«Мерсис!». — крикнул Давос.

Мерсис торопливо подошёл.

«Сколько у нас осталось копьев?».

«Пятьсот двадцать шесть. За эти два дня кузница в Турии срочно изготовила их, и все деньги, которые мы заработали на рынке, были потрачены на изготовление этого оружия». — пожаловался Мерсис.

В это время Давос, не желая слушать его придирки, сказал Филесию: «Выдай каждому по копью, затем назначь по несколько человек в каждый отряд и пусть они участвуют в обороне».

«Понял!». — Затем Филесий подошел к поверженным солдатам.

Мерсис стоял неподвижно.

Давос понял, что он колеблется, и тут же сказал: «Как только копье будет использовано, мы вернем их обратно. Кроме того, луканианцы пришлют нам свое оружие!».

Это заставило Мерсиса улыбнуться, и он тут же велел рабам нести оружие в лагерь. Доверяя Давосу, он совсем не подумал о том, что наемники могут не справиться с врагом, и их лагерь будет захвачен.

Наемники стояли за деревянной стеной без всякого беспокойства, спокойно наблюдая за врагами, которые хлынули к их лагерю. У них даже нашлось время, чтобы обучить новобранцев.

«Теперь, как ты думаешь, нет ли необходимости строить такой сложный лагерь?». — спросил Давос с улыбкой.

«Необходимо!». — сказал Матонис возбужденно: «Теперь, я надеюсь, что эти дикари попробуют ловушки, которые я вырыл!».

***

Опираясь на деревянную стену, наемники воспользовались моментом, чтобы немного восстановить выносливость, одновременно готовясь с удовольствием посмотреть спектакль. Пятый отряд гоплитов Иелоса, поскольку они не участвовали в предыдущей битве, желает, чтобы враг примчался и начал сражаться с ними.

***

Как только воины Пиксоса отделились от армии Грументума, они сразу же устремились на восток.

Геннат бежал в авангарде, и лагерь наемников попал в поле его зрения, и он проревел: «Вперёд! Убейте их всех!».

Воины закричали один за другим, и их усталость, казалось, рассеялась вместе с их ревом, и они понеслись быстрее.

«Капитан, луканианцы находятся менее чем в 200 метрах от лагеря!». — крикнул Арпернсту командир отряда лучников.

«Напомни мне, когда они приблизятся на 100 метров!». — ответил Арпенст, затем он повернулся и отдал приказ пращникам, стоявшим позади него: «Приготовиться!».

Пращникам пришлось ждать под стеной, так как проход за стеной был слишком узким, чтобы они могли рассредоточиться. В это время они один за другим молча достали из своих кожаных сумок камни размером с яйцо и положили их в сетчатый карман в середине пращи.

***

100 метров!

Все солдаты на деревянной стене смотрели вперед и не могли не радоваться, когда увидели, что многие луканианцы ступили на место метки.

Геннат не знал, что говорили греки в лагере, но он подсознательно поднял круглый щит в руке. Во время преследования многие из их воинов решили, что круглый щит слишком тяжел и мешает им двигаться, и поэтому выбросили его. Но он все еще хранил его.

«Греки, скоро вы замолчите!». — злобно прорычал он, но вдруг его правая нога заболела.

«Здесь ловушки!». — Он был потрясен и инстинктивно отдернул ногу, но тут пришла более сильная боль, от которой он не мог говорить. Посмотрев вниз, он увидел, что в правой икре оторван большой кусок плоти и идет кровь. Взглянув на траву, он увидел острый железный шип с колючкой, длиной около 30 см, который был косо воткнут в почву. Он попытался сильно потянуть его, но не смог вытащить. Тогда он ударил по почве и увидел, что нижний конец колючки плотно прикреплен к куску дерева, который глубоко зарыт в почву. Неудивительно, что он мог так легко разорвать его плоть и кожу.

«Подлые греки!». — проклинал Геннат, отрывая кусок льна от своего тела и обматывая им раненую ногу, затем подпер себя копьем, сопротивляясь боли и крича: «Осторожно, на земле железные колючки!».

Но его предупреждение прозвучало слишком поздно. Многие воины упали на землю и закричали, а наемники на деревянной стене кричали, услышав их крики: «Ловушка сработала!».

Ветераны с гордостью сказали новобранцам, что это шедевр их лидера, Давоса, чтобы новобранцы были потрясены. На самом деле, это стандартная конфигурация римского гарнизона. Давос узнал об этом из военно-исторического форума, хотя такая ловушка кажется не очень смертельной. На самом деле, травмы ступни достаточно, чтобы солдат потерял способность сражаться в эпоху холодного оружия.

Луканские воины, которые увидели ловушки, естественно, стали более осторожными.

Они нагибались, тщательно искали среди сорняков и камней и медленно продвигались вперед, чтобы избежать этих ужасных ловушек. Кто бы мог подумать, что атака наемников с дальнего расстояния последует незамедлительно. Хотя пращники не могли видеть врага, у них все еще оставались лучники для наблюдения на часовой башне, а кроме того, большое количество воинов Пиксов заставляло их точность не снижаться. Чтобы избежать этих камней, они не могли обращать внимание на землю под ногами, и поэтому воины Пиксов либо попадали под камни, либо были пронзены железными колючками.

Пройдя с трудом десятки метров, они столкнулись с более страшной ловушкой — наемники называли ее «могильным камнем». Это яма глубиной около 1,5 метров, под которой закопаны острые деревянные пики, и была засыпана рыхлой землей. Если они неосторожно наступят на нее, и под действием силы тяжести, острых деревянных пик будет достаточно, чтобы проткнуть подошвы их ног.

Когда прибыл Цинциннаг, великий вождь пиксов. Он увидел, как бесчисленные воины падают на землю. Голос скорби звучал почти все время, а у других воинов, стоявших в сотне метров от вражеского лагеря, лица были наполнены страхом, они не решались двинуться вперед.

«В чем дело?! Почему вы не нападаете?». — гневно спросил Цинциннаг и посмотрел на бесчисленных воинов, упавших на землю.

«Отец!». — Используя копье как костыль, Геннат шаг за шагом подошел к нему и сказал, причитая: «Эти презренные греки расставили множество ловушек за пределами своего лагеря, многие наши воины получили ранения, и все же мы так и не смогли пробраться в их лагерь».

«Воины?! Как вы можете называться воинами!». — Ругательства Цинциннага заставили всех вокруг него опустить глаза от стыда.

Глядя на своего самого высокочтимого сына, он оказался в затруднительном положении и смутился. Обычно энергичное выражение лица его сына сменилось усталостью и потерянностью. Цинциннаг стал еще более расстроенным, а его тон стал мягче: «Как твоя травма?».

«Все в порядке, отец, это просто рана». — Геннат заставил себя улыбнуться и сказал: «Просто среди наших людей слишком много жертв… мы не можем… мы не можем больше атаковать…».

Цинциннаг слегка кивнул, посмотрел на лагерь наемников неподалеку и подумал о потерях, которые эти наемники причинили его солдатам. Внутри него зародилось чувство ненависти: «Прикажите