Этот голос свежевал меня живьем. Остатки моего разума и воли из последних сил пытались сохранить мое существо Медленно, болезненно я пошевелила правой рукой, опустила ее в карман, стиснула своими негнущимися резиновыми пальцами маленький нож. Он уже не был горячим, но болезненное давление голоса немного спало. Опустив глаза, я увидела, как через вязкую грязь на моих предплечьях блеснула золотая сеть.

– Идите же. Прошу!

Казалось, эта реплика длилась целую вечность.

На самом деле своим не-голосом он хотел не допустить именно того, чтобы мы шли дальше. Я сжала рукоять ножа с такой силой, что она врезалась в ладонь, и шагнула вперед. То же сделал и Кон. На этот раз он не стал брать меня за руку, но его плечо коснулось моего. Я поняла, что сейчас важно не показывать того, каких усилий нам это стоит. Без меня Кон, пожалуй, мог бы идти быстрее, но он не стал – он дожидался меня. Поэтому я оторвала от земли вторую ногу и сделала еще один шаг. И еще один. Кон поравнялся со мной, и при каждом шаге мы на мгновение соприкасались то плечами, то локтями, то тыльными сторонами ладоней. Я ощущала странную пульсацию, как будто цепь, оплетающая мою грудь, каким-то образом видоизменялась.

– Вы, должно быть, устали, – произнес голос. – Так медленно шевелитесь.

Но я услышала другое. Мы не были беспомощны и не были обездвижены, а значит, он проигрывал этот раунд, как проиграл предыдущий. И я не умирала от звука его голоса.

Я с ужасом подумала о том, насколько все было бы хуже, если бы он назвал мое имя.

Дальше идти стало легче; Бо ретировался, планируя, вероятно, свои дальнейшие действия. Жаждущие крови убийцы нас больше не преследовали. Я по-прежнему сжимала рукой нож, ощущая и тяжесть охранного знака на ноге. Цепочка на груди натянулась – так, должно быть, натягивается страховочная веревка, спасая жизнь альпиниста на крутом склоне. Я делала вид, что иду вперед смело, готовая к очередному вызову. Hо голосу удалось меня ранить – это было как ожог кислотой. И этот ожог терзал меня, несмотря на талисманы и световую сеть. Я старалась не дрожать, это только усугубило бы все; кроме того, как ни смешно, мне не хотелось упасть в глазах Кона. Когда наши плечи соприкасались, я чувствовала, что он помогает мне, делится своей силой. Я снова забыла, что он вампир, что мне нужно его бояться, что я ненавижу его за то, как он жил и на что способен, да еще заставил меня понять, на что способна я сама.

Он был для меня сейчас всем. Мой союзник, он не позволит мне подвести его, потому что если я подведу, то потеряю его.

Пространство вокруг нас начало заполняться серебряным светом – это был настоящий свет, свет, видимый для человеческих глаз. Но здесь не было ничего, что бы мне хотелось видеть, и лучше бы у меня оставалась возможность списывать все, что мне не нравилось, на галлюцинации, вызванные у моих нейронов контактом с вампиром. Мы находились в огромном помещении. Повсюду, и даже под потолком – гигантские трубы, остатки строительных лесов и каких-то машин. Какая-то заброшенная фабрика – в He-Городе таких было много. Но только эта была, хоть и своеобразно, но восстановлена: жиденький свет прожектора падал на рычаги и циферблаты, счетчики и устройства, которые человек не смог бы ни изобрести, ни изготовить. Я не знала, имели ли они какое-либо назначение, или это просто была декорация, выставка на витрине у входа в новейшую вампирскую версию полуразрушенного замка и зловещих саркофагов созданных больной фантазией Брэма Стокера.

У больших и влиятельных вампирских группировок обязательно были свои штаб-квартиры. Штаб-квартиры эти были, как правило, приспособлены для случаев, когда хозяевам надоедало есть где попало, и возникало желание устроить застолье у себя дома. Такое место следовало обставить так, чтобы усиливать страх и паническое выделение адреналина у гостей. Мне приходилось читать, что со времен Войн выбор часто падал на гротескную машинерию, – только непонятно, кто мог об этом узнать и написать в глобонет. Саркофаги Стокера всегда были бессмысленной выдумкой, но вампиры на одно-два столетия подхватили эту идею – ведь она работала. Сегодня здесь не было ни черных плащей с алым подбоем, ни странных акцентов, но легче от этого не становилось.

Я сразу поняла, что гротескная машинерия мне не по душе, но если бы здесь были зловещие саркофаги, было бы ничем не лучше. Если что-то во всем этом и оказалось неожиданным, так только то, что у меня еще остались силы что-то ненавидеть.

Но мне стоило бы направить свою неприязнь не на интерьер и оставить попытки убедить себя, что ничего этого на самом деле я не вижу. В дальнем конце комнаты находился помост, и на этом помосте сидел Бо.

Я почувствовала на себе взгляд его глаз. «Посмотри на меня», – сказали эти глаза. В этот раз это не был голос, и это не был приказ. Не смотреть в его глаза было все равно Что заставить собственное сердце остановиться. Но я не смотрела, и мое сердце продолжало биться.

Помост был высок, и на его ступенях расположилось еще несколько вампиров. Все они с интересом нас разглядывали. Я видела блеск в их глазах. Не знаю, действительно ли у вампиров блестят глаза, или все дело в освещении, или в моем ночном зрении, или в том, что я сошла с ума и просто еще этого не понимаю. Ну ладно, наши шансы были таковы, что вряд ли мне удастся прожить достаточно долго, чтобы успеть с пониманием, но пока я еще жива и… это сразу же показалось мне самой нелепым, но я была разгневана. Это отвратительное вампирское отродье разрушило мою жизнь. Мне было нечего терять. Все самые смелые шаги в книгах – а порой и в реальности – предпринимаются людьми, которым нечего терять, и которые не оглядываются назад в поисках пути для отхода.

Лучше бы я оглядывалась назад. Но я этого не делала. Я собиралась погибнуть. Но если бы мне удалось взять с собой эту тварь – Бо, – то все было бы не напрасно.

Эта мысль зажглась во мне, как рассветное солнце загорается на горизонте. Да. Оно того стоит. Я вынула руку из кармана.

Теперь все, что мне нужно было сделать – сделать это. Мы подошли к подножию помоста. Глаза Бо по-прежнему смотрели на меня. Отчаянно, сознательно, по своей воле, я подняла глаза, и наши взгляды встретились.

Монстр не спешил торопить развязку. Смешно, но недавняя встреча со стражами Бо принесла мне пользу; если бы не тот пережитый шок, я бы не выдержала сейчас взгляда владыки. Может и хорошо, что перед этим я потеряла душу, была наполовину оторвана от своего тела, разума, жизни. Потому что теперь не все мое «я» находилось сейчас здесь, под ударом взгляда Бо.

И все-таки положение было далеко не радужное. В глазах Бо сквозили сотни лет злодеяний и удовольствие оттого, что я смотрю в них.

Но еще он ожидал моей немедленной гибели. Он думал, что стоит мне взглянуть ему в глаза, как я сломаюсь, сдамся. Неважно, что в глаза обыкновенных вампиров смотреть я могла. Иногда такое случается (и это тоже я прочла в его глазах). Неужто такое возможно? Это нужно запомнить. Та часть меня, которая намеревалась погибнуть, спросила: а зачем?