Неожиданно Оля обнаружила, что над ними тяжело проплывают воздушные крепости Вилгела, а через некоторое время с палуб открыли огонь по городам острова. Чужеземец узнал о гибели жены и решился уничтожить домен Дарвигов.

Тёмно-синие корабли Дарвигов пытались им противостоять, но... силы были явно неравны.

— Мирук, поделись со мной силой, моя почти закончилась, — Оля еле шептала, все ещё находясь на руках герцога.

— Что ты собралась делать? — подозрительно уставился на девушку муж.

— Ты всё увидишь. Нет времени объяснять, — устало проговорила Оля.

— Может быть ты объяснишь, что хочешь сделать, а я всё сделаю за тебя? — не скрывая беспокойства, произнес русфиец.

Оля отрицательно покачала головой. Благодарно улыбнулась, вдруг почувствовав к этому странному и противоречивому мужчине настоящую симпатию.

— Нет. Ты не сможешь. К сожалению. По-моему пора вспомнить о предсказании провидицы.

На мгновение все маги застыли, ошеломлённые словами девушки.

Некоторое время мужчина колебался, поднял взгляд на корабли, разрушающие город, а затем решительно подошёл к герцогу, забрал у того девушку и присел с ней на землю.

Русфиец взял холодные ладошки жены в свои и, не отрывая взволнованного взгляда от чёрных запавших глаз на бледном лице, стал делиться с упрямицей магической силой тёмных.

— Спасибо, — слабо улыбнулась девушка и тихо прошептала, чтобы никто не услышал: — Ты настоящий... муж.

— Давай, моя хорошая, надери им задницы, — также тихо прошептал Мирук, обескровленное лицо которого говорило о том, что он отдал жене почти всю силу тёмного, оставив себе лишь искру, чтобы не выгореть до конца.

— Надеру, — зло сузила глаза иномирянка. — Сейчас увидишь.

Оля резко поднялась, чувствуя как искра вновь разрастается в огромную магическую силу тёмной нернессы.

Мирук упал на землю, раскинув руки, и стал ждать, напряжённо наблюдая за женой.

— Элия, не зря ты прилетела. Само провидение привело тебя на остров Дарвигов, — медленно проговорила Оля, подходя к напряжённо застывшей девушке. — Пора нам осуществить предсказание провидицы. Я уничтожу корабли магическим огнём, а ты спасёшь людей, даже тех, что пришли с Вилгелом. Хватит у тебя сил, сестра?

Элия резко выдохнула, выпрямилась, в синих глазах появилась твердость.

— Хватит. Сестра.

— Тогда начинаем? Вместе? — Оля протянула руки.

— Вместе, — шепнула Элия и взяла сестру за руки.

Тёмная нернесса, как и было предсказано в Храме Непорочной Девы, вспыхнула магическим пламенем огромной силы. Пламя взметнулось вверх, накидываясь длинными мощными языками на корабли врага, беспощадно пожирая их, уничтожая всё живое и неживое.

Рядом с тёмной стояла светлая тонкая девушка, объятая светлым тёплым пламенем, которое смешалось с разрушающим магическим огнём сестры.

Корабли горели, разрушались и падали.

Люди, находящиеся на них, кричали от ужаса и боли, умирая.

Но все они оживали, благодаря сильнейшей магии жизни Элии Дарвиг.

Потом долго ещё эллийцы и их пленники будут рассказывать невероятные истории, как горели корабли Вилгела, как вспыхивали его солдаты и сам чужеземный император, но когда они приходили в сознание, то обнаруживали себя здоровыми, живыми, находящимися в темнице ллиера Эллии или герцога Дарвига.

***

Когда всё закончилось, когда весь флот из уродливых крепостей был сожжен, хрупкая фигура тёмной нернессы лежала на земле без сознания, а тонкие запястья, выглядывающие из тёмной одежды воина, стали... абсолютно чисты.

Лорд Мирук Оринский с трудом поднялся и подполз к девушке, рядом с которой уже присел взволнованный Мортимер Дарвиг.

Не обращая внимания на герцога, русфиец обнял бессознательное тело жены, и тут же с ужасом отшатнулся, — тело оказалось раскалённым.

Мирук с недоверием уставился на тонкие запястья девушки, оказавшиеся перед его глазами, посмотрел на свои, такие же чистые, и медленно поднял взгляд на потрясённую Элию Дарвиг.

— С ней всё будет хорошо, — глухо и устало произнесла Элия, уже подошедшая к мужчине. — Оливия жива. Но она... полностью выгорела... не рассчитав свои силы.

После этих слов лицо русфийца стало напоминать страшную восковую маску.

Элия отвела взгляд.

Герцог Мортимер издал странный звук, напоминающий стон раненого животного.

Элия без сил опустилась рядом с сестрой, переплела тонкие и очень горячие пальцы Оливии со своими и потихоньку стала вливать жизненную силу в тело сестры, которая находилась на грани между жизнью и смертью.

Глава 63

Прошло два месяца.

Герцог Мортимер Дарвиг хмуро оглядел огромный обеденный стол. Все, кто должен был присутствовать, уже приступили к обеду.

Кроме неё.

Леди Оливии Дарвиг, младшей из внучек, снова не было.

— Леди Элия, где ваша сестра? — лорд Дарвиг сурово посмотрел на старшую внучку.

В столовой мгновенно воцарилась тишина.

Прекрасные синие глаза Элии виновато смотрели на лорда.

— Оливии нет в крепости, ваша светлость, — смущённо пробормотала девушка.

— Где она? — нахмурился герцог.

— В лесу, — нехотя призналась Элия.

— Снова? — сквозь зубы процедил Мортимер.

— Да. Ранним утром ушла.

— Одна?

— С лордом Лукасом и лордом Рэмом, ваша светлость.

Присутствующие за столом придворные замерли, внимательно прислушиваясь к диалогу герцога с внучкой.

— Продолжайте без меня, — раздражённо проговорил лорд Мортимер и встал, резко отодвигая кресло. — У меня пропал аппетит.

В полной тишине широким шагом мужчина вышел из столовой.

И так каждое утро.

Что за бестолковая девчонка?!

Упрямая. Своенравная. Делает, что хочет.

Ведь просил предупреждать, если она хочет выйти за пределы крепости, а она... забывает об этом?

Или не хочет лишний раз видеть его?

Или никого не хочет видеть, кроме своих двух друзей-оболтусов и этих... как их?.. Лесных этих чудовищ... Шукш, Мрак их возьми!

Мортимер до сих пор помнил, как один из этих «милых пушистиков», как называла их Оливия, недавно чуть без пальцев его не оставил.

Оливия так взбесила его в один из дней, что герцог имел глупость в гневе дернуть девушку за руку, а шукша сидел у неё в это время на плече... Н-да, острые зубки у этого мракового пушистика. Если бы не Элия, остался бы он без пальцев.

Мортимер зашёл в кабинет и тяжело опустился в кресло. Задумался.

Внучка снова придёт поздно вечером, когда даже слуги будут спать, тихо поднимется в эту мракову комнату на чердаке, из которой никак не хочет выселиться, а