Ему очень хотелось бы прижать к себе его и сказать ему, что понимает, что всё, что испытывает Серегил к Илару — это жалость, однако слова застревали у него в горле, едва Алек вспоминал их там, возле ручья.

Он ведь и в самом деле верит Серегилу. Но почему же так трудно перестать думать об этом?

— Пойду посмотрю, не попадется ли кролик. Здесь самое подходящее для них место, — произнес он, надеясь хоть на какой-то ответ, но его тали продолжал смотреть на огонь, как будто догадывался, о чём на самом деле думал Алек.

— Всё лучше, чем змея, — Илар слегка улыбнулся.

— Для змей сейчас слишком холодно, — сказал ему Серегил, поднимаясь на ноги. — Лучше давайте поищем какую-нибудь деревню, или хотя бы приличную ферму. Голод — лучший стимул для моего воровского мастерства.

Едва стемнело, они свернули свой лагерь, разулись и спустившись к ручью, пошли вброд, пока ноги их не закоченели от ледяной воды. Когда Серегил решил, что они отошли достаточно далеко, чтобы запутать следы, и они для верности прошли ещё немного на северо-восток. Конечно, это были лишние мили и лишнее время, но теперь у них была надежда, что преследователи наверняка собьются с пути.

Время шло, а Серегил так и продолжал хранить молчание. Его прошлое снова нависло над ними непрошенной тенью, да и сам он словно бы превратился лишь в смутное очертание в темноте возле Алека, и узы, связывавшие их, теперь безмолвствовали.

Они несколько раз останавливались отдохнуть и покормить Себранна. Возможно рекаро уловил напряженность, повисшую между ними, ибо как только его выпускали из петли, он льнул к Алеку и его невозможно было сдвинуть с места. Когда Серегил предложил понести его, он как белка, вцепился в Алека мертвой хваткой. И прежде, чем тот успел сказать хоть слово, Серегил повернулся и был уже далеко, торопливо зашагав прочь.

"Как будто пытается убежать от чего-то", — печально подумал Алек. А поскольку он слишком хорошо знал Серегила, то скорее всего, так и было: и бежал тот от собственных чувств.

СЕРЕГИЛ ВОВСЕ НЕ СОБИРАЛСЯ бойкотировать Алека: он просто не знал, что сказать.

По мере того, как истекала ночь, дорога становилась всё более пустынной, без признаков хоть одной живой души, и каждый сосредоточился лишь на том, чтобы не сломать себе ногу или не провалиться в какую-нибудь яму. К рассвету у них не осталось еды, и мехи с водой были полупустыми. Алек взял своё лассо, и Себранну, как ни был он против, пришлось остаться с остальными.

Присев на краешек сухого рва и опершись спиной о большой камень, подальше от Илара, хоть Алек и не мог их сейчас видеть, Серегил с долей участия посмотрел на обеспокоенного рекаро.

— Мне казалось, мы начали привыкать друг к другу?

Себранн уселся на корточки там, где Алек оставил его, смотря на них с Иларом с явной опаской.

— Он очень сильно привязан к Алеку, как считаешь? — заметил Илар. — И что вы собираетесь делать с ним, вернувшись в Скалу?

— Понятия не имею.

— Может быть, он пригодится вашей Королеве?

Будучи не в настроении вести сейчас никакие разговоры, особенно на эту тему, Серегил попытался игнорировать Илара, но кажется тому было необходимо выговориться.

— Ты и Алек… Вы всё ещё сердитесь друг на друга?

Серегил откинулся головой на камень.

— Я не сержусь на него. Он молод. Ему очень трудно думать о том, что у меня мог быть кто-то до него. Особенно ты.

— Я мог бы поговорить с ним.

— Не надо.

— Тогда ты сам.

Серегил сверкнул на него глазами:

— Если ты немедленно не заткнешься, я размозжу твою башку камнем, едва ты уснешь.

После этого Илар держал свои мысли при себе.

Когда Алек вернулся с пустыми руками, они отправились дальше, ища убежище получше. Но даже камней, достаточно больших, чтобы в них можно было укрыться, им не попадалось, и почти не встречалось деревьев.

— Не удивительно, что пленимарцы постоянно пытаются захватить чьи-то земли, — буркнул Алек, прищуриваясь и вглядываясь вдаль.

— Я слышал, что это происходит всё время, пока…

— О, черт! — Алек разглядел что-то вдали.

Там, не дальше мили от них, всего на расстоянии полета стрелы, вились клубы пыли, стремительно к ним приближаясь.

Серегил так давно ожидал этого, что теперь почти испытал облегчение.

— Это могут быть только торговцы или им подобные. Но как бы ни было, бежим!

— Бежим — куда? — воскликнул Илар.

Серегил знал, что не было никакого смысла возвращаться туда, откуда они пришли, так что запад исключался.

— Нам просто нужно двигаться дальше. Может быть, нам удастся найти что-нибудь подходящее.

Но ничего не нашлось, и теперь они могли уже разглядеть очертания лошадей, скакавших галопом, и услышали отдаленный лай собак. Серегил поднял голову, прислушиваясь.

— Похоже, они всё-таки держат собак.

— Это к несчастью…, убить… собаку, — запыхавшись, произнес Илар.

— Я всё же рискну. Судя по всему, они взяли след.

— Что-то долго они возились, — пробормотал Алек, придерживая Себранна за ноги, чтобы тот не выпал из петли на бегу.

Они неслись изо всех сил, но это было бесполезно. Уже через несколько минут Серегил, оглянувшись через плечо, увидел группу всадников, скакавших вслед за собаками и услышал звуки охотничьего рожка.

— С таким же успехом мы могли бы и поберечь свои силы, — сказал Алек, останавливаясь передохнуть и наблюдая за преследователями.

— О чём ты говоришь? — дрожащим голосом произнес Илар. — Если они поймают нас…

Серегил бросил отчаянный взгляд на юг. Там, словно дразня его, расстилался темно-синий океан, такой близкий, и всё же недосягаемый. Уже были видны даже крошечные белые пятна парусов на воде.

— Алек…

Сейчас было не время для длинных речей и объяснений.

Он схватил юношу и приник к нему поцелуем: их обветренные губы были на вкус пыльными и солеными. Себранн, все еще сидевший в своей петле, прохладными пальчиками коснулся щеки Серегила, словно смог почувствовать, как они оба несчастны.

Алек запустил ладонь в волосы Серегила и прижался лбом к его лбу.

— Прости.

— Мне не за что тебя прощать. Они не возьмут нас.

Серегил вытащил меч.

— Дай Илару свой нож. Мы останемся здесь и примем бой.

Алек попытался вложить в руку Илара свой нож, но тот попятился.

— Нет! — кровь отхлынула от лица Илара, и Серегил увидел тот же самый взгляд ужаса и отчаяния, что и на лице Рании, перед тем, как она вонзила нож себе в сердце. И прежде, чем Серегил смог остановить Илара, тот повернулся и побежал прочь от приближающихся всадников и подальше от них.