обалдело уставилась на тряпку. Внутренности скрутились в один тугой ком и больно сжались. Ещё сегодня казалось, что большего унижения уже не будет, но нет. Вот же оно.

— Хотя лучше я позже отдам. Её ещё нужно постирать. — Люк рванул руку назад, под внимательным взглядом перебросил футболку через голое плечо и попытался улыбнуться. — И прости, ты не должна была всё это услышать. Желательно никогда.

Лучше не знать, что она о нём думает.

— Что я не должна была услышать? — Джекс сдвинула брови.

— Песню.

— Не должна? — в голосе просквозило удивление. — Почему?

Люк глубоко втянул носом воздух и шумно выдохнул. Под внимательным взглядом попятился назад и устало опустился на сабвуфер. Видимо, его способность внятно объясняться исчезла вместе с появлением на сцене рыжей ведьмы. Он ведь искренне верил, она не узнает о песне. Но теперь придётся объяснить.

Он устало прикрыл глаза и зажал пальцами переносицу.

— Слушай, всё выглядит пошло и отвратительно, но на самом деле это тебя ни к чему не обязывает. — Он уронил руки на колени и сцепил пальцы.

В конце концов, так и есть. Пусть не волнуется.

Но Джекс только ещё больше нахмурилась.

— Теперь я вообще ничего не понимаю…

— Не парься, это всего лишь песня. — Люк опустил взгляд на свои руки. — Если бы не моя сестра и её придурок, ты бы даже не узнала. Нехорошо, конечно, получилось. Я, наверное, должен был спросить твоего разрешения или предупредить. — Он бесцельно махнул рукой и снова уронил её. — Но я правда не думал, что всё всплывёт… вот так. Песни бывают разные, герои в них тоже. Я решил, что никто не сопоставит. Имён-то я не называл…

Только сейчас он поднял взгляд и заглянул в карие глаза напротив.

Джекс непонимающе моргнула. Вскинула руку, прочесала пальцами волосы и тут же взлохматила их снова.

— То есть… — Она прикусила щёку изнутри. — То есть я просто героиня? А эти слова про сердце там на сцене... Это… Это просто чтобы презентация вышла эффектнее?

Сердце подскочило к горлу. Из лёгких вырвался рваный, жалкий смешок, и Люк устремил взгляд к потолку. Боги, как же тупо всё происходит…

— По-твоему, я могу настолько легко бросаться признаниями в любви? — Он прямо и открыто заглянул в хмурое лицо. — Просто ради какой-то сраной презентации?

Это даже обидно. Хотя, казалось бы, куда еще обиднее и глупее в их ситуации?

Ей понадобилась секунда, чтобы проанализировать смысл сказанного.

Один. И сосредоточенная морщинка между бровей разгладилась.

Два. Карие глаза округлились.

Три. Губы удивлённо приоткрылись.

Джекс застыла, как статуя.

— О чёрт… — прошелестел её хриплый выдох.

Дошло наконец. И это самая худшая реакция, которую только можно было представить. Люк поморщился и с силой растёр лицо ладонями.

— Ну нет, не смотри на меня так. — Он стащил с плеча футболку и начал бездумно перебирать ткань в руках. — Я не дебил, Джекс. Что бы ты обо мне ни думала, я понимаю слово «нет» и не собираюсь навязываться девушке, которой отвратителен. — Он нервно скрутил тряпку в жгут. — Тебе не придётся от меня бегать. Я всё понимаю.

Она так и не пошевелилась. Слова на мгновение повисли в воздухе, горло пересохло. Но надо договорить.

— Извини за вчерашнее и за все другие разы. Не знаю, в какой момент у меня начала съезжать крыша: когда ты затащила меня за тачки или еще раньше… — Люк криво ухмыльнулся, отшвырнул футболку на сабвуфер и поднял взгляд. — Я не должен был отгонять от тебя того задрота или обнимать, или что там я еще делал… Я даже не собирался этого делать, потому что и тогда понимал, что не подхожу тебе. — Он пожал плечами и взъерошил волосы на затылке. Просто чтобы хоть куда-то деть руки. — Давай сделаем вид, что ничего не было, окей? Ты ничего мне не должна. И жалеть меня тоже не надо.

Ну вот теперь точно всё. Можно выдохнуть. Самое трудное позади, и осталась только усталость. От всего. От этого вечера, ситуации, долбаной жизни. Джекс так и продолжала молчать. Ей уже можно уходить, но вряд ли она найдёт выход сама, придётся показать и постараться не касаться её лишний раз…

Люк оперся ладонью на сабвуфер, чтобы подняться на ноги. Но не успел.

По небольшому помещению пролетел судорожный вдох.

— Какой же ты идиот, — покачала головой Джекс, зажимая пальцами переносицу.

Косуха разошлась, взгляду открылась полоска усыпанной веснушками кожи между топом и шортами. Люк плюхнулся обратно на сабвуфер.

— Я в курсе. — Он с силой прикусил губу.

Можно подумать, он сам себя так не называл в последние сутки…

— Ты всё это время только и делал, что дразнил меня, — отчеканила она, уперев кулачки в бока.

К чему сейчас этот менторский тон? Люк нервно почесал затылок.

— Да, за это тоже прости…

— Я думала, что не нужна тебе!

Смешно.

— А хотела быть нужной?

— Конечно хотела! — рявкнула она, округлив глаза. — Говорю же, ты идиот!

В живот снова прилетело пушечное ядро. В ушах зазвенело. Люк медленно выпрямился. Что-что она сказала?

— Ты хоть представляешь, каково было находиться рядом с тобой и понимать, что «это всё несерьезно»?! — Джекс отступила на шаг. На её лице застыли негодование, обида и ещё что-то неясное.

Люк судорожно втянул носом воздух и задержал его в лёгких. Прямо уставился в карие глаза. Тело разбила неконтролируемая дрожь.

— Ты сейчас серьезно?

— А по-твоему, шучу?!

— И поэтому ты сказала мне отвалить? — собственный голос прозвучал как незнакомый сиплый свист.

Это не может быть правдой. Всё вообще не может быть так просто. Но Джеки только развела руки в стороны.

— А что ещё я должна была сделать? — голос зазвенел, как металл. — Сказать, что влюбилась в тебя, как все эти дурочки там, в зале, и услышать, как ты ржешь? Или дальше делать вид, что мне плевать на эти твои руки и... и тело… и… — Она резко очертила круг в воздухе. — Боже, что я несу…

И вдруг будто сдулась. Закрыла лицо ладонями, плечи опустились, и вся фигурка в косухе будто уменьшилась в размерах. И стало тихо. Где-то в отдалении всё еще гремел танцевальный бит, за распахнутой дверью прошли