Вспыхнуло, грохнуло и заревело. Стена взорвалась грудами дерева, пластика и коралла, пламя бушующей волной прокатилось по коридору. Ближайшие к эпицентру лаборатории просто-напросто распылило, остальные превратило в груды мусора и искореженного металла. Бывшего агента подкинуло ударом отвердевшего воздуха, протащило полтора десятка метров, ударило о стену, присыпало горячей пылью, кусками штукатурки и пластика…

Он вновь так и не потерял сознания, не смог отключиться, кануть в спасительное забытье. Остро чувствовал каждую вспышку боли, каждый очаг повреждения в теле. Но вместе с тем пришла и некая отстраненность. Реальность плыла и искажалась, мысли путались, перед глазами мелькали странные картины, пейзажи.

Лес белых деревьев с красными листьями. Бескрайнее зловонное болото. Жаркая пустыня, состоящая из антрацитового песка и алых скал. И отовсюду на него снисходительно смотрело черное солнце.

«Кто ты?..»

«Я – человек».

«Зря. Ты можешь быть кем угодно».

«Я… человек», – мысленно повторил беглец. И очнулся, пошевелился, застонал.

Со спины с шорохом скатилась пыль и мелкие камешки, упал обломок коралла. Обожженные пальцы наткнулись на какую-то раскаленную железку. Рефлекторно одернулись, кое-как вцепились в пол.

С полурыком-полувсхлипом изгой выбрался из горы мусора. Упал, переждал волну боли, приподнялся и подтянулся, упорно пополз, оставляя за собой извилистый кровавый след.

На четвертом броске пол заходил ходуном, прямо под носом образовалась широкая трещина, побежала вдаль. Миронов проследил до стены, прищурился – окно. За стеклом клубился алый туман, переплетались гигантские корни, суматошно метались какие-то летучие твари.

Дальний «лист» охватило пламя, вспух дымный клубок. Раздался треск и натужный скрип, пол мелко завибрировал. Обожженная до сажи тлеющая платформа медленно развалилась, вместе с кусками коралла вниз полетели горящие самолеты и десантные челноки.

Бомба.

Он успел заметить второй удлиненный силуэт во мгле. Всполох обжег сетчатку, дрожь в теле живого строения стала сильнее. С потолка посыпались целые плиты, жар снова начал глодать спину.

Рискнув оглянуться, Игорь поежился от запоздалого страха. Четверти корпуса больше не существовало, от коридора остался жалкий огрызок. В том месте где раньше валялся баллон с метаном, зиял рваный пролом. Что-то тлело, что-то ярко горело, клубился черный дым. Исчезли склады и лаборатории вместе с содержимым, исчезли трупы ученых, охранников, тело Тэкеши Накамуры…

Тонко и пронзительно запищал сигнал на сумке, оповещая о том, что запас воздуха подходит к концу. Спасательные комплекты не рассчитаны на долгое использование. Только на несколько минут, чтобы человек успел добежать до зоны эвакуации. Плюс какую-то фору даст вкладыш-фильтр с бактериями, преобразовывающий углекислоту в кислород.

Сигнал подстегнул, заставил проползти еще пару метров. А потом возникло знакомое ощущение чужого внимательного взгляда. Законник опять оглянулся и увидел на фоне рыжего пламени долговязый силуэт – будто сотканный из мрака, уродливый и страшный.

– Я же убил тебя, – как в бреду прошептал он, не обращая внимания на боль в обожженных губах, лопающиеся волдыри. – Почему ты меня преследуешь, живучая тварь?

Но монстр, конечно, не ответил. Медленно вышел из огня, пошатываясь и спотыкаясь, разливая вязкую кровь из прорех в броне. Дымной головешкой перекатился через крупный завал камней и железа. С трудом встал, размеренно заковылял к беспомощному Миронову.

Цельный ранее панцирь пятнали царапины, кое-где хитиновая броня еще тлела, рассыпалась мелкими чешуйками спекшейся золы. Правая рука обгорела до металлических костей, голову частично смяло: отдельные пластины болтались на тоненьких липких волокнах мышц, изнутри сочилась слизь. И теперь во всей красе виднелась скрытая ранее пасть, зубы острые и кривые, состоящие из одних лишь клыков.

Углядев в груде мусора чуть поодаль приклад метателя, изгой со стоном перекатился, приподнялся на локтях и в несколько рывков достиг цели. Схватился за рукоять, с трудом подтащил неподъемную махину. Но обнаружил, что пушка безнадежно мертва – направляющие погнуты, модуль батареи вырван с мясом.

Ужас ласково поскреб спину. И вместе с ним появилась исступленная ярость. Бывший агент перевернулся на спину, посмотрел на приближающегося врага и бешено прохрипел:

– Сдохни!

Мир утонул в яркой голубоватой вспышке. Цвета и тени исчезли, остались лишь смутные очертания стен, окон и люков, карандашный набросок демона, вызванный больной фантазией неизвестного художника. Раздалось угрожающее шипение, затем мокрый хруст. Игоря окатило какой-то липкой дрянью, и без того истерзанную спину и шею обожгло.

Вторая вспышка – и грудь Аватара взорвалась брызгами кипящей смазки, третья – и пошел едкий дым, голова загорелась как лучина. Дрон пошатнулся и рухнул с другой стороны груды мусора, продолжая лениво и чадно гореть. Когтистая лапа конвульсивно дернулась, загребла пыль и замерла.

Наполовину ослепший, ничего не понимающий и шипящий от боли законник откатился к стене. Услышал мягкие шаги, оглянулся и встретился с насмешливым взглядом Артура Геринга.

Чистенький и холеный, в элегантном костюме резидент ПСБ выглядел на фоне общей разрухи как минимум странно. Жидкие светлые волосы трепал ветер, пепел и зола липли к белой рубахе. Лицо потеряло округлость, кожа туго обтягивала череп, щеки запали, а от левой скулы к губам пролег уродливый шрам. Но по-прежнему пухлые губы кривились в жестокой улыбке, в светлых глазах мерцало торжество.

– Ба! Какая встреча! Давно не виделись, Игорь Константинович. Не поверите, соскучился как за родным.

– Могли бы и раньше примчаться, – проворчал беглец. И хрипло расхохотался. Искренне, с облегчением.

Он выиграл. Замысел с телефоном удался. Пусть не так, как планировал изначально, но расчет оправдался… оправдался!

В зрачках Геринга мелькнуло искреннее недоумение, неуверенность. Безопасник нахмурился, резко приказал:

– Подберите его! Улетаем.

Из технологического тоннеля выскочили два бойца в форме ПСБ, подхватили Игоря и бесцеремонно поволокли прочь. Но Миронов и не пытался сопротивляться, лишь хохотал как безумец.

Он выиграл. Несмотря ни на что.

Ветер свистел и завывал как раненый зверь. То затихал, прячась за стертыми временем каменными зубами скал, то принимался яростно метаться, словно пес, гоняющийся за своим хвостом. Прыгал по кронам деревьев, дергал ветки и шуршал листвой. Сбивал капли воды, взлетал вверх и гонял последние обрывки дождевых туч.

Каждый порыв приносил новые запахи. Порой это был густой и пьянящий хвойный дух. Иногда – мокрые камни и свежесть горных вершин, пряные травы. Но чаще – дым и гарь с оттенком страданий.