Оставь богатства, думай о жизни...

Погрузи семена всей жизни во внутренность судна».

Когда Утнапиштим понял, что от него требуется, он обещал повиноваться Эа, но не знал, как объяснить свое поведение другим жителям города. Умный Эа научил его, что отвечать в общем-то без очевидной лжи. Вот что он должен был сказать:

«Я ненавистен Белу[49]и жить не буду в городе вашем...

Я спущусь к океану, буду жить с Эа, моим господином.

А на вас он нашлет в изобилии воды[50]».

Кибати – слово двусмысленное. Оно может переводиться как «пшеница» и как «большая неприятность».

Далее описывается конструкция ковчега. Это было замечательное судно с семью палубами и площадью основания почти акр, высота ковчега была равна боковой длине. Поэтому некоторые его считали кубом, но это вовсе не обязательно, потому что палубы могут быть построены уступами, и тогда ковчег выглядел скорее как плавучий зиккурат. Строители имели все необходимое, не считаясь с расходами, до тех пор, пока строительство не было завершено. После этого Утнапиштим нагрузил его серебром, золотом, скотом, а также посадил на него семью и родственников, диких зверей и ремесленников. Получив предупреждение бога солнца, он взошел на борт сам и двери захлопнул. Управление ковчегом он доверил лодочнику Пузур-Белу[51].

Рано утром началась непогода;

Из глуби небес поднялась черная туча,

Адад рычал в ней,

Набу и Царь[52]вперед выступали;

Вестники, шли они через гору и поле;

Нергал опрокинул мачту.

Он идет, Ниниб[53], он бой ведет за собою;

Факелы принесли Ануннаки,

Их огнями они освещают землю.

Вслед за этим наступила темнота. Начавшийся катаклизм был настолько страшен, что

Боги боятся потопа,

Они убегают, они поднимаются на небо Ану.

Там садятся, как псы, ложатся на станы.

Кличет Иштар, как поденщица, громко,

Голосом дивным царица богов возглашает:

«Пусть тот день рассыплется пылью,

День, когда я злое сказала перед богами,

Потому что сказала я злое перед богами,

Чтобы людей погубить и потоп накликать.

Для того ли взлелеяла я народ мой,

Чтобы, как выводок рыб, они наполнили море?»

Боги, то есть Ануннак, боги плачут с нею,

Боги подавлены и в слезах восседают...

Через семь дней шторм стих, и Утнапиштим получил возможность взглянуть на водную пустыню. Всюду, насколько хватало глаз, было только море. Потом появились маленькие островки – это были горные вершины. К одной из них – горе Низир – пристал ковчег. Через семь дней воды понизились. Утнапиштим отправил голубку, но та не нашла места, где можно было бы отдохнуть, и вернулась. Такая же история получилась с ласточкой. Тогда Утнапиштим выпустил ворона. Тот обнаружил, что воды возвращаются в места, где были всегда. Утнапиштим увидел, что

Он ест, он порхает, он каркает, он не хочет вернуться.

После этого Утнапиштим выпустил всех из ковчега, а сам приготовился принести жертву богам на вершине горы. Боги почувствовали запах ароматического дерева, и

Боги слетелись, как мухи, над приносящими жертву.

Прибыла богиня Иштар, все еще сожалея о недальновидном решении – всеобщем уничтожении. Затем прибыл Энлиль и пришел в ярость, увидев, что его решение воплощено в жизнь не полностью.

Судно увидел он, Бел[54], и сделался гневным,

Гневом исполнился против Игиги[55]:

«Разве какой-нибудь смертный спасся?

Жить человек не должен среди разрушенья!»

С ним заговаривает его сын и советник Нинурта:

«Кто, кроме Эа, творец созданья?

Эа один знает все дело».

Эа обращается к Энлилю примирительным тоном, говоря о несправедливости и неразумности поголовного уничтожения человечества в целом.

«Грех на грешного возложи ты,

Вину на виновного возложи ты!

....................

Почему ты потоп устроил?

Пусть бы лев пришел и людей пожрал он!

Почему ты потоп устроил?

Пусть бы пришел леопард и людей пожрал он!

Почему ты потоп устроил?

Пусть бы голод явился, разорил бы землю!

Почему ты потоп устроил?

Пусть чума бы явилась, разорила бы землю!»

Энлиль, успокоенный словами мудрого бога, взошел на ковчег и взял Утнапиштима за руку. Он заставил Утнапиштима и его жену низко склониться перед ним в знак почтения, он коснулся их лбов, он стал между ними и благословил их, объявив:

«Прежде Утнапиштим был смертным,

Ныне и он, и жена нам, бессмертным, подобны:

Пусть он живет, Утнапиштим, в устье рек далеко!»

Так Утнапиштим закончил повествование о Потопе, которое лишь подчеркнуло счастливую судьбу, выпавшую на долю Утнапиштима и его супруги. У Гильгамеша не было оснований ожидать такого же освобождения от неизбежной участи смертных. И спрашивает Утнапиштим:

«А тебя, Гильгамеш, кто из богов введет в их собранье,

Чтобы обрел ты бессмертье, которого ищешь?»

Чтобы подчеркнуть, как мало Гильгамеш приспособлен для бессмертия, Утнапиштим предлагает ему не спать шесть дней и семь ночей. Но едва Гильгамеш лег,

Сон, словно буря, на него повеял.

Супруга Утнапиштима почувствовала сострадание к уставшему герою и потребовала, чтобы муж разбудил его, чтобы тот спокойно вернулся на дорогу в Урук. Только Утнапиштим не желал, чтобы все было так просто.

«Человечество дурно и злом воздает за благо!

Но спеки ему хлебы, положи у его изголовья!»

Еще он велел жене отмечать на стене дни, которые Гильгамеш проспит.

Так она и делала день за днем, и как раз принесла седьмой хлеб, когда Утнапиштим тронул Гильгамеша, и тот проснулся, сразу заявив, что прикорнул лишь на несколько минут.