Дочь ашуры с сожалением мечтала об забавах, прятках, веселье, игре в снежки или догонялки вместе с друзьями. Она хотела развлекаться, веселиться и путешествовать по миру, а не целоваться по углам с глупыми ребятами.

Варея становилась Фиаме другом. Она надавала полукровке сказиков, учила не только хорошему, но и плохому. Маг строила рожи, меняла тон голоса, надувала губы, закатывала глаза и была такой живой, настоящей. Она легко общалась с Фиамой, как с подругой, совсем не как Селена. Варея помогала полукровке расслабиться, а не только зубрить и тренировать эмпатию. С Вареей Фиама стала искренней.

– Ладно-ладно. Начинай, – вздохнула наставница. Она понимала, что её ученице придётся быть одной. Найдётся ли во всём мире хоть кто-то, кто отнесётся к полукровке, как к человеку, как в девушке и по-настоящему полюбит? Иной раз Варея сомневалась, что настоящая любовь вовсе существует. Ей по жизни так и не повезло.

Они продолжили тренировки. Варея тяжело вздохнула и посмотрела в сторону кустов на дальнем острове, где прятался, так и не замеченный Фиамой, Оз.

Через неделю у Фиамы иной раз получалось абстрагироваться от окружающего мира, но она не понимала принцип закрепления на центре. Над этим Варея стала усиленно работать с полукровкой.

Фиама не понимала, что нужно сделать, чтобы закрепление сработало. Она хотела приловчиться, как с небесным взором и опустошением разума, но не в этот раз. Закрепление срабатывало, но полукровка не знала, что сделала так, а что не так, как в прошлые разы. Все советы и наставления Вареи оказывались бесполезны.

Через несколько дней мучительных тренировок Варея сдалась и предложила Фиаме тренировать интуитивное закрепление – такое, чтобы не требовалась концентрация и постоянные мысли о закреплении. Дочь ашуры считала, что без усвоения принципов заземления, она этого сделать не сможет, но у неё получалось. Фиама не понимала как, но делала и поражалась самой себе.

Когда интуитивное заземление у дочери ашуры стало получаться чуть чаще, Варея перестала наседать на адепта. Она болтала с Фиамой, рассказывала небылицы, делилась своими историями из жизни в Академии, и постепенно становилась другом полукровке. Варея рассказала Фиаме о небольшой секции в библиотеке, о которой не знал даже зачарованный библиотекарь. Маг настаивала, чтобы дочь ашуры заглянула туда и взяла почитать несколько книг. Эту секцию Варея нашла случайно и была крайне удивлена литературе, которую там обнаружила. Полки стеллажей ломились от разнообразных сказиков: от мальчишеских историй про героев и их путешествия до женских романтических историй. Варея просила не говорить об этой секции с библиотекарем и показывать её только проверенным друзьям. Сама наставница в библиотеку не пошла, но подробно объяснила, как найти секцию.

Друзей у Фиамы не было и рассказать она всё равно никому не смогла бы, а потому кивнула и загорелась почитать сказики, как только выдастся свободная минутка. Тренировки отнимали весь день, редко вечерами после ужина дочь ашуры заглядывала в библиотеку, брала несколько книг и мусолила их неделю.

Фиама потеряла счёт времени с начала усиленных тренировок эмпатии. Дни слились в одно единое, прерывающееся лишь на сон и еду, занятие. Когда дочь ашуры пришла на дальний остров и никого там не застала, она очень удивилась. Фиама потянулась, зевнула и села на траву.

Никто не пришёл и спустя пятнадцать минут. Фиама занервничала и осмотрелась, тогда она нашла клочок пергамента, прижатый камнем.

«Утренней тренировки не будет. Меня вызвал Декан». Гласила записка.

Выходной! Фиама подпрыгнула и не удержалась от улюлюканья. Зажав в руках записку, дочь ашуры побежала в библиотеку. Полукровке нравились тренировки эмпатии, но она устала и соскучиться по библиотеке и отдыху.

– Вот и я! Ха-ха! До боли в глазах, почитать не прочь, – ворвавшись в библиотеку, напела полукровка, слегка перефразировав строки песни о вампирах, услышанной от ашур.

– Заткнись, дура! Это же библиотека! Храм тишины и знаний, – осёк её Эстариол.

– Ты ни капли не изменился. Скучал по мне? – Фиама состроила милое личико.

– Совсем капелюшечку, – Эстариол пытался показать полукровке точный размер, используя большой и указательный пальцы. – Да и то, токмо потому, что щас у всех каникулы и на мой храм все забили. Я король без холопов, шо за дичь! Если б не это, то и не нудил бы вовсе. Надо оно мне что ли, тухнуть тут по всяким. Да у меня тросы не клетнёваны!

– Ну, всё, всё, заткнись уже. Храм тишины как никак, а ты разбрюзжался, – осекла его Фиама. – Клетневать ему тросы какие-то. Что это вообще значит?

– Ах ты! – Эстариол, сидя в раме, потряс полукровке кулаком, на что та, лишь задорно высунула язык и прошмыгнула мимо него к стеллажам. Библиотекарь хоть и был мужчиной, но не больше не пугал дочь ашуры. Он не мог нависнуть над ней, схватить или ударить, только весело ругаться и строить обиженного.

– У меня выдалась свободная минутка, дай что-нибудь интересненькое почитать, – после нескольких минут молчания, пролепетала Фиама. Её никто не обижал, Декан занимался своими делами, Сиэля дочь ашуры в Академии не видела, а сама она достигла успехов в эмпатии, к тому же сейчас у неё выходной – столько поводов для радости!

– Что? – не скрывая недовольство, пробубнил портрет, и занялся весьма ответственным делом – ковырянием в носу.

– Кстати! – Фиаму осенило. Эстариол от неожиданности подлетел, от чего палец вошёл слишком глубоко. Выругавшись про себя и вслух тоже, он вынул палец, потёр нос и злобно посмотрел на полукровку, которая и ухом не повела в его сторону. – Мне не так давно Варея рассказала, что ты типа связан с Деканом. Оно реально так?

– На какого рода связь вы метите, адепт кундюбенькое угрёбище? – изобразил из себя учёного портрет и поправил на носу невидимые очки.

– Опять ты обзываешься, – Фиама нахмурилась и попыталась ответить на обиду: – лохматое убожище. – Эстариол округлил глаза, не ожидав такого отпора, он раскрыл рот чтобы защитить свою честь, но дочь ашуры подлетела к картине и приложила палец к нарисованным губам. – Варея сказала, если Декан пожелает, он может узнать всё о чём ты разговариваешь с посетителями библиотеки, – серьёзным тоном объяснила полукровка и медленно убрала палец. Эстариол скривил рожу, но всё же ответил:

– Я не знаю! Для меня бытуешь токмо ты, я вижу, как всякие фланируют, но я слыхом не слыхаю чё гутарят.

Фиама смотрела на портрет и пыталась перевести последние слова, интуитивно она их понимала, но правильно ли.

– Они же говорят с портретом, то есть с тобой. Хотя каждый видит своего библиотекаря, но ведь рама и библиотека одна. В общем, это сложная и мне не понятная загадка, – Фиама потрясла головой, отгоняя мысли.

– Мне, по чести, тоже, – Эстариол состроил рожу, уставившись в пустоту.

– Но ведь это же ты! Это же с тобой связано! – запротестовала полукровка.

– И чё? Ты вот кумекаешь откедь твоя магия взялась? А ухи твои? Вот и то-то же, – брякнул Эстариол.