– Обнаружив несоответствие между двумя аккумуляторами, саперная группа приняла решение демонтировать подозрительный аккумулятор. Он был доставлен в бункер и разобран. Внутри были найдены взрывное устройство, начиненное пентритом, и герметичная металлическая колба, предположительно содержащая радиоактивное вещество. В случае взрыва зона поражения ядовитыми парами составила бы около четырех квадратных миль. Детонатор должен был сработать в восемь тридцать утра, но мог быть приведен в действие и вручную, с мобильного телефона. Сейчас оперативники заняты поиском сим-карты. Командный пост переместился в Сити и ожидает дальнейших указаний. Саймон?

– ЦРУ подтверждает, что металлическая колба идентична найденной среди контрабандного груза в январе этого года.

Взгляд Наташи Рэдклифф обратился к начальнику полиции.

– Все помещения на территории Сити, из которых просматривается стенд с автомобилями, найдены и к полуночи будут освобождены. Патрули и штурмовые группы приведены в состояние повышенной готовности на случай, если кто-то попытается взорвать бомбы, – отчитался тот.

– Джойс?

– Во время смены караула по периметру экспозиции были установлены электронные блокираторы сигнала. Мы готовы отключить мобильную сеть в полночь.

Мэр Лондона жалобно охнул.

– Что такое, Мервин?

– В полночь по нашему времени открывается токийская биржа, – сообщил Стэнли.

– Наши трейдеры завершают работу в девять вечера, я проверяла, – ответила Джойс Хантер.

– Меня беспокоит еще кое-что, – продолжил Стэнли. – Приказ обезвредить бомбу из Стратфорда поступил в пятнадцать тридцать, доклад пришел в двадцать три ноль пять. На обезвреживание бомбы ушло больше семи часов.

– Поспешишь – людей насмешишь, – сухо заметила Барбара Ричмонд.

– На обезвреживание двух бомб в Сити осталось лишь восемь с половиной часов.

– Во-первых, теперь саперы знают, с чем имеют дело, – постаралась успокоить мэра Хантер. – Во-вторых, в этот раз работать будут две бригады. К тому же не факт, что бомбы установлены в обеих машинах. В-третьих, из семи часов четыре ушло на сканирование аккумуляторов и их перевозку в безопасное место.

– То есть бомбы вывезут из Сити к четырем утра?

– Иншаллах[28], – кивнула Хантер.

– Есть новости об Алишии д’Круш? – спросила Наташа Рэдклифф.

– Нам удалось определить ее местонахождение и число охранников. Как только представится возможность, начнем спасательную операцию, – сообщил начальник полиции.

– Хотим взять лидера банды, Салима Чиму, живым, – добавила Барбара Ричмонд. – Он наверняка владеет важной информацией.

– Саперы приступят к работе в полночь, – сказала Наташа Рэдклифф. – Мобильная сеть будет отключена, пока аккумуляторы не покинут территорию Сити.

В начале двенадцатого нервы у Салима Чимы сдали окончательно. Он всячески оттягивал решающий момент, но мучительное ожидание измотало вконец. Чима собрался с духом и приковал обе руки Алишии к металлическому каркасу кровати.

– Я не убегу, – умоляюще прошептала она.

Ни Чима, ни Рахим не ответили. Они спустились вниз и заварили чай.

– Я опять говорил с руководством, – сказал Салим. – Приказано избавиться от девушки до полуночи.

В комнате повисла тишина. Рахим глянул на часы, подул на чай и сделал маленький глоток.

– Я никогда не убивал женщин, – сказал он.

– До Амира Джата я вообще никого не убивал, – поделился в ответ Чима.

– Заметно.

– Меня попросили… Нет, мне приказали это сделать. Говорят, ее отец должен заплатить за то, что пользовался поддержкой наших пакистанских братьев, но ничего не давал взамен.

– А если мы откажемся?

– Девушка представляет опасность для всех нас. Она была рядом, когда я застрелил Джата, и, возможно, видела наши лица, когда мы вытащили ее из канала.

– Я никогда не убивал женщин.

– Рахим, ты это уже говорил. – Чима с трудом скрывал раздражение. – Я не могу просто так взять и… Я… Умоляю, сделай это за меня.

Пакистанец поставил чашку на стол, опустил взгляд и уставился в пол.

– Я скажу, что ты выполнил задание вместо меня. – Чима взял его за руку. – Тебя наверняка наградят.

– Хорошо. – Рахим оттолкнул руку Чимы. – Но после этого я завязываю. Мы убили героя нашего народа и женщину. В моем понимании это не вписывается в понятие исламской революции. Я готов убить ее за тебя, но после этого между нами все кончено.

– А как же Хаким?

– Сам пускай выпутывается. Пойду пройдусь. Жди меня внизу. Убью ее, когда вернусь, и ты будешь рядом, чтобы все видеть и засвидетельствовать в случае необходимости.

Боксер ехал в Чизик. Он думал о том, что Исабель сказала об Эми, и черная дыра внутри его стремительно увеличивалась. По дороге из «Савоя» пришлось даже остановиться у обочины. Такой была его жизнь с того самого момента, как исчез отец: он прикладывал усилия, чтобы держать под контролем то, что ему по плечу, но избегал трудностей, связанных с самыми близкими ему людьми. Лишь через несколько минут Боксер смог возобновить поездку, но и при этом вел машину как человек, недавно пострадавший от инсульта… Или увидевший лик Господень.

Он припарковался на Фэйрлоун-гроув, дошел до квартирки, где обретался Мистри, и передал тому предложение д’Круша. Дипак ничего не ответил.

– Таков Фрэнк, – пожал плечами Боксер. – Так он воспитан, другого пути нет.

– Я отказываюсь, – сказал Мистри.

– Отказываетесь?

– Я не стану этого делать. Фрэнк сошел с ума, если думает, что я пойду на убийство Чхоты Тамбе ради того, чтобы восстановить отношения с Алишией.

– Вы говорили, что вам прежде доводилось стрелять. Как это произошло?

– Чхота Тамбе потребовал продемонстрировать лояльность. Это было частью ритуала приема в банду.

– И это, по-вашему, нормальное начало отношений?

– С гангстером – да, причем единственно возможное. Но не с женщиной, которую я хочу взять в жены и которую уже обманул однажды. Как бы я ни ненавидел Чхоту Тамбе за то, что он сделал с Алишией, я хочу, чтобы моя совесть оставалась чиста.

Они помолчали. Боксер позволил тьме полностью поглотить себя. Он знал, как можно решить эту проблему.

– А если я сделаю это за вас? – предложил он, наслаждаясь моментом: ведь по иронии судьбы именно за это ему должен был заплатить Фрэнк д’Круш.

Они уставились друг на друга. Боксера била дрожь от бурлившего в жилах адреналина.

– Зачем вам это? – спросил Мистри.