – Господи, я буду молиться за него!

Эти слова были сказаны с такой пылкостью, что у него не возникло никаких сомнений в их искренности. Он и сам готов был денно и нощно молиться за жизнь человека, который долгие годы был его верным и преданным другом. Но Роберт был далеко, за столько миль отсюда, как им обоим казалось, а реальный мир для них сконцентрировался сейчас в этом тесном индейском вигваме, за пределами которого громко и надрывно стучали барабаны, возвещая о предстоящем поединке.

– Джереми…

Он запустил руку в ее волосы и вновь почувствовал страстное желание обладать этой удивительной женщиной. Никогда еще он не был столь ненасытен в своем желании, которое вполне могло оказаться последним в его жизни.

– Иди ко мне, – прошептал он, прижимая ее голову к себе. – У нас осталось не так уж много времени.

Он попытался снова прижать ее к земле, но Криста с недоумением уставилась на него:

– Джереми, ты сказал, что завтра утром можешь умереть. Что это значит? Я не понимаю тебя!

– Рано утром я должен сразиться с Парящим Орлом, – спокойно пояснил он. – Мы будем сражаться на ножах за право обладания тобой.

Криста вздрогнула от неожиданности, оцепенела, а потом быстро затараторила:

– Это же безумие! Ты не должен этого делать! Ни в коем случае! Он же убьет тебя!

– Благодарю за столь высокое доверие ко мне, – иронично и не без грусти заметил Джереми.

Криста отчаянно замотала головой:

– Боже мой, Джереми, неужели ты не понимаешь, что он индеец, дикарь…

– Дикарь? Господи, какая наивность! Ты бы видела, что вытворял с бедным Джо Гринли твой недавний друг Джефф Тэйер! Ты бы видела, что они сделали с охранниками фургона, которые перевозили деньги!

Она горько вздохнула и виновато потупила взор.

– Я же ничего не знала об этом, Джереми…

– Сейчас это уже не имеет никакого значения, – довольно грубо прервал ее он. – Разберемся потом. – Он снова попытался поцеловать ее, но она резко воспротивилась.

– Не имеет значения, говоришь? – растерянно прошептала Криста. – Как ты можешь так говорить! Я не хочу, чтобы ты из-за меня рисковал жизнью. Не хочу, чтобы ты погиб из-за каких-то дурацких представлений о чести! Я заставила тебя жениться на мне и сейчас…

– Криста, ты носишь под сердцем моего ребенка! – напомнил он жене.

Она замолчала, снова опустив глаза, а потом резко встрепенулась.

– Перед твоим приездом сюда я попросила Маленький Цветок позаботиться о том, чтобы нашего ребенка обязательно переправили тебе, если со мной что-то случится. Она бы непременно помогла мне. Она и сейчас поможет, если ты немедленно уедешь отсюда…

– Криста, сейчас я не могу уехать, даже если бы очень захотел этого, – перебил ее Джереми. – На карту поставлена моя офицерская честь, мое достоинство, если хочешь. Нет, я не могу уйти.

– Но как же…

– Криста, у нас слишком мало времени для бессмысленных споров. Ты же знаешь, что рассвет здесь наступает очень рано.

– Рассвет? – с ужасом в глазах пролепетала она.