Больше месяца Андрей провел в мучительных сомнениях. Кира поступила с ним, вне всяких сомнений, подло, но ответить ей так же не позволил Даня. Любимый и желанный, он словно требовал сделать все так, как просила Кира. Андрей на самом деле не испытывал к этому пока не рожденному ребенку ничего, кроме жалости. А еще ему предстояло объясниться с женой.

Заглядывая в зеленые глаза супруги, он словно примеривал на себя вспышку ярости, которую вызовет его признание, и не решался. На уикэнд они вылетели на острова, ужин был накрыт на яхте, няня с Даней развлекались на берегу. Алина сидела перед ним в белом, выше колена, хлопчатобумажном платье, волосы подобраны сзади под заколку, легкий ветерок трепал выбившиеся прядки, кожа покрыта золотистым загаром, который очень шел к ее глазам, без косметики выражение ее лица становилось по-детски невинным. Алина глотнула вина:

– Дени, ты выглядишь усталым… Совсем не думаешь о себе.

Во время ужина Андрей несколько раз пытался заговорить, но слова словно застревали у него в горле, причиняя буквально физическую боль. Он никак не мог начать этот злополучный разговор, поэтому, подняв на нее глаза, взял и выпалил на одном дыхании:

– Я должен тебе сказать… Это совершенно ничего не значит… у меня будет ребенок… но это никак не повлияет на наши отношения.

Алина растерянно заморгала.

– Это произошло совершенно случайно, честно, – он взял ее за руку.

Алина сглотнула и тихо проговорила:

– Отпусти меня.

Через несколько секунд безмолвной борьбы Андрей выпустил ее руку из своей. Алина подхватила бокал и одним глотком допила вино:

– Поправь меня, если я не права. Ты мне изменил, и у женщины, с которой ты мне изменил, будет от тебя ребенок?

– Я не изменял тебе, это произошло совершенно случайно, только один раз с тех пор, как мы женаты.

– А тебе не кажется, что случайно это бывает только у животных?

– Возможно. Алин, я не отрицаю, что виноват. Я причинил тебе боль. Но если бы мне было все равно, я бы не признался. И, возможно, ты бы никогда и не узнала.

– Не тешь себя. Кто она?

– Это совершенно неважно, эта женщина для меня ничего не значит и никогда не значила.

– Надо же, как у вас все просто, Андрей Всеволодович, член у вас встает случайно, женщин вы оплодотворяете без любви, может, и мы с Данькой – случайность?!

– Алина!

– А о ребенке, который не повлияет на наши взаимоотношения, ты подумал?

– Ребенок и его мать будут жить в Европе.

– А-а-а-а… Откупился, значит. Ну и как, твою случайную женщину такой вариант устраивает?

– Более чем.

– Тогда и я подумаю, какой вариант мне больше подходит.

Алина встала из-за стола и прошла к себе в комнату, плотно прикрыв дверь. Из зеркала на нее глянула бледная, с ввалившимися от пережитого стресса глазами, молодая женщина. Интуиция, которой она обладала, каждое нежное воспоминание о пережитом ими вместе, каждая частица опыта их совместной жизни кричали ей, что это недоразумение.

Андрей занимался с кем-то любовью, и у этой женщины будет ребенок, возможно, похожий на Даню. Алина чувствовала, что ее затягивает в черную дыру отчаяния и безнадежности. Какое-то время она смотрела в потолок, ожидая, что по нему пройдет трещина, и эта чертова лодка затонет.

Как же так, Господи?! Утром ты безоговорочно счастлив, а к вечеру погребен под руинами былого счастья. Неосторожное слово, необдуманный поступок – и вся кажущаяся незыблемость отношений разбивается, как стекло, на множество осколков. Она упала на кровать и беззвучно, уткнувшись лицом в подушку, зарыдала. Слезы, вызванные потерями, опустошают, а слезы, вызванные предательством, – с горьким привкусом, который сложно забыть. Она услышала стук в дверь. Усилием воли вытащила себя из засасывавшей дыры и заставила подойти к двери. Он не увидит ее слез и не услышит рыданий. За дверью был Даня.

Алина с сыном и няней покинули яхту ранним утром. Спустя пять дней Андрей, как ни в чем не бывало, вечером появился дома:

– Нас ждут в Лондоне, вылетаем завтра.

– Пойдем поужинаем, – Алина, как и он, была совершенно спокойна.

Когда они уселись за стол, Даня уже спал, а няня ушла. Не считая охранников за периметром дома, они были совершенно одни.

– Я поняла, почему говорят, что разбитую чашку не склеишь. Дело даже не в этой женщине, а в том, что я тебе больше не доверяю. Для тебя жизнь – игра, а люди – статисты. Я не нуждалась в твоих деньгах, ты знал это, но решил по-своему.

– Я извинился.

– Да, но мне пришлось продать несколько активов, чтобы вернуть тебе деньги, заключить договор с другим банком, уволить финансового директора, которая работала на тебя, а не на меня…

– Это прошлое.

– Любой поступок накладывает свой отпечаток. И вот теперь это. Ты переспал с женщиной и позволил ей забеременеть, это означает, что ты не любил меня и не ценил наши отношения.

– Люблю! И ценю!

– Не кричи! Подумай обо мне. Как мне жить? Гадать, не подвернулась ли тебе какая-нибудь случайная женщина в поездке? Андрей, это не любовь! Это какая-то игра «Мафия» получается.

– Не надо делать поспешных выводов.

Алина его словно не слышала или не хотела слышать:

– Я считаю, что каждый человек должен оставить хоть маленький, – Алина сложила указательный и большой пальцы, оставив между ними маленькую щель, – хоть вот такой малюсенький, но след в истории, а иначе, зачем он жил? Ведь не только затем, чтобы исполнять роль статиста в постановке Андрея Димчинко и ему подобных? Мне или все, или ничего. Я хочу развода.

Андрей слушал ее, склонив голову и периодически сжимая и разжимая кулаки, что выдавало его волнение. Когда она закончила, он, четко чеканя слова, сказал:

– Полная чушь! В разное время позиции у игроков меняются, тот, кто вчера был пешкой, завтра может поставить мат королю! В этом, моя дорогая, и есть прелесть и непредсказуемость жизни. Я никогда не дам тебе развода! Мой сын будет расти со своими отцом и матерью! И не делай глупостей, ты проиграешь, если попробуешь развязать войну! Я сказал тебе истинную правду, это случилось один раз, и я раскаялся. Но ты не захотела меня услышать, поверить и понять. Придумала свою историю и смакуешь ее! У тебя десять дней! Через десять дней ты позвонишь мне и скажешь, что все будет, как прежде! И обещаю – все будет, как прежде, и даже лучше! Всего хорошего.

Закончив, он встал и стремительно вышел.

– Надеяться – это твое право, – Алина не пошевелилась, продолжая сидеть в той же позе за столом, перед чашкой остывшего чая.

В этом году зима пришла раньше обычного. Но, несмотря на сильный холод, который уже переходил в мороз, в доме было тепло и уютно. Время купания сына было для Алины любимым временем суток. Сидя на коврике и облокотившись на ванну, Алина наблюдала за Даней. Он сосредоточенно черпал лопаткой воду и переливал ее в детское ведерко для песка.