– Позволь мне вначале поговорить с Уиллом. Я сообщу, что мне рассказала Петра. Узнаем, что он думает по этому поводу. – Арлис вернула свекру палочку и поцеловала его в щеку. – Приходи сегодня к нам на ужин.

– Хорошо.

Скрипнула входная дверь.

– К городу приближается группа, – объявил часовой. – КПП номер один.

– Давненько у нас не было гостей, – покачал головой Билл.

Он прицепил рацию на пояс и вслед за Арлис поспешил из магазина на улицу. Выйдя, они принялись наблюдать за главной дорогой, ведущей от первого пропускного пункта.

Журналистка услышала цокот копыт и прижала ладонь ко лбу козырьком, стараясь рассмотреть прибывших.

– Шума двигателей не слышно. Значит, только всадники.

Первой на большом белом коне ехала черноволосая девушка в кепке. Следом держался загорелый поджарый мужчина на гнедой лошади. Чуть поодаль – трое мальчишек. Группу сопровождала пара собак и… волк. Уж его-то Арлис ни с кем бы не перепутала. Да еще белый, как скакун первой наездницы. Последней ведущая заметила женщину, замыкавшую кавалькаду.

Светлая копна длинных волос падала на спину всадницы, лицо скрывалось в тени широкополой шляпы.

Но спустя несколько мгновений Арлис узнала приезжую и, глубоко вдохнув и выдохнув, воскликнула:

– Боже, это же Лана! Это Лана!

Она сорвалась навстречу давней подруге, не обращая внимания, что по щекам текут слезы.

– Арлис! – рассмеялась та дрожащим голосом, отвечая на крепкие объятия.

– Это и правда ты, – улыбнулась ведущая, отстраняясь, чтобы рассмотреть лицо Ланы, и снова заключая ее в объятия. – Это действительно ты.

– Я так рада тебя видеть. Так рада быть здесь. И очень соскучилась. По всем вам.

– Выглядишь потрясающе. Правда. Следовало бы возненавидеть тебя только за это.

– Билл. Там Билл, – воскликнула Лана, протягивая руки к спешившему навстречу старику.

– Какой чудесный день! – объявил он. – Просто великолепный. Я сообщил о твоем прибытии по рации. Готовься к целому празднику в свою честь.

– Это твои дети? – спросила Арлис, наконец смахивая слезы.

– Сыновья – Колин, Трэвис, Итан. И мой муж Саймон. Саймон Свифт.

Мужчина спешился и подошел к ним.

– Арлис Райд. Много раз слышал твой голос. Очень приятно встретиться лично.

– А уж мыто как рады вас видеть! – Ведущая протянула ладонь для рукопожатия, но тут же рассмеялась и обняла Саймона. – К черту церемонии! Ты вернул нам члена семьи.

– Не уверен, что могу приписать себе эту заслугу. – Он перевел взгляд на девушку, сидевшую верхом на белом коне.

– А это моя дочь, – сказала Лана. – Фэллон. Фэллон Свифт.

– Фэллон, – едва сдерживая эмоции, Арлис стиснула руку Ланы.

– У вас здесь все хорошо организовано, – похвалила всадница, обводя взглядом улицу. – Отличная система охраны и оповещения. Дежурные на КПП знали меня в лицо после той засады Праведных воинов. И один из них помнил маму.

– Фэллон, поздоровайся с моими друзьями, – вздохнула Лана.

– Простите. – Девушка спешилась и подошла к Арлис. – Здравствуйте. Я тоже знаю вас по голосу. Вы делаете невероятную работу и помогаете очень многим.

– Стараемся делать все, что от нас зависит.

– Вместе мы сделаем больше.

– Не прямо сейчас, – усмехнулся Саймон, кладя руку на плечо дочери, после чего обратился к Арлис: – Здесь найдется место, где можно отдохнуть и напоить…

Он осекся, потому что заметил группу стремительно приближавшихся людей.

Они ехали на мотоциклах, на грузовиках, на лошадях, шли пешком, летели на крыльях. Целый парад! Саймон покачал головой, затрудняясь вспомнить, когда видел подобное шествие в последний раз.

Одна из фей с копной рыжих кудряшек и младенцем на руках подлетела к Лане первой.

– Фред!

Фея счастливо рассмеялась, перехватила ребенка – с такой же копной рыжих кудряшек – правой рукой, а левой обняла Лану.

– Боже, это и правда ты!

– У тебя родился ребенок.

– Уже пятый. Уиллоу – моя младшая. Наша с Эдди дочь. А старшего сына мы назвали Макс.

– Ого, – восхитилась Лана, прижимаясь к Фред. – Вы с Эдди. – И снова повторила, смакуя: – Вы с Эдди.

– Пришлось долго ждать, пока он осознает свои чувства, но я терпеливая. А еще долго ждала твоего возвращения. – Рыжеволосая фея обернулась к Фэллон и сделала реверанс: – И тебя очень долго ждала.

Взвизгнув тормозами, рядом с группой остановился пикап. Оттуда вывалился высокий нескладный мужчина с растрепанными соломенными волосами. Кепка слетела с головы, когда он подбежал к Лане, подхватил ее на руки и закружил в воздухе. Потом опустил, поцеловал в губы и снова закружил.

– Эдди. Эдди и Фред. О боже, Эдди! А вот и Джо! – воскликнула Лана, когда пожилой пес наконец выбрался из машины и подбежал, оживленно махая хвостом.

– Мы искали тебя. Старр передала твои слова, но мы все равно искали. Правда.

– Я должна была уйти, – сказала Лана, ласково стирая слезы со щеки друга. – И оказалась в нужном месте. Эдди, это Саймон. Мой муж.

Легкое беспокойство о том, как пройдет это знакомство, тут же пропало, когда Эдди схватил руку Саймона и принялся с энтузиазмом ее трясти. И трясти. И трясти.

– Боже, мужик! Как же я рад, эта, познакомиться. И тебя счастлив снова видеть, – заверил он Фэллон. – Э, да ты раздобыла себе еще троих чуваков на лошадях. Нехилая группа поддержки, доложу я тебе. Погоди, а это что, типа, еще один волк? Вот блин…

– Уступи место, – усмехнулся Уилл, подходя ближе и обнимая Лану. – Добро пожаловать домой. – Потом повернулся к Саймону и пожал ему руку, представляясь: – Уилл Андерсон.

– Саймон Свифт.

– Твоя дочь спасла наши шкуры, причем дважды. Давайте переместимся с палящего солнца куда-нибудь в тень. А о лошадях позаботится кто-нибудь из добровольцев. Что скажете?

Но Лана уже пробиралась сквозь толпу встречающих, потому что заметила Рейчел с Джонасом. И Кэти.

– Эй, народ, голодные как волки небось? – спросил тем временем Эдди троих мальчишек и получил дружное «да».

– Короче, эта, я забираю парней в столовую перекусить чутка. А вы пока отведите лошадок, ну, типа, в загон на той стороне города. Лады?

– Звучит отлично, спасибо, – кивнул Саймон и положил ладонь на плечо дочери. – Дай матери время поприветствовать всех.

* * *

Отец, как всегда, был прав. Маме требовалось побыть с людьми, которые являлись такой важной частью ее жизни.

А жителям Нью-Хоуп следовало привыкнуть к гостям и успокоиться.