Характерно, что воззвание не было подписано ни П. фон Гинденбургом, ни Э. Людендорфом. В походе вместе со своей свитой должен был участвовать саксонский король Фридрих-Август III, правнучатый племянник Фридриха-Августа I, первого и единственного герцога Варшавского, чье присутствие должно было напомнить полякам о временах польско-саксонской династической унии. В окружении короля были представители германской аристократии во главе с великим герцогом Саксен-Мейнингемским237. Этим господам и дамам так и не пришлось приветствовать въезд Фридриха-Августа III в Варшаву. Большую часть операции они провели во временно оккупированной Лодзи, развлекаясь поездками на охоту в заповедные леса238.

Директива Ставки, направленная на подготовку наступления на Силезию, появилась почти одновременно с окончанием германо-австрийского сосредоточения. Этот документ не соответствовал ни плану Н. В. Рузского, ни решению совещания в Холме, ни сложившейся обстановке. СевероЗападному фронту было приказано приступить к формированию значительной группы в районе Варшавы, Юго-Западному – перевести на левый берег Вислы не менее девяти корпусов, а по возможности и три армии. По завершении группирования эти силы должны были начать наступление на запад, а оба фронта прикрывать их фланги. В результате в начале Варшавско-Ивангородской операции русская армия оказалась без плана контрманевра, который пришлось вырабатывать уже в ходе сражения239.

Германское командование, по свидетельству М. Гофмана, несколько неверно представляло себе планы русского Верховного командования. Во всяком случае, в своих поздних работах он приписал Николаю Николаевичу действия, которые тот реально предпринял не в начале операции, а несколько позже, когда германское наступление было уже на подъеме: «Узнав о наступлении 9-й армии, великий князь Николай Николаевич приступил к выполнению широко задуманного плана. Из сражавшихся против австрийцев армий он взял около 14 корпусов и перебросил их частью по железной дороге, частью походным порядком позади Вислы к северу. Меньшая часть этих сил должна была перейти Вислу и сковать германскую армию фронтальной атакой. Прочие силы, поддержанные только что прибывшими в это время в Варшаву сибирскими корпусами, должны были перейти в наступление с линии Варшава – Новогеоргиевск в обход фланга нашей армии. План был хорош. Великий князь правильно понял, что ему следует прежде всего совершенно устранить 9-ю армию, чтобы потом уже окончательно разделаться с австрийцами»240.

К сожалению, к началу наступления П. фон Гинденбурга подобных планов у Николая Николаевича не было, и уж совсем плохо обстояло дело с концентрацией сил на варшавском направлении. При этом общее превосходство в силах оставалось за русской стороной. Участвовавшие в операции 9-я германская армия, которая состояла из 12,5 пехотной и одной кавалерийской дивизий, и 1-я австро-венгерская армия, имевшая 11,5 пехотной и пять кавалерийских дивизий, вместе насчитывали 290 тыс. штыков, 20 тыс. сабель и 1600 орудий. Противостоявшие им 2, 5, 4 и 9-я русские армии и Варшавский укрепленный район имели в составе 470 тыс. штыков, 50 тыс. сабель и 2400 орудий, не считая крепостных241. Однако при этом на 14 (27) сентября на варшавском направлении находились только 27-й корпус и кавалерийская завеса (разведывательные группы) в составе конного корпуса генерала А. В. Новикова и Кавказской кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта К.-Г.-Р. Р. Шарпантье242.

Неуклонное применение принципа единоначалия, четкая и ясная общая цель и концентрация воли германского командования столкнулись с положением, при котором принятое русской Ставкой решение ставилось под вопрос, а помощь соседу при атаке и обороне отнюдь не была естественной. В результате и оказался возможным успех германского удара243. Русские части были развернуты по фронту длиной в 250 км. Для атаки Варшавы была выделена группа А. фон Макензена в составе 3,5 корпуса и одной кавалерийской дивизии. Собственно на город наступали 17-й и часть 20-го корпуса, а потом и весь этот корпус. Группе генерала М. фон Гальвица в составе Гвардейского резервного корпуса, одной дивизии из корпуса Р. фон Войрша и одной бригады из 20-го корпуса поручалось достичь Вислы и не допустить ее перехода русскими войсками на участке от Ново-Александрии до Ивангорода244.

Естественно, русская кавалерия была не в состоянии удержать линию, которую занимала. Она делала то, что могла: сдерживала противника, имитируя готовность держать оборону на тех или иных позициях, не давала немцам двигаться к Висле походным порядком, заставляла их «производить боевые развертывания и задерживаться в боях против наших дивизий»245. При слабой поддержке пехоты конница не имела ни малейшего шанса остановить или даже приостановить наступление, в котором участвовали все три рода оружия. Немцы быстро двигались вперед. За три дня наступления, включая дневку 17 (30) сентября, они прошли около 50 км246.

16 (29) сентября Ставка окончательно убедилась в том, что на фронте у Н. В. Рузского отборным русским войскам противостоят ландверные и резервные части, а полевые корпуса немцев действуют на фронте Познань – Ченстохов – Краков. «Таким образом, – сообщал в этот день М. В. Алексееву Н. Н. Янушкевич, – фронт Вислы приобретает сейчас сугубо важное значение, нужна поэтому соответственная власть, вернее, соответствующее важности операции управление (выделено мной. – А. О.)… Только Николай Иудович и Вы, Михаил Васильевич, можете правильно и удачно разрешить эту, по всей вероятности, важнейшую в близком будущем задачу. Верховный главнокомандующий решил поставить во главе всего этого фронта Николая Иудовича и Вас, подчинив Вам все армии от Новогеоргиевска до Карпат включительно. Буде признаете нужным, Вам будет предоставлена возможность объединить действия 3-й и 8-й армий, оставляя их в своем подчинении. Несомненно, придется, вероятно, усилить Вислянский фронт не только, как я говорил, за счет Северо-Западного фронта, но и за счет Галицийской группы, но это, конечно, дело будущего, а равно и Вашего усмотрения. Больно и обидно, что приходится останавливать победное шествие, больно сознавать, что для полной паники австрийцев нужен был день или два работы Лечицкого и Эверта, но серьезность опасности для Вас и для общего дела от Калиша до Познани слишком велика»247.

Последняя фраза была недалека от истины – германское наступление развивалось успешно. 29 сентября М. Гофман записал в своем дневнике: «Мы на пороге большого успеха: с того момента как началось наше движение, русская армия прекратила давление на австрийцев и сейчас отступает за Вислу. Нельзя предвидеть направление, которое примет наша атака, все полностью зависит от новостей, которые мы получим»248. 1 октября немцы были уже в 40 км от Варшавы. Несколько удачнее других действовала Гвардейская кавалерийская бригада, прикрывавшая отход корпуса А. В. Новикова и задержавшая германо-австрийский авангард на три дня249. Только на третий день германо-австрийского наступления Ставка великого князя убедилась в опасности и начала разработку нового плана, который был разослан в штабы фронтов и армий только на следующий, четвертый день, то есть 18 сентября (1 октября). По этому плану 1-я и 10-я армии Северо-Западного фронта должны были продолжать наступление и одновременно выделить на Вислу 2–3 корпуса.

Ставка Верховного считала, что против фронта Н. В. Рузского находятся четыре германских корпуса, но на деле их было на полтора меньше. 2-я армия должна была атаковать противника во фланг со стороны Варшавы, а 4-я и 9-я армии провести фронтальную атаку германцев. 5-й армии надлежало оказать содействие операции на Висле. Остальные армии Юго-Западного фронта должны были прикрывать реку Сан и блокаду Перемышля. Общее командование операцией осуществлялось штабом Юго-Западного фронта, в ночь с 18 на 19 сентября (с 1 на 2 октября) в распоряжение генерала Н. И. Иванова перешли крепость Новогеоргиевск, Варшавский отряд и 2-я армия. Фактически вся основная тяжесть работы легла в эти дни на плечи начальника штаба фронта, поскольку командующий болел. М. В. Алексеев разработал план операции, идея которого восходит к его предложениям 8-15 (21–28) сентября. Это был план флангового удара всей 2-й армией, прикрытой Новогеоргиевском. Русский правый фланг имел опору в этой крепости, левый – в Ивангороде250. Он требовал не менее 11 дней для передислокации 2-й армии (она находилась в 80-100 верстах от Варшавы и в 160 верстах от левого фланга немцев), разворота 4-й и 9-й армий и выделения группы корпусов из Северо-Западного фронта, а также для сосредоточения251.