— Ваш дядя продолжает жить, — говорили психиатры Доналу, — лишь благодаря бессознательному стремлению наказать себя за то, что допустил гибель брата. Фактически он ищет смерти — но это должна быть весьма своеобразная смерть, включающая уничтожение всего, что для него важно. «Если твоя правая рука согрешила против тебя, отрежь ее». Ян считает себя виновным в том, что случилось, и ищет наказания, которое соответствовало бы преступлению. Вот почему он и продолжает жить, что сам считает совершенно ненормальным. Нормальным для подобной личности было бы самоубийство или смерть.

— И вот почему, — заключили они, — он отказывается встречаться или вообще иметь какие-либо дела со своей женой или детьми. Он подсознательно ощущает опасность того, что они могут погибнуть вместе с ним. Мы бы не советовали настаивать на его встрече с ними помимо его воли.

Донал вздохнул. Если подумать, казалось странным, что из его окружения никто, по существу, не оказался рядом с ним из-за его славы или ради постов, которые он мог им предложить. Яна послала семья. Ли нашел источник того, чего недоставало его несовершенной личности, и следовал бы повсюду за Доналом, даже если бы тот и не был протектором Проциона. Лладроу, который был теперь у Донала начальником штаба, пришел к нему не по своей воле, а под давлением жены — поскольку Лладроу в конце концов женился на Эльвине Рай, племяннице Галта, которая, даже несмотря на замужество, продолжала проявлять интерес к Доналу. Для Женева бар-Колмейна не нашлось другого места, достойного его способностей. И наконец, сам Галт, дружеское отношение которого к Доналу объяснялось не столько военными соображениями, сколько привязанностью человека, у которого никогда не было сына, — хотя, собственно, не слишком честно было включать сюда Галта, ведь он продолжал оставаться маршалом Фрайлянда.

Больше всего Донал хотел бы видеть рядом с собой Мора, но собственная гордость гнала того как можно дальше от столь преуспевающего младшего брата. В конце концов Мор нашел себе занятие на Венере, а затем благодаря открытому рынку, процветавшему на этой планете, продал свой контракт Сете и в итоге оказался на службе у врага Донала, что ставило их по разные стороны в случае возможного конфликта.

Донал внезапно встряхнулся. Приступы депрессии стали в последнее время более частыми — возможно, как следствие долгих часов, проводимых за работой. Он быстро распечатал кассету с сообщением от Галта.

«Донал!

Новость о Новой Земле наверняка вам уже известна. Переворот, в результате которого к власти на планете пришло правительство Кьерли, был проведен силами войск, предоставленных Сетой. Я всегда буду благодарен вам за ваш совет не иметь дел с Уильямом. Однако дурной пример заразителен. Мы можем подвергнуться подобного же рода нападению изнутри со стороны местных приверженцев открытой торговли контрактами. Один за другим миры оказываются в руках политиканов, не последний из которых — сам Уильям. Пожалуйста, предоставьте нам столько боевых подразделений, сколько сочтете возможным.

На Венере должно состояться Всеобщее межпланетное совещание относительно признания нового правительства Новой Земли. Они, вероятно, будут достаточно благоразумны для того, чтобы не пригласить вас, так что прилетайте сами. Я должен присутствовать; и вы нужны мне, даже если у вас нет других причин там быть.

Хендрик Галт, маршал, Фрайлянд».

Донал мысленно кивнул. Однако он не стал немедленно предпринимать какие-то шаги. Если реакция Галта была вызвана потрясением от неожиданно происшедших событий, то для Донала ситуация на Новой Земле представляла собой лишь итог, которого он давно ожидал.

Шестнадцать обитаемых планет восьми звездных систем, от Солнца до Альтаира, существовали благодаря сложной системе обмена специалистами. Нынешняя цивилизация столь далеко ушла вперед, что каждая планета не в состоянии была поддерживать свою собственную образовательную систему и не отставать от прогресса во многих необходимых областях. Зачем содержать тысячу посредственных школ, когда можно иметь пятьдесят превосходных и обменивать их выпускников на специалистов в других областях? Накладные расходы слишком велики, а количество высококлассных специалистов в каждой области естественным образом ограничено; более того, результаты были более впечатляющи, когда все специалисты в одной области знаний находились в непосредственном контакте друг с другом.

Подобная система казалась крайне практичной. Донал относился к числу немногих, кто осознавал присущие ей недостатки.

Достаточно было задаться вопросом: насколько квалифицированный специалист является самостоятельной личностью, а насколько — частью собственности, принадлежащей тому, кто в данный момент владеет его контрактом? Если он в слишком большой степени индивидуальность, межпланетный обмен распадается на серии индивидуальных договоров, а нынешнее общество могло существовать лишь на основе своих потребностей. Если же он в слишком большой степени был чьей-то собственностью, тогда открывался простор для разного рода дельцов — покупателей и продавцов рабочей силы, овладевших рынком и относящихся к человечеству лишь как к скотине, приносящей прибыль.

Среди различных планет этот вопрос продолжал оставаться поводом для дискуссий. «Закрытые» миры так называемой венерианской группы — сама Венера, Ньютон и Кассида, — а также Квакерские миры и Коби всегда предпочитали рассматривать личность как «собственность». «Свободные» общества — Старая Земля, Марс, Мара, Культис — и до крайности индивидуалистический Дорсай упор делали на свободу личности. Были и планеты, занимавшие промежуточное положение, те, на которых имелось сильное центральное правительство, — Фрайлянд и Новая Земля, демократическая теократия Сент-Мари и пионерская, малонаселенная планета Мир Даннина, управляемая кооперативным сообществом, известным под названием Корбел.

Среди «закрытых» обществ рынок контрактов существовал в течение многих лет. На этих планетах, если только ваш контракт не содержал специальной оговорки, вас могли неожиданно продать без вашего ведома любому другому работодателю — возможно, даже на другой планете. Преимущества подобного рынка были очевидны для авторитарных режимов, поскольку само правительство могло контролировать рынок в соответствии со своими широко понимаемыми потребностями и возможностями, которым ни один индивидуум не был в состоянии противостоять. На «свободных» планетах простор для деятельности был открыт не только для индивидуалов, но и для других правительств.

Таким образом, соглашение между двумя планетами об установлении взаимных открытых рыночных отношений целиком шло на пользу более «закрытому» из двух правительств — что неизбежно приводило к тому, что более закрытое правительство получало в свое распоряжение львиную долю талантов, доступных на обоих мирах.

В свою очередь, это становилось причиной неизбежного конфликта, назревавшего в течение пятидесяти лет между двумя существенно различными системами распоряжения квалифицированными умами — тем, что составляло жизненную силу человечества. Собственно, подумал Донал, стоя у окна, конфликт имел место даже здесь и сейчас. Он уже шел полным ходом в тот день, когда он ступил на борт корабля, где встретил Галта, Уильяма и Ани, избранную Культиса. За кулисами начались приготовления к финальному сражению, в котором ему предстояло сыграть не последнюю роль.