Спасибо, ребята, за ваше здоровье выпью с удовольствием.

Наконец подъехали к дому, где раньше жила Мира и где теперь их ждала Анна Андреевна.

— Сева, может, всё-таки зайдёшь? — спросила Мира, помогая Диме вытащить чемоданы из багажника. — Маме будет очень приятно тебя видеть, я уверена.

— Ну, я не знаю, стоит ли, — он поднял голову, посмотрел на окна квартиры. Тут же нахлынули воспоминания, будто и не было тех двух месяцев борьбы с самим собой и своими чувствами, когда он пытался забыть их последний разговор. Забыть эту женщину…

После операции и переезда Миры к Димке Всеволод стал появляться у Анны Андреевны часто. Они ездили по очереди, ей требовалась помощь, реабилитация шла не быстро. Мира, конечно, бывала у матери сначала почти каждый день, потом реже из-за начавшегося нового учебного семестра. Дима заезжал после работы, Всеволод мог иногда появиться даже в обед. Его бизнес, наконец, стал полностью автономным от матери и шёл в гору, появились новые перспективы, вышли на новые рынки. Димка устроился работать к брату.

Анна Андреевна радушно принимала и мужа своей дочери, и его старшего брата. Но до того момента, как почувствовала, что Всеволод не просто приезжает ей помогать, он ждёт чего-то большего, чем благодарность с её стороны. Нет, Всеволод не позволял себе ничего такого, что могло бы её оттолкнуть, но в его глазах она часто видела то ожидание, то невероятную нежность, то отчаяние. Это не могло её не смущать.

Однажды, когда Всеволод заехал к Анне Андреевне в обеденное время и привёз целую сумку дорогих продуктов, позволил себе задержать в своей руке её руку дольше положенного, она решилась на разговор. Сказав, что любит его как сына, что благодарна за внимание, которое он ей уделяет. За то время, которое он тратит на неё. Что всю жизнь будет помнить о том, как они с Димой внесли необходимую сумму на операцию и оплатили все расходы, в том числе и эндопротезы. Что лучше Всеволода нет человека на свете, его и Димы. И она так рада, что Мира счастлива.

— А ты? Разве ты не хочешь быть счастливой? — перебил её Всеволод, впервые переходя на «ты». Слушая речи Анны Андреевны, он мрачнел.

— Теперь моё счастье — это счастье дочери, — ответила Анна Андреевна и опустила глаза.

— Но ты не можешь жить только этим! Ты же красивая ещё молодая женщина, — возразил Всеволод.

— Я не красивая и уже не молодая, — смущённо ответила она, — перенесла две сложные операции, а до них я ходила уже как старуха.

— Но ведь всё позади, ещё немного времени, и ты совсем поправишься. И никто не догадается, Аннушка, — Всеволод опять взял её за руку, но она аккуратно высвободилась. — Ты достойна, чтобы тебя любили, — добавил тихо.

Глава 101

— У меня была любовь — моего мужа, — напомнила она.

— Но его нет на свете уже много лет! Да, я понимаю, любовь не умирает, она переходит в светлую и добрую память, но живым живое, — он стал горячиться. — Неужели ты не видишь, какие я испытываю к тебе чувства?

— Севочка, милый, мне нечего тебе дать, — она покачала головой. — Я всегда буду тебе благодарна, но и только. Не теряй со мной время, ты молод, прекрасен, тобой хочется любоваться, в тебе столько энергии, любви, подари её той, которое выберет сердце.

— Оно уже выбрало, Анна Андреевна.

— Ты ошибаешься, ты принял за любовь заботу, сострадание, милосердие. Но всё это любовь другого рода. Может быть, она не менее важная и нужная. Но ты должен выбрать ту, с которой проживёшь всю оставшуюся жизнь. Я тебе желаю этого от души.

Всеволод больше не проронил ни слова, он поднялся со своего места и покинул квартиру. Сказал брату, что в ближайший месяц не сможет посещать Анну Андреевну, на что Дима не удивился, он понимал, что хлопот всем хватает. И потом маме Ане становилось лучше и лучше, она могла уже выйти из дома и даже дойти до ближайшего магазина.

Всё это Всеволод вспомнил сейчас, глядя на окна той, которую поклялся забыть. Он понимал, что совсем вычеркнуть её не получится — она мать Миры, но свести к минимуму визиты и общение необходимо. Что он и делал до сегодняшнего дня.

— Так ты идёшь? — Димка и не подозревал, какие страсти кипели в душе брата. Всеволод предпочёл не посвящать его в свои сердечные муки. Неизвестно, как бы он отреагировал, поддержал бы? Ведь Анна для него как мама. Он тут же подумал о своей матери. Да, Фаина Витальевна так и не приняла Миру, так и не смирилась с выбором младшего сына. Она ещё пару раз пыталась поговорить с Мирой, но наткнулась на достойный отпор. Один раз Мира просто не стала её слушать, в другой — парировала очередные высокомерные доводы своими аргументами. На что Фаина Витальевна пришла в ярость. Дима потом даже ездил к матери и просил её оставить в покое их семью. Особенно не трогать Мирославу, он теперь часто называл жену полным именем, уж очень нравилось. А для Всеволода она так и осталась Мирой, той девочкой, которую он впервые увидел в больнице у кровати брата. А ещё, у неё были глаза матери. Точно такие же. Самые красивые глаза, какие он когда-либо видел.

— Иду, но только ненадолго, у меня много дел, — всё-таки сдался.

— Тогда какого ляда мы вытащили чемоданы? — Димка стал запихивать их обратно. — Мог бы и пораньше решить. А то уговаривай, как красну девицу.

— Кажется, кто-то давно не получал в ухо, — Всеволод выразительно приподнял одну бровь. Дима машинально схватился за мочку своего уха.

Анна Андреевна не успела толком открыть дверь, как оттуда с радостным лаем выскочил Беня, первой лизнул Миру, затем прыгнул на Диму и закончил Всеволодом. Никого не забыл, всем оказал внимание.

— Мамочка, мы приехали, все честной компанией, — Мира обняла Анну Андреевну, расцеловала в обе щёки.

— Вот и хорошо. Здравствуйте, мои дорогие. Проходите скорее, нечего толпиться в коридоре. Димочка, я испекла твой любимый пирог, — она с нежностью посмотрела на зятя.

— Спасибо, мама Аня, ты меня балуешь, — он обнял её. — Как ты себя чувствуешь? Ноги не болят?

— Всё хорошо, Дима, правда, — она перевела взгляд на его брата. — Добрый вечер, Всеволод, рада вас видеть, — вдруг её щёки залил румянец. — Прошу всех к столу.

Уговаривать долго не пришлось, быстро сели за стол, причём так, что Всеволод и Анна Андреевна оказались рядом. Всеволод тут же предложил открыть вино, которые привезли ребята с Кипра, но