Запись затянулась до Рождества 2008 года, затем продолжилась в 2009-м. Фанатам сообщали, что происходит, посредством небольших видеофрагментов без звука, которые выкладывал Том Кирк: Мэтт играл на синтезаторе, одетый в шапку Санта-Клауса, Дом стучал по малому барабану где-то в чистом поле, вся группа щелкала пальцами в микрофон, стоящий в туалете. В апреле были разговоры о совместной студийной работе с новыми рейв-маньяками Does It Offend You, Yeah? которые сказали, что, возможно, посетят студию «Беллини», но сотрудничество так и не материализовалось[173]. Вместо этого последние сеансы записи переместились в «Оффичина-Мекканик», где двадцать три музыканта из оркестра, которым дали всего пять минут на чтение нот с листа, записали арабские струнные для United States Of Eurasia, дирижер Одри Райли бегала между студией и микшерным пультом, пытаясь передать атмосферу Малера или каватины Беллини Casta Diva, а Мэтт сидел за 100-дорожечным пультом, прямо по ходу записи исправляя ноты.

Закончилась запись в мае 2009 года; 23 июня Майк Стент свел альбом в студии «Беллини» и отправил ее в Нью-Йорк на мастеринг. Muse посмотрели на свою первую (почти полностью) самостоятельную работу и обрадовались. Если они и хотели окончательно раздвинуть все известные границы стилей, звуков и идей, это им удалось. Если они хотели альбом, в котором объединяется высокое и смешное, это им тоже удалось. А если они хотели сделать альбом романтичным, бунтарским и праведническим – что ж, The Resistance удалось сделать даже этот хет-трик. Наконец, два предыдущих альбома начинались с грандиозных нарастающих гимнов, которые ни к чему не приводили, а на этот раз они решили начать с мощного удара.

Альбом The Resistance открывала усмешка в адрес активистов с тем самым глэм-роковым ритмом, который показался группе таким забавным. Uprising стала воплощением энергичности и стилистического юмора, сопровождавших сеансы записи. Пресса сравнивала эту песню с чем угодно – от Blockbuster группы The Sweet, The Glitter Band и Мэрилина Мэнсона (из-за барабанного бита в стиле семидесятых) до Oxygene 2 Жана-Мишеля Жарра, Doctorin’ The Tardis группы The Timelords и темой из «Доктора Кто» (из-за ретрофутуристических синтезаторов). Но для Мэтта песня была воплощением пикетчиков в костюмах неподалеку от его лондонской квартиры: веселого подхода к очень серьезной проблеме. Представляя себе толпы футбольных хулиганов, скандирующих лозунги против банковской катастрофы, он слышал в этих скандированиях гнев в адрес политиков, банкиров и государственных учреждений, недоверие к власть предержащей (однажды обжегшись на молоке, теперь будешь дуть на воду), призыв к гражданскому сопротивлению. В сентябре эта песня стала первым официальным синглом с The Resistance, и уже в оформлении видна ее двойственная натура. На обложке были изображены ряды плюшевых медвежат в армейском строю, а в придуманном Мэттом клипе медвежата устроили зловещее восстание и вызвали полнейший хаос, маршируя в сторону Парламента. Очень миленькая, мягенькая подрывная деятельность.

Вслед за Uprising шла Resistance, подкрепляя бунтарское настроение альбома. Вырастая из внеземного электронного шума, призрачных оперных напевов и барабанного ритма, похожего на Map Of The Problematique, песня пересказывала отношения Уинстона и Джулии из «1984» в момент, когда их тайные сношения обнаруживает Полиция мыслей, хотя они прятались в комнате, которую считали безопасной, в районе пролов. Когда острый припев, похожий на ELO, Queen или War Of The Worlds Джеффа Уэйна, перерастает в пышный куплет Мэтта, подобно полицейскому, выбивающему дверь, текст умоляет любовь, которая всегда есть внутри, держаться пред лицом любого угнетения. Судя по всему, именно эту песню Мэтт ранее сравнивал с New Year’s Day. Кто знает, на какой планете он был в тот день?

Undisclosed Desires стал первым R&B-шным, в духе Тимбалэнда, треком с The Resistance, под который, по словам Криса, наверное, хорошо напиться и зажигать. А еще, как выразился Мэтт, это первая «антимьюзовская» песня, потому что никто из группы не занимается на ней своим обычным делом: Крис играет слэпом, напоминающим Depeche Mode, Дом программировал электронные барабаны вместо того, чтобы играть на нормальной установке, а остальная песня состоит из отредактированных сэмплов струнных. Мэтт на этой песне только поет; это очень личная ода Гайе, которую, наверное, вполне можно было бы за неплохие деньги продать Бейонсе. Песня вывела фанковые корни из Supermassive Black Hole на новый уровень чартовой популярности Muse, она была самой попсовой из всех, что они когда-либо записывали.

Столь бескомпромиссная группа могла поставить вслед за грувовой песней о личных отношениях лишь что-нибудь глобальное и величественное: медленно нарастающую роскошную United States Of Eurasia/Collateral Damage. Эта песня является на альбоме центровой, примерно как Butterflies And Hurricanes на Absolution; она уводит нас от мелочей личных отношений на глобальный уровень, оставляя на альбоме след армейского сапога империалистической сверхдержавы. Если на прошлых песнях у нас еще оставались вопросы, какому именно таинственному угнетателю нужно сопротивляться, здесь мы получали ответ: вся Евразия должна объединиться против воинственных США. А эта песня – национальный гимн нового сверхгосударства.

Бомбардировщики в конце песни, судя по всему, рухнули где-то между «Веной» и «Барселоной». Величайший момент в истории Ultravox и театральный дуэт Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье, записанный в 1987 году, объединились в трескучем ритме, туманных синтезаторах и летящих голосах Guiding Light – песне, которую Muse играла на записи так громко, что ближе к концу слышен раздраженный стук соседей в двери студии[174]. В песне, похоже, рассказывается о конце отношений Уинстона и Джулии, когда их разделили и сломали заплечных дел мастера из Министерства любви и от них остались лишь пустые оболочки, покорно подчиняющиеся приказам. Несмотря на воодушевляющую музыку, Guiding Light можно, пожалуй, назвать самым мрачным моментом The Resistance.

Пора все-таки бороться. В Unnatural Selection Мэтт сбрасывает костюм пушистого зайчика и уходит «за пределы мирных протестов». Эта песня, пожалуй, самая «рокерская» на всем альбоме; основанная на риффе в духе Queens Of The Stone Age, она призывает к буйствам и разрушениям, беспорядкам и бунтам, требует правды. Именно там Мэтт разрывается между мирным протестом, насильственной революцией и просто побегом, и песня отражает его колебания – ненасытный панк-рок сменяется беззаботным грувом а-ля Led Zeppelin, но в конце концов рок-бунт все-таки побеждает.

Альбом умышленно избегает теорий заговора в пользу реалистичных социально-политических мировоззрений – Мэтт уже устал, что его везде изображают чокнутым, – но один кусочек политической паранойи все-таки есть: MK Ultra. Главный герой песни, названной в честь проекта MK-ULTRA, тайной исследовательской программы, посвященной контролю над разумом и наркотикам, применимым на допросах, которую якобы проводило ЦРУ, обнаруживает, что его мысли взламывают снаружи, он теряет контроль над своим мозгом: «the wavelength gently grows» («длина волны все растет»). Впрочем, Крис явно не помог Мэтту заставить слушателей относиться к себе серьезнее: он сказал, что, по его мнению, эта мощная электророковая композиция (представьте себе Assassin, но с клавишными) посвящена аристократам-рептилоидам Дэвида Айка.