Я целиком охватила пространство взглядом: Эмиль на том же месте на коленях со сложенными за головой руками, позади чужак с ножом, Андрей у окна. Был здесь и тот, кого я не увидела из дома напротив — у дальней стены околачивался Игорь.

Вацлав стоял в центре зала — спиной ко мне. А больше меня ничего не интересовало.

Он обернулся — трубка у уха, глаза расширены. В последнюю секунду услышал, как звонит мой телефон и понял, что я рядом.

Полностью повернуться я ему не дала: нажала на спуск — била навскидку, почти не целясь. И промахнулась: вместо вампира зацепила охотника.

Отдача жестко ударила в плечо, по инерции я отступила. Неправда, что легкие люди плохо стреляют. Для стрельбы с маленьким весом нужен только хороший упор. Ну, в жизни вообще важно уверенно стоять на ногах в любой ситуации.

Я приноровилась и первой же очередью опустошила магазин — в корпус Вацлава. Серия негромких, но энергичных хлопков — и он упал на пол, еще пытаясь подняться. В глазах появилось замешательство.

Кажется, Вацлав начал понимать, с кем связался: я не собиралась играть в вампирские игры.

— Андрей… — голос еще был чистым. — Убери ее!

Я рывком поменяла магазин. Сделала шаг вперед, восстанавливая прицел — в этот раз целясь в голову. Первая же пуля пробила череп навылет. «Винторез» бил тихо, но комната усилила шум, уши заложило. Тело на полу корчилось в предсмертной агонии.

— Кармен, хватит! — Андрей подошел сбоку, перехватил горячий глушитель и потянул на себя. — Тебя никто не тронет!

— Отпусти! — заорала я, дергая винтовку к себе. Ботинком уперлась в бедро Андрея, пытаясь оттолкнуть, но что значит оттолкнуть вампира в эффекте?

Мгновение мы боролись, он дернул «винторез» слишком сильно, и я рефлекторно выжала спуск — раздался хлопок, словно кто-то шумно открыл шампанское. Пуля ударила ему в грудь и Андрей, наконец, отпустил глушитель.

Я смотрела в обмякшее лицо, открыв рот. Тело закаменело, начиная с плеч, напряжение захватило шею и меня начало трясти. Андрей упал на колени, контуженный, потерянным взглядом шаря по залу. Он полубоком рухнул на бок — еще живой, и попытался отползти, из горла вырывался хрип наполовину с рычанием.

— Яна! — крикнул Эмиль.

Секунду я смотрела на моего друга, у которого была привычка хвататься за оружие, а потом повернулась к Вацлаву — омерзительной дряни на полу, которая продолжала жить. Сознание выключало из внимания гадкие детали, важно одно — насколько он опасен.

Сменив магазин, я снова прицелилась. Захватила в прицельную сетку нетронутый фрагмент лица и выстрелила. Вацлав, наконец, затих.

— Все, — я смотрела на мертвого вампира, который две недели терроризировал город.

— Яна!

Я обернулась к Эмилю, успела увидеть его измученное лицо, волосы, прилипшие к потному лбу… А потом в меня что-то влетело сбоку.

Удар был сильным, меня как будто сбила машина на полном ходу. Я отбила поясницу, стукнулась лопатками об пол, но затылком не успела — в последнее мгновение Андрей подставил ладонь, и я оказалась в захвате вампира.

Он придавил меня к полу всем весом. Обезображенное лицо зависло в нескольких сантиметрах от глаз — он скалился. Я с криком отвернулась, пытаясь уйти от удара клыками, и хриплое дыхание опалило щеку.

— Андрей, это я!

Пытаясь закрыться, я успела выставить перед собой «винторез», он лежал у меня на ключице.

— Андрей!

Чем это поможет? Я не могла удержать винтовку в безопасном положении, сил, способных бороться со смертельно раненым вампиром, у человека просто нет. Пальцы Андрея сомкнулись на оружии, я думала, он вырвет «винторез» и отбросит в сторону, но вместо этого Андрей потащил его наверх, вжимая меня щекой в паркет и полностью открывая шею.

Я уперлась подошвой ботинка в пол, пытаясь столкнуть его с себя, перекатиться на бок, встать… Но только бестолково билась, как птичка.

Я уже чувствовала дыхание на шее. Холодный бок «винтореза» сильно придавил щеку, я не могла повернуть голову. Андрей надежно зафиксировал меня под моей же собственной защитой и преградой.

— Андрей, — прохрипела я. — Это я! Не надо! Ты слышишь?

— Яна!

Эмиль шел к нам. В руке нож, плечи напряжены и приподняты, словно он рвался в драку.

Но шею уже царапнули клыки и меня передернуло. Я напряглась в ожидании удара и боли, рвущей нервные окончания.

— Это я!

Андрей уткнулся в шею, обжигая кожу частым дыханием.

— Кармен, — пробормотал он.

Я дышала так глубоко, что грудная клетка ходила вверх и вниз. Рубашка пропитывалась его кровью, а он еще спрашивает.

— Ничего, — выдавила я, расслабив пальцы, намертво застывшие на «винторезе».

В этот момент Эмиль пнул его, сталкивая с меня. Бросил нож и подобрал пистолет. Глаза были бешеными — такими же, как после боя, только смотрел он на Андрея, а не на меня и дышал ртом с разбитыми губами.

— Не стреляй! — крикнула я, когда он поднял оружие. — Не смей!

Я встала на колени, ладонью загораживаясь от выстрела, словно это могло помочь. Я была на линии огня и только поэтому он медлил.

— Он тебя сожрет! — хрипло выкрикнул он, встряхнув пистолетом. — Отойди!

Андрей хищно дышал позади, я слышала, как он движется по полу, шаря ладонями. Эмиль прав — долго он не протянет.

— Я тебя не прощу, — сдавленно выговорила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Не прощу, Эмиль. Все прощу, а это нет. Не трогай его.

Я подобрала нож, не отводя взгляд от этих бешеных глаз, полных слепой ярости. Он наблюдал, как я закатываю рукав, и недовольно выпятил челюсть, когда я чиркнула лезвием по сгибу локтя. Андрей бросился, стоило поднести локоть к носу. Пальцы жадно стиснули запястье, рот вжался в рану. Он не жалел меня, как в прошлый раз: алчно присосался, но ему было мало. Через мгновение я почувствовала резь — он прокусил локоть.

— Андрей! — взвизгнула я.

— Он тебя сожрет! — Эмиль наполовину опустил оружие, словно не решил, стрелять или нет. — Яна!

Выругавшись, он убрал пистолет за пояс и встал на колени рядом. Просунул предплечье между мной и лицом Андрея, напряженным бицепсом упираясь мне в плечо.

— Не надо! Не отталкивай, — я крутилась на полу, изнемогая от бессилия и усталости. На висках проступил пот, словно я в горячке. — Не надо, Эмиль.

Я обняла его голову свободной рукой, целуя колючую шею и раня губы об щетину. Эмиль замешкался, а потом сдался и убрал руку. Он сел рядом, опираясь на пол, провел ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. На нас он не смотрел.

Затем