Войдя в свой кабинет, Эд Фоули написал следующее сообщение:

ПРИОРИТЕТ: Экстренно

КОМУ: Зам. директора ЦРУ по оперативной работе

КОПИИ: Директору ЦРУ, зам. директора по разведывательно-аналитической работе

ОТ КОГО: Резидент ЦРУ в Москве

ТЕМА: «Кролик»

ТЕКСТ СООБЩЕНИЯ: К нам пришел «кролик», высокопоставленный инициативщик, утверждает, что он офицер связи из центрального управления КГБ и обладает информацией, имеющей особую важность для правительства США. Оценка достоверности: 5/5.

Срочно требую разрешения немедленной вывозки из страны Советов. Упаковка включает жену «кролика» и его дочь (3).

Запрос на приоритет: 5/5.

Конец.

«Ну вот, — подумал Фоули, — достаточно сжато.» В таких случаях чем короче текст, тем лучше — это уменьшает вероятность того, что противник дешифрует сообщение, если оно попадет к нему в руки.

Однако к этому сообщению будут прикасаться только руки сотрудников ЦРУ. Ставки очень высоки. Оценка 5/5 означала, что, по предположению Фоули, важность информации и ее достоверность имеют класс пять, то есть, наивысший. Так же высоко Эд оценил и приоритет. Четыре туза — подобные сообщения отправляются далеко не каждый день. Такую классификацию он поставил бы только информации, исходящей от Олега Пеньковского или от самого Кардинала, и это уже говорило само за себя. Эд Фоули задумался было на мгновение, не преувеличивает ли он в своих оценках. Однако за время работы в ЦРУ он привык доверять интуиции. Кроме того, Эд всегда сопоставлял свои мысли с тем, что думала его жена, и в данном случае между супругами была полная гармония. Их «кролик» — на жаргоне ЦРУ человек, желающий срочно выбраться оттуда, где он находится, о каком бы месте ни шла речь, — требует многого, но, если верить внешним признакам, он именно тот, за кого себя выдает: обладатель очень важной и очень срочной информации. То есть, на измену его толкнул голос совести, а значит, ему можно доверять. Если бы это был провокатор, «подсадная утка», он попросил бы денег, потому что, по мнению КГБ, именно так рассуждают все предатели, — и ЦРУ старалось всеми силами поддерживать данное заблуждение.

Одним словом, Фоули печенкой чуял, что это именно то, что нужно, — хотя «чувства печенки» не пересылают дипломатической почтой на седьмой этаж штаб-квартиры в Лэнгли. В данном случае начальству придется довериться своему сотруднику. Как-никак, речь идет о человеке, который возглавляет московскую резидентуру, то есть, занимает ведущую должность в оперативном отделе ЦРУ, — а с этой должностью неразрывно связана огромная ответственность. Всем этим соображениям предстоит лечь на одну чашу весов, в то время как на другой будут те возражения, которые, возможно, возникнут у руководства. Если бы на ближайшее время были намечены встречи на высшем уровне, это создало бы значительные трудности, однако пока что ни у президента, ни у государственного секретаря таких планов нет. Так что ничто не помешает Лэнгли одобрить операцию — если только на седьмом этаже решат, что московский резидент прав…

Фоули не смог бы даже объяснить самому себе, почему у него возникли подобные сомнения. В конце концов, он — главный человек ЦРУ в Москве, и этим все сказано. Сняв трубку, Эд нажал три кнопки.

— Рассел слушает.

— Майк, это Эд. Мне нужно, чтобы ты зашел ко мне.

— Хорошо.

Через полторы минуты дверь открылась.

— В чем дело, Эд?

— У меня есть кое-что для мешка с диппочтой.

Рассел взглянул на часы.

— А не поздновато ли ты спохватился?

— Сообщение очень короткое. Я пойду с тобой.

— Что ж, в таком случае не будем терять ни минуты, дружище.

Рассел вышел из кабинета, и Фоули последовал за ним. К счастью, в коридоре никого не было, а центр связи посольства находился совсем рядом.

Усевшись в крутящееся кресло, Рассел включил шифровальную машину. Фоули протянул ему листок с текстом сообщения. Рассел закрепил листок над клавиатурой.

— И правда, короткое, — одобрительно заметил он и начал печатать.

Набирал текст он практически так же ловко, как и секретарша посла, и меньше через минуту сообщение было зашифровано — вместе с «пустышками», шестнадцатью фамилиями, взятыми наугад из телефонного справочника Праги. Как только из шифратора выползла страница с зашифрованным сообщением, Фоули выхватил ее, сложил и убрал в конверт из плотной бумаги. Заклеив конверт, он запечатал его воском и протянул Расселу.

— Вернусь через пять минут, Эд, — бросил офицер связи, направляясь к двери.

Рассел спустился на лифте на первый этаж. Там уже ждал дипкурьер. Его звали Томми Кокс. В прошлом уоррент авиации, пилот боевого вертолета, он прикрывал с воздуха Первую кавалерийскую дивизию на Центральном плато и четырежды оказывался сбитым. Этот человек испытывал крайне отрицательные чувства к врагам своей родины. Дипломатическая почта помещалась в брезентовом мешке, который в течение всего пути будет прикован наручником к запястью Кокса. У дипкурьера уже было забронировано место на «Боинг-747» компании «Пан-америкен», выполняющий прямой рейс до международного аэропорта имени Кеннеди в Нью-Йорке. Перелет будет продолжаться одиннадцать часов, на протяжении которых Кокс не позволит себе ни минуты сна и ни капли спиртного; хотя он заблаговременно и запасся тремя детективами в мягкой обложке, чтобы скоротать время в дороге. Коксу предстояло через десять минут покинуть здание посольства в посольской машине; дипломатический паспорт означал, что у него не будет никаких проблем с пограничной охраной и с таможней. Надо отдать должное, русские весьма строго соблюдали требования Венской конвенции, хотя, вероятно, им до смерти хотелось ознакомиться с содержимым сумки. Уж конечно же, это были не косметика или нижнее женское белье русского производства, купленные для знакомых в Нью-Йорке и Вашингтоне.

— Счастливого пути, Томми.

Кокс кивнул.

— Спасибо, Майк.

Рассел вернулся в кабинет Фоули.

— Все готово. Конверт в сумке. Самолет поднимется в воздух через один час десять минут.

— Хорошо.

— Этот «кролик» действительно то, что я подумал?

— Не могу сказать, Майк, — строго напомнил Фоули.

— Да, Эд, понимаю. Прости за глупый вопрос.

Рассел был не из тех, кто нарушает правила, хотя его, естественно, мучило любопытство. И, разумеется, он знал, кто такой «кролик». Всю свою сознательную жизнь Рассел проработал на различных должностях в черном мире спецслужб и знал профессиональный жаргон. Однако и у черного мира спецслужб есть свои стены, и это была одна из них.

Взяв копию отправленного сообщения, Фоули убрал ее в свой личный сейф и включил обе системы сигнализации. Затем спустился в посольский кафетерий, где телевизор был настроен на спортивный канал И-эс-пи-эн. Там Фоули выяснил, что его любимый «Янкиз» снова потерпел поражение — уже третье подряд, и это на финише регулярного чемпионата! «Неужели в этом мире совершенно отсутствует справедливость?» — мысленно проворчал Эд.