Для того чтобы сорвать эти планы, П. фон Гинденбург пошел на риск, попытавшись в очередной раз использовать выигрыш во времени и нанести упреждающий удар к югу от Варшавы. Он выделил для наступления четверть сил, имевшихся в его распоряжении: два армейских корпуса и одну кавалерийскую дивизию. Предусматривалось тесное взаимодействие с австрийскими войсками. Оборону по Висле немцы считали надежной, но к своим союзникам имели серьезные нарекания. «Здесь все в прекрасном порядке за исключением австрийцев! – отмечал М. Гофман еще 8 октября. – Если бы только эти животные могли двигаться! Они упускают успех, достигнутый нами, сквозь пальцы. Мы на линии Вислы, и по всему фронту напротив нас русские. Прямая атака невозможна – река слишком широка (800 метров)»279. Одновременно с немецким заканчивалось сосредоточение и русских сил280.

«Развивалась странная стратегическая ситуация, – вспоминал П. фон Гинденбург. – В то время как корпуса противника перебрасывались из Галиции к Варшаве по противоположному берегу Вислы, наши собственные корпуса двигались в том же северном направлении по этому берегу реки. Для того чтобы сдержать наше движение на левом фланге, противник бросил большие силы через Вислу под Ивангородом и ниже. В серии последовавших жестоких боев эти части были отброшены назад на исходные позиции, но мы не были в состоянии полностью очистить от противника западный берег реки»281. Попытки русских войск 9-11 октября перейти в контрнаступление южнее Ивангорода не привели к успеху.

Гренадерский и 3-й Кавказский корпуса попытались переправиться через Вислу в двух местах в районе Ивангорода, у Гура-Кальварии и Ново-Александрии, но удержаться на плацдармах не удалось, и войска были вынуждены отступить на правый берег Вислы. Фронтальные атаки закончились большими потерями, как, впрочем, и для немцев. Гренадерский корпус потерял две батареи и около 7 тыс. пленными. Потери 3-го Кавказского корпуса на 3 (16) октября составили 124 офицера и 8 тыс. солдат. Теперь на западном берегу Вислы у русских в этом районе оставался только один плацдарм – в районе фортов Ивангорода282. 26 сентября (9 октября) по приказу генерала В. А. Ирмана был сформирован сводный отряд под командованием командира 2-й бригады 21-й пехотной дивизии генерал-майора Н. М. Иванова. В его состав вошли три батальона 84-го пехотного Ширванского Его Величества полка, 4-я батарея 21-й артиллерийской бригады, взвод казаков и несколько саперов. Перед отрядом была поставлена задача закрепиться на плацдарме у деревни Козенице и держать его до тех пор, пока не будет наведен понтонный мост для 3-го Кавказского корпуса283.

Вечером были приведены баржи из Ивангорода, которые позволили с наступлением темноты начать переправу. До рассвета успели переправить всю пехоту и казаков, но только два орудия. Войска переправлялись налегке, без полевых кухонь и запаса продовольствия. Из грузов на левый берег в основном перевозились боеприпасы. Утром 27 сентября (10 октября) начался бой, который не прекращался в течение 13 суток. Немцы атаковали даже ночью, освещая район ракетами. Уже в первый день против трех русских батальонов здесь действовали два германских полка, а против двух орудий – четыре батареи. В ночное время удалось постепенно усилить гарнизон плацдарма, введя туда по частям всю 2-ю бригаду 21-й пехотной дивизии (оставшийся батальон 84-го пехотного Ширванского полка и 83-й пехотный Самурский полк). В тяжелейших условиях им удалось отстоять Козенице и выиграть время для подготовки контрнаступления284.

16 октября германская тяжелая артиллерия обстреляла крепость, и немцы сами попытались форсировать реку на понтонах. Эти попытки были сорваны русскими войсками. При этом самым положительным образом сказывалась опора на устаревшую, но все же реально существовавшую крепость. Она снабжала хлебом два корпуса, а 96 тяжелых орудий и гаубиц (правда, их калибр не превышал шести дюймов) и 102 средних и легких орудия оказали огромную помощь пехоте. Немалую роль в срыве планов противника по форсированию Вислы сыграл и чрезвычайно активный и популярный комендант генерал А. В. фон Шварц. Он широко использовал свой порт-артуровский опыт. Ему удалось добиться выделения для крепости 36 шестидюймовых крепостных гаубиц образца 1910 г. Эти мощные и достаточно дальнобойные (до 6 км) орудия были сведены в девять батарей, семь из которых составили подвижной артиллерийский резерв коменданта. Дело в том, что старые крепостные орудия этого калибра устанавливались на платформы и не могли быть переведены на другое место в условиях боя. По приказу А. В. фон Шварца на колесные лафеты были поставлены и присланные в крепость 24 47-мм и четыре 75-мм скорострельных морских орудия. Это решение обеспечило возможность поддержки войскам в операциях под крепостью285.

В ночь на 20 октября Вислу в районе Козенице форсировал 3-й Кавказский армейский корпус. На этот раз русские войска удержались на западном берегу реки. Болотистый лесок в этом местечке, расположенном в 30 км вниз по течению реки под Ивангородом, стал районом, переходящим из рук в руки, где постоянно шли встречные бои. Болотистые берега и густой лес практически исключали оборонявшимся возможность эффективного использования полевой артиллерии286. С другой стороны, немцы широко использовали тяжелую артиллерию, что привело к большим потерям на плацдарме, переправа была взята во фланговый огонь. Обстрелы чередовались атаками и контратаками. Пространство перед русскими окопами было завалено трупами немецких и русских солдат. В одной из рот Тульского полка, вышедшей на плацдарм с 250 солдатами, через несколько дней осталось 50 человек. В этот момент для поддержки войск была задействована часть крепостной артиллерии, что оказало существенную помощь войскам, дравшимся на небольшом пятачке287. В. А. Ирман был вынужден ввести туда даже кавалерийские части. Один из участников боев вспоминал: «…наши части выбивались из сил. Ирманов обходил полк и просил продержаться до утра, когда ожидался подход Гренадерского корпуса»288.

12 октября 1914 г. М. Гофман записал в дневнике: «Для меня это было самое тяжелое время во всей кампании: напряжение продолжается днем и ночью – бесконечные паники и тревоги»289. В этот день немцы вышли уже на линию фортов бывшей Варшавской крепости290. Оставшаяся на части из них тяжелая артиллерия начала вести огонь по противнику. В этот момент со всей силой сказались последствия ликвидации четырех полков варшавской крепостной пехоты, поскольку находившиеся на фортах дружины ополчения и конные пограничники не могли заменить их291. Однако время уже начало работать на русских, а против них были исключительно организационные факторы, среди которых можно отметить два наиболее важных:

1) слабая организация разведки; как отмечал один из ее руководителей: «За все время Варшавско-Ивангородской операции штаб 2-й армии и, видимо, штаб фронта не имели правильного представления о группировке германских сил, причем основные черты группировки обнаруживались уже в процессе операции. Агентура давала слабые намеки, но доверия к ней не было, как не было вообще доверия к агентурной разведке на основе опыта прошлого. Виной здесь также бескритичный подход, с которым армия включала в сводки всякие сведения, не отделяя важных от пустяковых и правильных от дезинформационных»292;

2) продолжавшаяся дезорганизация работы фронтовых штабов.