Последнее она могла бы и не говорить: глаза ее сейчас сияли, и я невольно улыбнулась.

— Тогда я спокойна.

Леона вскинула брови:

— За что?

— За кого. За мою непутевую старшую сестренку, спутавшуюся с огнедышащими ящерицами.

— Танни, — хмуро сказала сестра, хотя видно было, что она с трудом сдерживает смех. — Я уже говорила, что чувство юмора у тебя так себе?

Ответить на вопрос я не успела, потому что дверь приоткрылась, и в палату вошел вальцгард.

— Местра Халлоран, прошу прощения. Местр Халлоран просил передать, что будет ждать вас и эссу Ладэ во флайсе через двадцать минут.

Леона нахмурилась:

— Мне казалось, мы обсуждали возможность провести допрос на территории больницы в конференц-зале.

— Местр Ярлис настоял на встрече в Ангэр Хайт. Это все, что мне известно.

— Ангэр Хайт? — Леона нахмурилась еще сильнее. — Здание, где проходят заседания Совета Правления в Ортахарне.

Опаньки.

— То есть… меня типа будут допрашивать там, где заседают важные тети и дяди?

— Дяди, — ответила Леона, продолжая хмуриться и покусывать губы. — В Совете нет женщин.

— Очешуеть, какая дискриминация.

Сестра достала мобильный, а я вдруг ощутила неприятный холодок, бегущий по спине.

Если допрос состоится там, значит, людей будет по минимуму. Стало быть, дело для полиции закрыто, и заниматься этим будут только иртханы. Получается… все куда серьезнее, чем я думала.

Даармарх, Огненные земли

Я дожидалась брата в «Сердце Аринты». Это место не имело никакого отношения к центру главного города Огненных земель и находилось во дворце. Огромный, не просто огромный, роскошный парк, раскинувшийся на третьем уровне, замкнутый между каменными стенами и океаном. Он занимал площадь, сравниться с которой мог только внутренний двор, который мне довелось увидеть на обратном пути из покоев Даармархского.

Тот факт, что меня сопровождали хаальварны из личной охраны повелителя и что я провела ночь в его покоях, странным образом развернул ситуацию в гареме ко мне лицом. Девушки больше не смотрели на меня наблами, некоторые даже старались подружиться, но я эти попытки пресекала, оставляя наши отношения на уровне холодной и вежливой отстраненности. Дружба такой ценой мне была не нужна, и уж тем более мне не была нужна такая дружба. Те, кто ходили за Ибри, заглядывая ей в рот, как голодные виары, отворачивались от нее одна за другой.

Сама Ибри тоже притихла, только временами я ловила ее полные ненависти взгляды.

Зато за общим столом в мой адрес больше не звучало колких и хлестких слов. Девушки приняли мои условия и задевать даже не думали, а когда это попыталась сделать Ибри, Наэна зашипела на нее:

— Замолчи!

И та, отшвырнув приборы, золотым вихрем вылетела из-за стола.

Впрочем, наложницы и их ко мне отношение меня сейчас волновали мало: гораздо больше беспокоила предстоящая встреча с братом. Мы не виделись почти три недели (та ночь, когда Даармархский мне его показал, — не в счет). С Даармархским с той ночи мы не виделись тоже, но сейчас я была искренне этому рада. Пламя, в котором я сгорала с ним, не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала во время близости с Эрганом.

Эрган стал моим первым мужчиной, но моим первым драконом стал Витхар.

Как бы ужасно это ни звучало, как бы ни старалась я не называть его по имени даже в мыслях, как бы ни пыталась прогнать воспоминания о сжигавшем нас пламени, в воспоминаниях снова и снова возвращалась к той ночи. Когда засыпала в его руках, дрожащая и готовая рассыпаться пеплом в отголосках затихающего огня, и когда проснулась одна на ложе, хранящем его запах.

Если рядом с Ибри он позволял своему пламени раскрыться хотя бы на треть, неудивительно, что у нее случилась привязка.

Чем дальше, тем сильнее нарастало волнение. Поэтому я вышла из беседки, где мы должны были встретиться с Сарром, и направилась по дорожке к шумящей воде. В этом парке было по меньшей мере четыре искусственных водопада (я видела их, когда мы с сопровождающими меня хаальварнами поднимались к беседке) и один прекрасный фонтан, который располагался в самом центре, напоминавшем солнце, куда втекали лучи дорожек. В глубине они разветвлялись аллеями, растекались каплями островков, на которых застыли беседки.

Когда Мэррис сообщила, что мне предстоит встреча с братом, я забыла, как дышать. А когда объяснила, что мне разрешено встретиться с ним не в крыле наложниц и даже не в Верхнем саду, который, собственно, для них и предназначался, вздохнула полной грудью. Я даже представить себе не могла, каково Сарру было бы видеть меня там. Не представляла и не хотела представлять, поэтому была искренне благодарна Даармархскому за эту возможность.

«Сердце Аринты» не шло ни в какое сравнение с Верхним садом. То уютное, усыпанное цветами и невысокими деревьями место больше напоминало оранжерею. Здесь же природа казалась первозданной, мощной, безумно прекрасной. Если закрыть глаза и забыть о том, что находишься высоко над землей, можно было представить, что ты в ньязирсе.

А если сделать так…

Я опустилась на корточки, приложив пальцы к земле, не тронутой камнем дорожек. На миг показалось, что в меня втекает пульсация жизни, идущая от высоченных пальм и тонких ррариней, сплетающихся гибкими прутьями над головой. На них раскрылись огромные цветы, их крупные лепестки, как частички неба, осыпались под ноги. По бокам застыл пока что неприметный ночной иллекон — цветок, истинная красота которого познается в темноте.

— Теа!

Голос брата ударил в самое сердце.

Закусив губу, поднялась, обернулась и увидела его. Сарр стоял на дорожке, высокий и по-прежнему нескладный, но в форме младшего воина в цветах Даармарха он выглядел невероятно мужественным. И еще он выглядел счастливым. Я поняла это, когда шагнула к нему навстречу: медленно, опасаясь, что наброшусь на него с объятиями, потому что мысленно так и сделала несколько раз. Шагнула, а брат опустил глаза: так поспешно, словно что-то пытался скрыть.

— Сарр. — Я остановилась перед ним, не зная, что еще сказать.

Три недели странной неловкостью раскинулись между нами, и сейчас я с жадностью вглядывалась в его родные черты: папин разрез глаз и упрямый подбородок, но мамины губы, красивый и чувственный изгиб рта.

— Я ношу эти цвета только ради тебя.

Даже не сразу поняла, о чем он говорит. А когда поняла, улыбнулась:

— Я рада, что ты их носишь.

— Что?

Теперь уже опешил Сарр.

— Я рада, что ты их носишь, — повторила серьезно. — Если рад ты. Если ты счастлив быть там, где ты сейчас есть. Ты счастлив, Сарр?

— Ну… — неуверенно произнес он. — Мне нравится учиться, нравятся тренировки с оружием и еще… Теа, во мне проснулось пламя!