Человек, отказавшись от страстей и от любви к жизни, достигнет тем самым вечного покоя, т. е. не будет больше рождаться в этом мире, а погрузится в нирвану, т. е. в состояние полного бесчувствия, небытия. Ученикам своим он заповедал не жениться, чтобы не иметь привязанностей и, кроме самой необходимой пищи и одежды, не иметь никакого имущества. Так и было: его последователи образовали монашеские общины и жили, переходя из селения в селение, питаясь подаянием. Однако, вскоре после смерти будды Сакиямуни, его учение, такое простое и ясное, затемнилось, – многое вошло в него из учения браминского: у первых же буддистов появилось учение, что будда Сакиямуни был собственно не первый будда, т. е. не первый святой, посланный в мир для спасения людей, что он был пятый, и после него будут еще новые будды, что есть один верховный или первоначальный будда, так называемый Ади-Будда, который всегда был, есть и будет.

Буддисты веруют, что Сакиямуни, будучи человеком, достиг божественной славы и по смерти погрузился в нирвану, а следовательно, и сочувствовать людям не может, но что он, как и другие четыре будды, бывшие до него, чтобы не оставить человечество без божественной помощи, при отходе в нирвану, оставили после себя какие-то божественные существа: это – бодхисаттвы. По мнению буддистов, бодхисаттвы, пребывая постоянно в мире духов, иногда воплощаются на земле, входя в тело какого-нибудь новорожденного ребенка. Таким образом у буддистов появилось несколько божеств и множество перерожденцев, т. е. людей, в которых воплощаются боги. Таких лиц буддисты-тибетцы называют тсораб-лама, а монголы – хубилганами, кутухтами и гэгэнами.

Особенно почитаемое буддистами божество называется Амитава. Буддисты думают, что он правит миром душ умерших блаженных, но еще не достигших святости; мир этот – нечто вроде нашего рая, но чисто материальный; земля, вода и деревья там необыкновенно красивы, а люди или души умерших, не нуждаясь ни в чем материальном, живут, совершенствуясь духовно и готовясь вступить в нирвану. Мир этот буддисты называют Суккавади.

Бодхисаттва Манджушри дает земную мудрость и покровительствует знанию. Третий – Авалокитеешвара, Хонциим, или Арья-Бало, как зовут его монголы, – представитель милосердия. Про него рассказывают, что, находясь в царстве Суккавади, видя бедствия людей на земле и что ад наполняется каждую минуту грешниками, он пришел в отчаяние и пожелал, что лучше бы ему было не существовать, и, вследствие этого желания, голова его разлетелась на тысячу кусков; Амитава собрал эти куски, составил из них одиннадцать голов и обещал, что со временем настанет такое время, когда бедствия людей прекратятся. С тех пор изображения Арья-Бало стали делать с одиннадцатью головами и с тысячью руками.

Буддисты считают это божество самым милостивым и обращаются к нему с молитвой во время бедствий. Тибетцы называют его Ченрези и считают особенным покровителем своей страны.

Будущего будду, который должен прийти, тибетцы называют Шянба, а монголы – Майдари; изображения его иногда делают в виде огромного белого слона, а иногда – в виде юноши с добрым цветущим лицом. Вообще всех своих добрых богов буддисты изображают вечноюными, сидящими в покойной позе, с поджатыми ногами и с улыбающимися лицами. Кроме этих спокойных, мирных божеств, буддисты признают, что бодхисаттвы принимают вид божеств грозных, и их изображают в самых отвратительных видах, с злыми лицами, увешанных человеческими черепами и топчущих ногами людей.

У тибетцев эти злые божества носят название докшитов, и призывания их особенно часты, благодаря, вероятно, тому, что прежняя их религия, добуддийская, признавала много злых духов. Вообще в первое время религия буддийская в Тибете, по-видимому, мало походила на чистое учение, проповедуемое Сакиямуни. Тибетские монахи вели жизнь самую невоздержную, их молитвы состояли в том, что они производили заклинания злых духов и занимались волшебством. Все они были женаты и к монастырям, храмам и статуям богов никакого уважения не имели.

В XIV столетии в Северном Тибете, в провинции Амдо, появился ученый монах или лама Цзонкава, который проповедовал, что надо исправить религию, что монахам следует жить по-монашески, в монастырях, а не семейной жизнью, что следует учиться, изучать священное писание, изучать науки, чтобы духовным лицам возможно было помогать людям, обремененным житейскими заботами. Весь Тибет тогда разделился: одни признавали Цзонкаву за святого и последовали его учению, другие остались приверженцами старой веры. Цзонкависты стали носить желтую одежду как это было принято индийскими буддистами, а староверы остались в красных одеждах, и духовенству своему дозволяют семейную жизнь. Эта старая вера называется в Тибете Бон, и поныне в Тибете есть места, где ее придерживаются, и есть монастыри красношапочников[136].

По смерти Цзонкавы, последователи признали его святым. Вскоре после этого очищения веры, совершенного Цзонкавой, тибетцы признали, что их божественный покровитель Ченрези для поддержания чистоты веры решил воплощаться на земле в виде земного правителя Тибета и всего буддийского мира. С тех пор в Тибете появился Великий Лама, или Чжамцо Ринбоче, что в переводе значит: «океан драгоценности». Нам он известен под монгольским именем Далай-ламы (далай – «море» по-монгольски).

Первый Далай-лама родился в царском семействе, и первое время все его преемники рождались в той же семье.

В то же время в юго-западной части Тибета появляется воплотившийся бодхисаттва Амитавы. Его хубилган делает постоянным настоятелем большого монастыря Таши-хлумбо и правителем области, принадлежащей этому монастырю. Его называют Бончен-Ринбоче – «сокровище мудрости», или по-монгольски – Бончен-Эрдени.

Кроме этих очень уважаемых хубилганов, у буддистов существует много других. Есть хубилган Цзонкавы, Джаян-Джанасын; памяти этих хубилганов посвящены огромные монастыри в Тибете. Есть также хубилганы-женщины. В Тибете такая воплощенная богиня живет в настоящее время в монастыре на острове озера Палт. Она считается покровительницей всей окрестной страны, и стрелять дичь в ее владениях строго запрещено, так же как и ловить рыбу в озере, на котором она живет. Есть даже благочестивый обычай покупать рыбу, пойманную в окрестностях, и пускать ее в священное озеро, где она уже не может погибнуть. Женщина эта считается как бы настоятельницей монастыря, братия в котором – монахи.

Есть еще две женщины – хубилганы; они называются: одна – Цаган-Дара-Экэ, другая – Ногон-Дара-Экэ что значит: Белая и Зеленая Дара-Экэ. В настоящее время Дара-Экэ рождаются в Монголии, но некогда, в одно из своих ранних перерождений, они были женами тибетского царя Срон-Тзан-Гамбы, и они-то и просветили царя, а за ним и весь народ светом буддийской веры.

Чтобы познакомиться с тем, как находятся хубилганы, мы расскажем, как это делается с Далай-ламой, – со всеми другими хубилганами поступают точно так же, только, сообразно их важности, обстановка их бывает различна: одни воспитываются боле тщательно, другие – проще.