Теона Рэй

Кофейня на краю мира

Глава 1

Я потерялась. Окончательно и бесповоротно!

С затянутого тучами неба закапал мелкий дождь, вот-вот начнется ливень, и даже огромная корзина грибов не внушала радости.

— Давайте разделимся! — говорила я. — Так больше насобираем.

Идиотка!

“Насобирала” — хмуро подумала я, окидывая взглядом гору лисичек. Грибы не помещались в корзину, по весу их наверняка было не меньше десяти килограмм. Тащить было не очень тяжело, но спустя несколько часов гуляний по лесу, руки отнимались.

Ладно, меня учили как правильно поступать в случае, если ты потерялся в лесу — просто оставаться на месте и тогда тебя найдут. Решив, что если отойду на пару метров, чтобы спрятаться под пышными ветвями деревьев от дождя, все равно буду видеть поле и если на горизонте покажутся волонтеры, или мои друзья отправятся на поиски, то я их увижу.

Впереди как раз было симпатичное дерево. Даже два. Они сплелись корнями, а сверху — ветками, образовывая собой арку, в которую не поступал свет, а это означало, что и дождь туда не попадет.

Недолго думая я поволокла корзину за собой, перелезла через переплетенные корни…

Темно, холодно и сыро. Пахнет мокрой землей. Мне здесь определенно не нравится. Лучше промокну, чем буду сидеть в такой кромешной темноте. Я обернулась к полю и… ничего. Так же темно, арка исчезла, а вместо нее земляная насыпь. А что это за кучи? Картошка?!

— Помогите! — самообладание оставило меня, из глаз брызнули слезы. Я знала, что от одиночества сходят с ума, но не так же быстро! — На помощь!

Помещение, в котором я оказалась, было крошечным. Мой голос звучал слишком громко, отражаясь от стен. Повсюду овощи и банки с соленьями, паутина под потолком. А это что?

Я обрадованно вскрикнула, заметив лестницу и лучики света откуда-то сверху. Бросила корзину и поспешила туда. Легким нажатием ладоней на крышку люка, откинула ее в сторону и вылезла наружу. Ясно, я попала в чей-то дом.

Выход из подвала вел в гостиную. У стены находился небольшой камин, кучка дров рядом с ним, старенький ковер и диван с порванной обшивкой. Ткань на нем была такой старой, что в ней наверняка уже живут целые семьи пылевых клещей. На окнах висели простенькие прозрачные занавески, и я ошарашенно смотрела на яркий солнечный свет льющийся в комнату.

То есть это что получается, с одной стороны леса идет дождь, а с этой стоит жаркий погожий денек?

— Кто-нибудь? Ау?

Дом отозвался тишиной. Люк закрывать не стала, на всякий случай, чтобы если что сбежать, и двинулась к дверному проему. В соседней комнате обнаружилась просторная кухня, по центру которой стоял длинный стол, а в углу — обычная русская печь. В моем доме тоже такая была до недавнего времени, пока не поменяла отопление на водяное.

Вернулась в гостиную, поднялась по узкой лестнице и оказалась на втором, мансардном этаже, где была спальня с широкой кроватью, рабочим столом и маленькой софой у окна. Спустившись вниз, опасливо оглядываясь по сторонам, прогулялась по остальным комнатам. За дверью, ведущей из гостиной, обнаружилась баня, в углу которой находилась печка с емкостью для воды, слева от входа — скамейка и большая бочка с холодной водой. Хмыкнув, решила, что когда вернусь домой, то тоже сделаю баню прямо в доме, ну а сейчас надо выбираться из этого места.

Странно, очень странно войти в лес и оказаться в чьем-то подвале! Если только этот проход сделали не специально для того, чтобы в него попадали клуши вроде меня. Эта догадка заставила понервничать. Я попробовала поискать в доме что-то что указывало бы на проживающего в нем маньяка, но обнаружила только несколько мотков пряжи и спицы. Маньяки могут орудовать спицами? Сомневаюсь.

С улицы донесся какой-то шум. Подскочила к окну и отдернула шторку, но успела заметить только клубящуюся пыль на дороге под копытами лошади.

Напротив был еще один старенький дом, а слева от него еще два, но уже поновее. На одном из них висела вывеска “Издательство “Серый волк”. Свежие новости только у нас!”

Серый волк… Придумают ведь.

За забором старенького дома мелькнула голова в красной косынке. Бабуля, одетая вовсе не по летнему — в толстый тулуп, бережно поливала одинокий куст сирени. Кажется, если она мне не подскажет, где я очутилась, то вовсе никогда этого не узнаю!

Я рванула на выход, выскочила за дверь, перепрыгнула ступеньки и помчалась за забор. Бабуля уже закончила полив и собиралась войти в дом, пришлось криком привлекать к себе внимание.

— Бабуль! Подожди!

Старушка обернувшись, прищурилась, глядя на меня, а потом всплеснула руками.

— Ой, милочка! Приехала наконец-то! Только опоздала ты, бабку то похоронили вчерась.

Я повисла на заборе, оцепенев.

— Чью бабку?

— Так твою. Тебя ж Омелией вроде кличут? Ой, Омелька, горе-то какое, — губы бабульки затряслись, подбородок задрожал. Старушка вынула мятый платок из кармана тулупа и громко зарыдала в него.

— Не, меня Алиса зовут. Бабуль, а что это за деревня?

Она услышала только вопрос, ответ на который поверг меня в еще больший ступор.

— Так Русалочий поселок же. Забыла совсем? Приезжала б почаще, а то видали тебя еще в детстве. Сколько тебе тогда было, лет семь всего? А щас вон какая взрослая стала! Замуж то вышла уже?

Я трясла головой на каждый из ее вопросов. Какой еще Русалочий поселок? Нет такого! Я хорошо знакома с областью, в которой живу, нет тут никакого Русалочьего!

— Бабуль, а до Твери далеко?

Старушка прекратила плакать, похлопала слезящимися глазами.

— Тварей давно уж не бывало у нас. А почему ты спрашиваешь?

— Вы меня не так поняли, — отмахнулась я. — Город такой, Тверь, далеко он?

— Так вот почему ты не приезжала… Больна, да? Ну ты милая не расстраивайся, у нас в Иженеве есть хорошая лечебница…

— Всего доброго, бабуль! — я раздраженно махнула рукой. Побрела по дороге к другим домам, которых в зоне моей видимости было еще целых семь. Попытаю счастья там. Старушка видимо выжила из ума, несет какую-то ахинею. Такое бывает, я знаю, но прямо сейчас отчего-то так испуганно колотится сердце, как будто чувствует, что эта бабушка совсем не врет.

Может это я из ума выжила? Или вообще заснула! А ведь и правда, я так устала, что запросто могла уснуть прямо в лесу.

Бросила взгляд на двух рыженьких мальчишек-близнецов, копошащихся