Возможно, Дирвен подумал об этом, потому что не спешил их убивать.

– Эдмар, я даю тебе последнюю возможность вымолить прощение! Сволочь, ты меня слушаешь или нет?!

Они лежали в обнимку, перемазанные кровью, и выглядели полумертвыми, а на заднем плане копошился их спутник: воткнул поверх темной кучи непонятную штуковину – увенчанный конусом цилиндр на четырех ножках.

– Эй, дядя, оставь эту рухлядь! – прикрикнул Дирвен.

Штуковина откатилась в одну сторону, «дядю» отшвырнуло в другую.

– Эдмар, не старайся казаться дохлее, чем на самом деле, я же вижу, что ты смотришь! Ты пытался меня вынудить, чтобы я тебя убил, для тебя же Хиала дом родной, но не пройдет у тебя этот фокус, не надейся на легкую смерть! А насчет приворота я пошутил, а ты и поверил, никакой мерзопакости я к тебе не чувствую, можешь целоваться со своим рыжим, мне плевать!

– Я бы не против, да он не хочет, – пробормотал Тейзург как будто в забытьи.

А Хантре молча приподнялся на локте и приник разбитыми губами к его окровавленному рту. Эдмар положил ему на затылок руку с раздробленными пальцами. Глядя на них, Кемурт ощутил пронзительную тоску: не было в этом никакой чувственности, они всего лишь прощались – друг с другом и с жизнью, и если бы только он мог им помочь…

Дирвен тоже на несколько мгновений онемел, а потом взвыл:

– Сволочь ты, Эдмар, сволочь, гад, сволочь! И рыжий твой сволочь! А еще Страж! Тьфу, мерзопакость!

Он рванул на груди рубашку, словно задыхался от ярости, блеснула и отлетела в сторону порванная цепочка…

Тот самый благословенный момент, которого столько времени дожидался Кемурт Хонбиц! Стряхнув оцепенение, вор кинулся к потайной двери, мигом вскрыл ее «Ключом Ланки», проскользнул в комнату и коршуном бросился на добычу. Старался двигаться бесшумно, но зацепил ножку стула, тот загремел…

– А… – Дирвен обернулся. – Ты кто?! Что здесь делаешь?

Сунув медальон за пазуху, взломщик выскочил в темный коридор. Секретный лабиринт он за минувшие дни изучил вдоль и поперек, так что у него было преимущество. Главное – выдерживать дистанцию, чтобы Повелитель Артефактов не «дотянулся» до похищенного амулета.

– Стой! – позади слышался топот. – А ну, стой!..

Чуть не забежал в тупик, но вовремя сориентировался и рванул первую попавшуюся дверь. Белая лестница с пузатыми, как вазы, балясинами и широкими перилами. Кем съехал по перилам и нырнул в проем, занавешенный бархатной портьерой. Завизжали, но он уже мчался через анфиладу роскошных комнат с приторным цветочным ароматом. Позади снова завизжали, на этот раз громче – Дирвен несся следом. Он не такой долговязый и более тренированный. Догонит. Надо на улицу, поймать экипаж…

Бешеной каруселью мелькали двери, лица, коридоры, лестницы, арки. В ушах звенело от возгласов. В спину летели убойные импульсы – Кем это чувствовал, но у него был «Оберег Таль», и его защита пока блокировала все атаки. Впрочем, он не питал иллюзий: до настоящего поединка с Повелителем Артефактов еще не дошло.

Он взломщик, а не боец, ему надо было стырить амулет по-тихому, чтобы никто не повис на пятках, беготня – не его стихия. Но кто знает, сколько еще пришлось бы ждать, и дождался бы он второго такого случая или нет?

Заброшенного вида коридор с малиновой дорожкой. Впереди – тупик? Ланки-милостивец, не тупик, а воздушная галерея с большими пыльными окнами, уводящая через улицу в соседний дом. Кемурт ринулся туда, больше бежать было некуда.

Оставляя на плитах кровавый след, мастер Бруканнер полз к центру зала. Его помощники валялись, как неживые. Судя по последнему донесшемуся возгласу, узурпатора что-то отвлекло, и можно сделать еще одну попытку.

Переломанное тело болело, как будто его пропустили через мясорубку, зато мина вроде бы целехонька, и вот он запальный шнур.

«Врешь, дура, я тебя все-таки доконаю, – мысленно обратился мастер к пирамиде, заново сгребая в кучу твердое топливо, которое должно придать начиненному взрывчаткой снаряду первичный импульс и необходимое ускорение. – Не на того напала, и не на таких объектах я свою работу доводил до конца…»

В этот раз ему не помешали. Глаз застилало мутной пеленой, но подрывник ориентировался по сияющему участку наверху – там один такой, не промахнешься.

«Фундамент» выглядел неряшливо, но не было времени выравнивать – здешний самозваный королек в любой момент может вернуться. Бруканнер воткнул наконечник шнура в вязкую податливую массу. Волоча за собой другой конец, отполз на минимальное безопасное расстояние, вытащил из кармана запальную машинку, отвернул блокирующий рычажок, крутанул колесико. Никакой вашей магии, судари, одна только надежная бартогская техника!

Шнур вспыхнул, шевельнулся, как потревоженная змея, и начал стремительно укорачиваться, издавая слабое шипение и выбрасывая фонтанчики искр. Запахло горелым.

Мастер распластался на полу и прикрыл голову руками. Послышался свист, звук удара, грохот… Его словно плетью хлестнули, сдирая с костей мясо – но звуки были правильные, и перед тем, как провалиться во тьму, он успел подумать: «Что бы вы, парни, без меня делали…»

Шнырь дожидался Хеледику в разоренном казенном здании по соседству с королевским дворцом. Ведьма отправилась разведать обстановку, прикинувшись девчонкой из торгового дома, поставляющего ко двору харчи, а гнупи туда ходу нет. Вот он и сидел под канцелярским столом, в загаженной зале с рассыпанными по полу гербовыми бумагами. Вначале сунулся на изнанку, но сразу почуял ловушку – хитрую, искусно замаскированную, не заметил бы ее, если б не погрыз нынче утром сбереженную шаклемонгову косточку с присохшим мяском. Хорошо, что он запасливый, и хорошо, что до его тайника никакие ворюги-подлюги не добрались. Жертвенное мясо усиливает колдовские способности, поэтому против него трюк не сработал.

Амуши постарались, больше некому. Сделав такой вывод, смекалистый Шнырь остался на людской территории. В здании затеяли ремонт, но работники филонили, убрать мусор успели только на верхнем этаже, а на втором царили тишь да разруха.

Время от времени Шнырь выглядывал в окно. Утром он глотнул зелья, защищающего глаза от солнечного света, и мог любоваться дневной суетой на площади во всех подробностях, не упуская ничего интересного. Эх, жить бы ему не тужить, кабы не привязь невидимая, которая в урочный день утянет его в подземное озеро, чудищу на съедение. Уже скоро. Пусть ему удается порой об этом не думать, от его недумания ничего не изменится: чтобы спастись, нужна ценная золотая вещь.

Сперва он беззвучно всхлипывал (разревешься в голос – какие-нибудь злыдни услышат), а потом с пущего отчаяния начал тихонько молиться, утирая горькие слезы.

– Милостивые боги сонхийские, и грозные князья Хиалы, и Страж Мира, и Великие Псы, и все-все-все, кто меня слышит, пожалейте мою невинную головушку, сжальтесь над сиротинушкой горемычным, пошлите мне что-нибудь золотое, чтобы я от чудища подземного откупился, ну что вам стоит! Помогите мне избежать лютой погибели, и я тогда… я тогда…