Время то ли съежилось до состояния быстродействия, когда одни картинки сменяются другими как в калейдоскопе; то ли растянулось, затягивая в бесконечное прокручивание одного и того же события. Обмякшая девушка в руках бывшего коллеги-мага.

— Жив, пацан? — склонился над ним Дима, тоже далеко не в лучшей форме. На левом плече расплывалось кровавое плечо.

— Уа-аагх! — невнятно промычал Григорий, чувствуя, как во рту шевелятся зубы, а подбородок обожгло болью. Наверное, лицевые кости сломаны. — Тама-ааа!

— Не успел я! — сокрушенно хрястнул кулаком по полу Дима. — Ушли на квадрах! Ты полежи пока, не вставай!

Что он там делал, Григорий не видел. Он со злостью смотрел на бледного Костю, каким-то образом материализовавшегося возле него. Телепортатор сам был не краше водителя княжны: такой же бледный и съежившийся. А Вероника мелькнула шустрой белкой мимо него и затараторила:

— Отойдите от него! Дайте мне посмотреть! У него серьезная рана…

— Девушка, пожалуйста… — голос Димы-водителя куда-то уплывал, словно нестабильная радиоволна, то снова пробивался сквозь вату.

Григорий смотрел на Костю и шевелил губами. Ему казалось, что он высказывает все, что думает о бывшем (да, наверное, теперь бывшем) приятеле, называя того трусом, ублюдком, спрятавшимся за спиной хрупкой девушки, и даже носа не показавшего, когда убивали охрану Тамары, а ее саму как безвольную куклу куда-то утащили. Но Краусе-младший с непониманием уставился на залитого кровью парня, не понимая из его бормотания ни слова.

— База! — надрывался где-то Дима. — Нападение на объект! Код опасности — красный! Находимся в Холодном Ручье! Двое раненых, один убит! Преследовать не могу! У напавших — транспорт!

«Неужели Еремко погиб? — снова обожгла мысль о дикости происходящего. — Мне же надо Тамару спасать! Нельзя просто так валяться и тупо смотреть на этого предателя!» Он попробовал встать, но руки подломились, и он снова рухнул на деревянную поверхность. Тупая боль в затылке обрушилась гигантским молотом, и его вырвало. Сил еще хватило отползти от непотребства, и его уже крайне обессиленного подхватил под руки Костя.

Петербург, Великий князь Константин

— Ваша Светлость! — проснулся коммуникатор, голосом подполковника Спиридонова вырвав Константина Михайловича из глубокого раздумья. Князь только что мысленно прокручивал в голове последний разговор с Патриархом Назаровым (в который раз!), выискивая нестыковки и логические провалы. Не верилось, что старик так легко пошел на соглашение, но по прошествии двух дней головоломка чудесным образом не складывалась. Вроде бы нет подвоха, да и аналитики, прослушав записанный разговор (был грешок, решил князь записать на миниатюрный диктофон всю беседу), подтвердили серьезную намеренность Назарова по данному вопросу. — На первой линии советник по внешней политике Североамериканских штатов господин Харрисон.

Голос у адъютанта звучал ровно, но все равно за годы его службы князь наизусть выучил все интонации, по которым можно было понять ситуацию. Так вот: Спиридонов был весьма заинтригован и растерян, словно не знал, что таится за этим звонком.

— Соединяйте, Виталий Сергеевич, и прогоните разговор через шифратор.

Рука внезапно вспотела от накатившего страха. Он был иррационален, но подспудно князь понимал, что каждый момент ожидает чего-то плохого. Это мог быть невзначай оброненное в беседе с императором слово, любая новость с просторов России, и даже вот такой звонок.

— Ваша Светлость? — голос в трубке был неестественно бодр. Сэр Уильям Харрисон собственной персоной. Моложавый, подтянутый, спортивный мужчина сорока девяти лет, переживший не одну штатную смену в своем посольстве. Старожил, как-никак. И акцента уже нет, все сгладилось по причине тесного общения с местным населением. Умеет мужик работать и погружаться в мир, окружающий его. Профессионал, с каким приятно (если не считать Харрисона врагом) работать.

— Я слушаю вас, мистер Харрисон! — взял себя в руки князь. — Чем могу быть обязан вашим звонком?

— Мне бы не хотелось отрывать вас, Константин Михайлович, от важных государственных дел, — Уильям сама любезность, — но есть некоторые моменты, которые нужно обсудить до того, как об этом узнает сам император Александр.

— Предлагаете стать посредником? — холодно поинтересовался князь, сжимая трубку. Паника нарастала. — Если дело важное, почему тогда в обход служб, занимающихся такими вопросами?

— Информация касается вашей морской базы в Вонсане, — мягко стелет американец, но удавка уже накинута на шею. — Я знаю, что именно вы курируете ее…

— Это неверное суждение, — прервал советника князь. — Я не занимаюсь военно-морской базой в Корее.

— У нас другая информация. Впрочем, я не настаиваю, чтобы вы подтвердили или опровергли свое участие в проекте. Дело совершенно в ином. Если я скажу всего лишь одно слово, вы согласны встретиться со мной?

— Говорите, — хрипло произнес Великий князь.

— Албазин… Надеюсь, вы поняли, о чем речь? Итак…

— Через час в моей резиденции, — выдохнул Меньшиков. — К сожалению, нет возможности что-то менять в сегодняшнем расписании. Но для вас я найду полчаса.

— Хорошо, Ваша Светлость, — покладисто согласился советник, не особо настаивая на своем. И это уже был хороший знак. — Я буду у вас ровно через час. Но разговор наш должен быть наедине без подслушивающих устройств. Сами понимаете…

— Я вас жду, — оборвал его князь и положил трубку. Потом встал и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Дошел до дверей, задумался. Все тревоги Наденьки стали сбываться. И с самой неожиданной стороны. Если Харрисон подключился к проблемам Албазина, значит, появился мощный рычаг давления на русский Кабинет Министров. Тамара, конечно же… Значит, с самого начала кто-то усиленно сливал информацию геополитическому сопернику. Крот хорошо устроился под боком. Ну, ничего, и на него найдется капкан.

— Виталий Сергеевич! — князь выглянул в приемную. Подполковник Спиридонов тут же подскочил со своего места. — Ровно через час подъедет господин Харрисон. Будьте добры, сдвиньте часы приема посетителей на позднее время, извинитесь от моего имени.

— Слушаюсь, Ваша Светлость, — кивнул адъютант и с тревогой посмотрел на своего шефа. От его проницательного взгляда не укрылась нервозность, с которой Великий князь открыл двери. — Что-то с Тамарой Константиновной?

— Надеюсь, что ничего особенного, — рассеяно ответил Меньшиков. — Проследите, чтобы никого не было в приемной, когда приедете советник. Все магические подслушивающие устройства снять, оставить только «завесу», чтобы ни одного звука из моего кабинета не донеслось.

— Будет сделано, Ваша Светлость.

Мистер Харрисон появился в точно назначенное время. Он вошел в кабинет с лучезарной улыбкой во все тридцать два зуба. Сразу видно, что нашел хорошего доктора в Петербурге, не иначе у профессора Гасько наблюдается. Отличный лекарь с Даром целителя имел богатую клиентуру в лице столичной аристократии. Советник американского посольства кивком головы обозначил почтение высшему сановнику, и слегка опираясь на вычурную трость с набалдашником в виде совиной головы, сел в предложенное кресло. Сам же Великий князь на правах гостеприимного хозяина спросил: