Витины плечи сотрясаются от безмолвного рыдания. Мы стоим рядом. Глухонемой сидит в песочнице, глядя то на нас, то на площадку девчонок. Дебил ходит по территории, набивая карманы всяким мусором. Самые ценные образцы он прячет в трусы, озираясь по сторонам.

Оля шепчет:

– Витя… Аксана просила передать тебе привет… Она сказала, что если ей начнут делать уколы, чтобы я на каждой прогулке тебе приветы передавала…

Глядя на Витю, мы с Лешей тоже вытираем слезы. Вдруг Немой, стараясь привлечь наше внимание, мычит и машет руками. Я поднимаю взгляд и смотрю на него. Он тычет пальцем в сторону девчачьего корпуса. Повернув голову в направлении его пальца, я не замечаю ничего особенного. На площадке играют девочки. На скамейке сидит санитарка, мимо которой в нашу сторону идет мальчик…

– Витек! – ошарашенно шепчу я. – Аксана…

Все поворачиваются и смотрят на приближающуюся к нам Аксану. Она лысая.

Витя бросается к забору.

– Аксана!!! – кричит он сквозь слезы. – Сволочи! Сволочи! Сволочи! – давится слезами Витек. – Что они с тобой сделали?! Как они могли так поступить?!

Аксана молчит. Слезы струятся по ее щекам и капают на Витины пальцы.

– Аксана, Аксаночка… тебя не били?

Аксана мотает головой.

– Сволочи! Сволочи!

Аксана шепчет:

– Они отвели меня в кабинет, посадили на стул и привязали руки… А потом медсестра принесла машинку и сбрила волосы.

– Сволочи! – мычит Витя.

Всхлипывая и размазывая слезы по щекам, я задаю глупый вопрос:

– А куда они их дели?

Аксана пожимает плечами. Оля подходит к Аксане.

– Аксаночка, не плачь. Хочешь, я отдам тебе свои волосы?

Вцепившись в сетку, Витек возбужденно шепчет:

– Аксана, давай убежим!

– Когда? – спрашивает она так, как будто только и ждала этого предложения.

– Сейчас! Ты сможешь перелезть через сетку?

– Смогу, – кивает она лысой головой.

Витек поворачивается к нам с Лешкой и смотрит по очереди на каждого из нас, решая для себя что-то важное. Определившись, он обращается ко мне:

– Давид, поможешь нам сбежать?

– А как?

– Нужно отвлечь Степаныча. Лешку и так уже сульфой закололи, а у тебя аллергия. Тебя они больше колоть не будут. Поможешь?

– Не знаю, – прикидываю я силы для подвига.

– Без твоей помощи нам не убежать, – уговаривает меня Витя. – Отвлечешь Степаныча? Тебе максимум влажное пеленание сделают.

– А что это за пеленание? – интересуюсь удивленно я.

Из корпуса выходит Маргарита Юрьевна и кричит:

– Ну-ка, отошли все от сетки! – Мы отходим и садимся на траву. – Сапега Аксана, и ты отойди! – кричит медсестра Аксане.

Аксана отходит. Не глядя на нас, Витька шепчет:

– Леха, уходи в сторону, чтобы не толпиться кучей.

Леша удаляется. Оля идет за ним по своей территории. Витек опять обращается ко мне:

– Влажное пеленание – это когда тебя заворачивают в мокрую простыню, а потом жестко привязывают широким бинтом к кровати[531]. Вытерпишь? – спрашивает он.

– А на какое время заворачивают?

– Пока не высохнет простыня. Тут главное – не сопротивляться. Но когда начнут пеленать, руки в локтях чуть-чуть раздвинь, чтобы потом легче было дышать. И самое главное – вали все на меня! Говори, что я заставил тебя помогать! А я, как только доберусь до дома, сразу к твоей матери поеду. Все расскажу ей. Адрес я помню – твой дом стоит около Центрального рынка. Его легко найти.

– Мой подъезд – из арки сразу направо. Третий этаж, – уточняю я. – Витек, только обязательно съезди, а то Адрияга сгноит меня здесь!

– На зуб клянусь! – отвечает он, делая характерное движение рукой клятвы на зуб. – Завтра же буду у твоей матери. Ну что, поможешь?

Я чешу затылок и спрашиваю:

– А как мне отвлечь Степаныча?

– Спасибо, Давид! – Витя жмет мне руку и объясняет план предстоящей операции: – Подойти к Дебилу и незаметно ущипни его за спину. Когда трогаешь Федьку за спину, он сразу бесится. Сделаешь?

– Да.

– Ущипни и отходи в сторону. И так повторяй до тех пор, пока он за тобой не погонится. Только смотри, чтоб Степаныч не заметил раньше времени. От Дебила-то, я думаю, ты увернешься?

– Конечно, увернусь! – смеюсь я. – Он бегает, как бегемот! Ему меня никогда в жизни не догнать.

– Молодец!

– Мне уже начинать?

– Нет, подожди, когда уйдет медсестра, – отвечает Витек и обращается к Аксане, стоящей недалеко от сетки; при этом он не поворачивает к ней головы, как бы продолжая разговор со мной: – Аксана, как только Степаныч поведет Дебила в корпус, мы убегаем. Готова?

– Да.

– Дырка в основном заборе помнишь где?

Аксана улыбается:

– Я же ночью через нее сюда пролазила.

– А зачем ты в нашу палату камень запустила? – интересуется Витька.

– Чтобы вы не считали себя обделенными, – шутит Аксана и добавляет: – Прости, если потревожила, я же не знала, где чьи покои располагаются.

– Да нет, все нормально! Мы ничего и не заметили. Да, Давид?

– Ага, – усмехаюсь я в ответ.

– Наверняка я знала только те окна, где кабинет нашей врачихи. У нее на подоконнике герань цветет. В это окно я три камня кинула. Первый раз в решетку попала. А остальными в стекло. Выбежавшая медсестра, утащила меня в блок и спеленала до утра.

– Маргарита ушла, – сообщаю я Вите.

Витя продолжает наставлять Аксану:

– Главное – перелезть через забор. Точно сможешь?

– Смогу.

– Лезь в углу, на стыке с нашей сеткой, чтобы, в случае чего, я мог тебе помочь.

– Мы еще посмотрим, кто кому помогать будет, – улыбается она, и ее улыбка сияет рядами белоснежных зубов, озаряя больничный мир надеждой на выздоровление.

– Отходи в другой конец площадки и стой там, – командует Витька, – я тоже отойду. Как только Давид начнет доводить Дебила, следи за мной. Когда Дебил взбесится и Степаныч поведет его в корпус, я махну рукой. Махну – значит, сразу беги и лезь! Запомнила?