Незнакомец подошел к камину, расположенному в углу, подкинул дров из охапки, пошевелил кочергой. Из глубины дохнуло жаром, по комнате начало расползаться приятное тепло.

Он снял капюшон, взглянул на меня. Это был высокий старик, широкоплечий и легкий в кости. Он был похож на виденные когда-то гравюры с римскими патрициями – такое же сухое, изрезанное морщинами породистое лицо, завитки коротких седых волос над высоким лбом. Пронзительный взгляд живых, чуть прищуренных глаз напоминал взгляд хищной птицы.

Рэйон, Магистр Ордена Лилии-на-Мече – информации стало больше, когда незнакомец снял капюшон. Значит, это и есть тот Магистр, к которому ведет письмо, найденное на теле паладина в Эйре?

– Садись, чего в дверях стоишь, – буркнул он, показывая на один из стульев. – Наверное, спросить что-нибудь хочешь?

– Да. Вы прислали мне письмо… – я протянул ему квестовый свиток. Сейчас я сдам этот квест.

Магистр развернул письмо, перечел его, шевеля губами, потом небрежно бросил свиток в огонь. Жадные язычки пламени за несколько секунд превратили бумагу в пепел. Квест засчитался, мне упало двадцать пять тысяч экспы. И – все? А информация? А – «вариативно»? Где мои ништяки?

– А… почему не меч? – не нашел ничего умнее спросить я, косясь на его лабрис. Двулезвийный боевой топор Магистра, выкованный из «звездного металла», выглядел родным братом – но не близнецом, моего огненного меча. Они вышли из одних рук, из одной кузницы – об этом говорил и материал, официально не существующий в «СФЕРЕ», и стиль исполнения, мифриловая отделка гарды и рукояти. Совершенно очевидно, что это было второе, вернее, первое из оружия Семерых, найденное в игре, то самое, о котором несколько месяцев назад было объявление в глобальном чате.

– Почему все думают, что должно быть семь мечей? – хмыкнул НПС. – У Семерых разное оружие, каждому по руке. Меч, секира, лук со стрелами… даже метательные звезды и магический жезл. Да и свойства у них тоже разные, – кивнул он на мой невысказанный вопрос. – Но ты ведь не об этом хотел спросить?

– Значит, вы тоже Один из Семи? – спросил я, показывая глазами на лабрис.

– Да. Как и ты.

– А осмотрительно было убивать Тао, там, на мосту, с помощью этого оружия? Вы же теперь «засветили» топор…

– Нужно было дать ему прикончить тебя? – усмехнулся Рэйон. – Успокойся, ничего я не «засветил». Посмотри киллист.

Я машинально открыл киллист – пришедший итог боя с Тао. Там отображались трое участников боя – я и Алекс, которые нанесли ровно 0,3 % урона. 97,7 % Тао нанес третий участник, отображавшийся в киллисте загадочными закорючками. Тип урона, его ник, статус, вообще все – выглядело знаками вопроса. Непонятно…

Стоп. Непись предлагает мне посмотреть киллист? Это как вообще?!

– Ну что, доволен, игрок ХотКот? – спросил меня Магистр. – Или, может, правильнее будет – Олег Николаевич Рашидов?

Он поставил на стол два кубка и тяжелый, запотевший бронзовый кувшин. Тоненькой струйкой полилось в горло бокалов темно-красное, почти черное вино. Магистр поднял один кубок, с любопытством наблюдая за моими эмоциями.

Сказать, что я был ошарашен, ничего не сказать. Магистр был НПС! Он назвал мои настоящие имя, фамилию и отчество, и знать он мог их только в одном случае – если принадлежал к администрации «Сферы». Причем не к рядовым сотрудникам, гейм-мастерам или отделам там технической поддержки, а к самой что ни на есть высшей касте, имеющей доступ ко всем тайнам. Уникальный ID каждого игрока хранится в дата-центре вместе с его данными и историей платежей, это конфиденциальная информация, распространять которую админы не имеют права.

Вино оказалось прохладным и терпким. Я не очень люблю красные вина, но такого букета еще не пробовал.

– Орденское багряное, – сказал Магистр, наливая еще в опустевшие кубки. – Копия с «Шато Лафит», урожая 1963 года. Прекрасный аромат, не правда ли?

– Да, – согласился я. – Вы админ?

Магистр рассмеялся. Совершенно ясно было, что это реальный человек, просто напяливший скин НПС. Но кто он, что ему нужно и как это коррелирует с оружием Семерых и моим квестом?

– Админ? И да, и нет, мой юный друг, – ответил он. – Скорее, я был когда-то админом. Меня зовут – или звали – Андрей Петрович. Андрей Петрович Балабанов.

Балабанов, Балабанов… Потом что-то щелкнуло в голове, и я вспомнил. Балабанов – тот самый легендарный первый разработчик «СФЕРЫ», нобелевский лауреат. Это он со своей командой разбился, вернее, пропал без вести в авиакатастрофе несколько месяцев назад, о чем гудела вся Сеть.

– Балабанов? Этого не может быть. Вы меня разыгрываете. Балабанов погиб полгода назад.

– Все верно, – криво усмехнулся НПС. – Балабанов погиб полгода назад. И тем не менее я – Андрей Петрович Балабанов. Скажи, Олег, ты слышал что-нибудь об «оцифровке» личности?

Оцифровка. Теперь понятно. Конечно, я слышал об «оцифровке» личности. С изобретением ассоциативного ИИ стало возможно некое создание «слепка» сознания, поддерживаемого искином. Я мало об этом знал, но суть была такова – ИИ прописывались определенные черты характера, особенности поведения, психологический портрет оригинала – и этот искин становился его электронным клоном.

Я видел использование этой технологии в VR-развлекаловках типа «Поговори с Наполеоном», «Задай свой вопрос Сталину» и так далее. Несколько «оцифрованных» ИИ вели популярные телешоу. Было забавно. Причем чем точнее была изучена личность, тем качественнее получалась ее цифровая копия.

Я читал, что современные способы сканирования мозга позволяют создать практически 100 %-ный цифровой слепок сознания. Тем не менее эта технология была запрещена – такие сканеры и мозголомки полностью находились под контролем спецслужб. Официальная версия – во время изучения активности мозга с помощью специального излучения погибли или сошли с ума несколько подопытных, но мы-то знаем… К тому же против «Цифрового Бессмертия» активно боролись адепты практически всех религий мира.

Разрешена была только «оцифровка» уже умерших людей. Без полного слепка мозговой активности, чисто по психологическому портрету – получалась не совсем верная копия, да и весьма дорогое это было удовольствие. Для миллионеров.

– Полная, 100 %-ная оцифровка, за несколько часов до того вылета, – подтвердил Магистр. Или мне теперь нужно было называть его Андрей Петрович? – С помощью самого современного оборудования, так что перед тобой практически идентичный настоящему Балабанов. Как видишь, я оставил себе лазейку в этот мир, – продолжал он. – Себе и еще нескольким людям.

– Ничего не понимаю. – признался я. – Вы – цифровая копия Балабанова, созданная им самим незадолго до гибели? А почему об этом никто не знает?

– А зачем это кому-то знать? Много ненужных вопросов и никакого толку, – ответил Магистр. – Меня вполне устраивала роль Магистра… до тех пор, пока живо было мое тело, там…