– Ага, тогда она станет называться «гитара», – решил вставить умное слово Тео.

– «Гитара» – это то, как у вас исковеркали наше слово «кифара»? – спросил Пифагор.

Тео, конечно, знал оба этих слова, ведь «кифара» – известный традиционный древнегреческий струнный инструмент. Но он никогда не думал связать эти два слова вместе. А ведь и вправду – возможно, в течение веков, переводя с одного языка на другой, люди просто исковеркали слово «кифара», и теперь это уже «гитара». Точно так же, как в переводе на разные языки Богиня Ира стала «Герой», а имя «Ира», «Ирена», которое прямо происходит от имени великой Богини, теперь не имеет с именем Гера ничего общего, как и слово «Гера» к реальному оригинальному имени этой Богини.

– Тео, я знал из многих источников, что должен буду открыть законы музыкального звучания, на которых потом будет строиться музыка последующих поколений. Но я не знал, что это откроется именно так.

Тео стоял ошарашенный, словно от удара тяжелым предметом. То, что сейчас сказал Учитель, для него было многократно удивительней, чем то, что при нем произошло открытие, имеющее цивилизационное историческое значение.

Нагадай мне, кукушка.

Минут пять Тео стоял, почесывая затылок. Иногда даже казалось, что слышен тихий шум работы извилин его мозга. В компьютере, у процессора есть хоть охлаждение, а у мозга нет – недоработка, однако…

– Учитель, я, наверное, уже не должен удивляться многому тому, что слышу и вижу. Но я не могу осознать, как такое возможно – знать, что именно ты изобретешь или откроешь в будущем, но не иметь понятия о самом этом открытии. Я не могу, не способен это осознать! – сказал Тео в полном изумлении.

– Ну, это как раз и не сложно, – добродушно ответил Учитель, – представь, что ты в компьютерной игре, и тебе разрешено использовать отведенное время не последовательно, в одном месте, а фрагментами, интервалами – переходить в любое место любого уровня. Это может расширить твое понимание чего-нибудь, но принципиально ничего не изменит. У тебя по-прежнему есть твое выделенное время игры, и благодаря своим сверхспособностям ты можешь лишь чуть более эффективно использовать свое время. – Он посмотрел задумчиво на море и продолжил. – Представь, что при помощи гадания тебе сказали, что ты женишься, но не сказали, на ком. И ты уже, вроде как, почти женат, потому что знаешь, что это с тобой случится, но этого еще не произошло, и ты не знаешь точно, как и когда произойдет и на ком именно ты женишься. Это довольно распространенный случай. И со мной все точно так же.

– Учитель, вы меня простите, но я не верю ни в какие гадания. Я считаю это темными предрассудками, в которые стыдно верить современному образованному человеку.

– Ну, это твое дело – во что верить, а во что нет, я ведь не настаиваю. Ты можешь верить или не верить, а это искусство существует без тебя и не зависит от твоей веры.

– Учитель, но вы же – рациональный человек науки! Я могу понять, когда о каком-то гадании говорит какая-нибудь необразованная бабушка. Но когда об этом говорит такой образованный и знающий человек, как вы, – вот этого я понять никак не могу.

– А хочешь?

– Что хочу?

– Ну, ты говоришь, что понять этого не можешь. А хочешь? Понять это хочешь?

Тео впал в ступор. Вроде Учитель задал ему простой вопрос, но Тео не мог ответить на него ни Учителю, ни себе. Через минуту он решил, что, если Учитель спрашивает, хочет ли он понять, – глупо говорить, что не хочет. Это означало бы, что он абсолютно уверен в своей правоте и даже не хочет слышать другое мнение – а согласно парадоксу Дэннинга – Крюгера это означало бы, что Тео совершенно тупой человек, не желающий учиться и развиваться. Значит, стоит выслушать другое мнение, как минимум, чтобы себя не опозорить и не выставить с глупой стороны. Поэтому Тео подумал и сказал:

– Да, конечно, я хотел бы понять другую точку зрения.

– Ответ правильный, хоть и не искренний. Твоя просьба формально засчитана. Итак: рациональное объяснение и смысл искусства гадания достаточно просты. Все даже проще, чем ты думаешь. Давай я попробую тебе это объяснить образно, сильно упрощенно, но понятным тебе языком. Итак, представь себе плоский двухмерный мир, где его жители воспринимают передвижение только по плоскости, как примитивные насекомые, и их органы чувств никак не позволяют им воспринимать ни верх, ни вниз.

– Ну, допустим, попробую представить, – ответил Тео.

– Ну вот, а теперь представь, что плоскость, на которой живут эти существа, к примеру, пол огромной комнаты, постоянно двигается вверх вместе с ними, а над ними есть разные препятствия, разной формы, на разной высоте, которые эти существа не могут ни видеть, ни воспринимать как-нибудь, так как их органы чувств не могут воспринимать верх в принципе. Но, тем не менее, они будут больно ударяться об эти препятствия, когда те их настигают. На твоем языке это может чем-то напоминать старые двухмерные компьютерные игры.

– Ну, допустим, – сказал Тео, внимательно слушая это странное объяснение, – пока это все представить довольно просто.

– Ну вот. И если какие-то из этих плоских существ обнаруживают, что есть ты, который видит и воспринимает то, что к ним