Филлис снова усаживает старика в инвалидное кресло и везет к задней двери.

«А почему нельзя воспользоваться главным входом?» – интересуется он.

«Там будет легче посадить тебя в машину», – объясняет она.

Снова ухватываясь за ручки кресла, Филлис вдруг ощущает, как сильно трясутся у нее пальцы. Заходит вперед, открывает дверь, а потом возвращается и выкатывает кресло наружу. Ей приходится чуть задирать край каталки, чтобы спустить ее по двум ступеням.

Машина стоит наготове. Багажник почти упирается в ступени. И он открыт.

«Зачем ты постелила столько полиэтиленовой пленки в багажник, Филлис?» – спрашивает Гарри.

К счастью для нее, край багажника расположен достаточно невысоко. Филлис опрокидывает Гарри вперед, словно высыпает мусор из тачки. Верхняя часть его туловища падает внутрь. Он протягивает руки вперед, стараясь смягчить падение.

«Какого дьявола ты делаешь, Филлис? Черт побери, я головой ударился!»

«Извини, милый, – отзывается она. – Нельзя, чтобы кто-то тебя увидел по дороге в “Баскин Роббинс”».

«Бог ты мой! Я мог просто пониже расположиться на сиденье!»

Но она уже перекидывает его ноги внутрь багажника, откатывает кресло, складывает и помещает на заднее сиденье машины.

«Филлис, будь ты проклята! Достань меня отсюда немедленно!»

«Подожди еще минутку», – произносит она, бросается в дом и открывает ящик, где хранит ножи.

«Я и так слишком долго была добра к нему, – говорит она себе, чувствуя, как глаза наливаются слезами. – Я сделала все, что могла».

Потом Филлис выбирает тот нож, которым обычно разделывает рождественскую индейку, и снова устремляется наружу.

– Филлис успела увезти его, – сказал я Огги. – Она понимала, что мы скоро явимся, и ей пришлось убрать Гарри отсюда.

– Но это какое-то безумие, – отозвался он.

Я стал передвигать некоторые коробки с места на место.

– Как я вижу, все это принесли сюда совсем недавно. На полу рядом с коробками даже не успел образоваться слой пыли. И еще… Минуточку! Вот валяется надкусанный бутерброд, а хлеб не заплесневел. Ты бы пришел сюда, чтобы поесть, не будь в этом особой необходимости?

– Да мне здесь даже дышать трудно, – ответил шурин. – Подожди-ка секунду. – И он вышел из комнаты.

– Что там такое? – спросил я.

– Следы на полу, – пояснил Огги. – Словно здесь что-то прокатили. Колесо угодило в лужу воды, которая подтекает из стиральной машины…

– Инвалидная коляска, – подхватил я.

– Очень похоже.

– Как видишь, я не наплел тебе бредовых фантазий.

– Давай поднимемся наверх, – предложил Огги, и мы продолжили разговор на кухне. – По-моему, Филлис водит «краун-вик». Желтовато-коричневый. Издали похож на патрульную машину, только без сирены и всех наших прибамбасов на крыше.

Он позвонил дежурному в участке полиции Гриффона и передал распоряжение для всех сотрудников заняться поисками автомобиля, принадлежащего Филлис Пирс.

– Проверьте сначала у «Пэтчетса». Если обнаружите ее, ничего не предпринимайте. Просто сообщите мне. – Он убрал телефон и произнес: – Нам тоже, видимо, следует отправиться туда.

– Но мне нужно поговорить с тобой о втором важном деле.

Огги выбрал один из кухонных стульев и тяжело опустился на него. Потом жестом пригласил и меня садиться, что я и сделал.

– Выкладывай, – устало произнес он.

– Я думаю, Скотта убил Рикки Хейнс.

За долгие годы знакомства я убедился, что шокировать Огастеса Перри было практически невозможно. Удивить – да, но не шокировать. Даже слушая нечто совершенно поразительное, он умел сохранять каменное выражение лица.

Однако на этот раз скрыть свои эмоции ему не удалось.

– Что? – взревел он. – Какого хрена ты несешь такую чушь?

– Однажды вечером Хейнс обыскивал Клэр Сэндерс позади бара «Пэтчетс». Он воспользовался этим как предлогом, чтобы просто всласть ее пощупать. Так случилось, что Скотт видел это и пригрозил подать жалобу на Хейнса, обвинить в домогательствах – может, сообщить непосредственно тебе. И потом каждый раз, встречаясь с Рикки, называл его извращенцем. Так что Хейнс имел на него зуб.

– Брось, – сказал Огги. – Возможно, это всего лишь выдумки Клэр.

– Нет. На самом деле сын рассказал нам с Донной эту историю, но только не назвал фамилию копа. Похоже, он стал для Хейнса постоянным бельмом на глазу. И как только подвернулся шанс разделаться со Скоттом, Хейнс им воспользовался.

Огги медленно покачал головой:

– Все равно не могу в это поверить.

– А ты считаешь простым совпадением, что после падения Скотта с крыши магазина «Рэвелсон» именно Хейнс обнаружил его тело? Хейнс ведь приехал туда не по вызову – и нашел его. А затем явился к нам домой с прискорбной новостью. Вот что не давало мне покоя и раньше. Хейнс не мог не знать, что ты дядя Скотта. Представь, ты обнаружил тело племянника собственного шефа. Наверняка ты прежде всего позвонил бы боссу, верно? Чтобы предоставить ему возможность самому сообщить печальное известие семье. Но он опасался сразу вовлекать тебя в дело. Вероятно, потрясение все-таки сказалось.

– Боже милосердный! – воскликнул Огги.

– Прежде я и сам бы в это не поверил, – продолжал я. – Но теперь мне прекрасно известно, на что способен Рикки Хейнс. Я уверен, это он убил Анну Родомски. Он застрелил Денниса Маллавея, а затем попытался прикончить меня и Клэр. Он начинил мою машину устройствами слежения, чтобы я привел его к их укрытию. Вот почему Рикки так не хотел моего ареста из-за истории с юным Тэпскоттом. Он даже предложил связаться с моим адвокатом. Я был нужен ему на свободе, чтобы вывести на след Клэр и Денниса.

Огги нахмурился:

– Точно. Это ведь Рикки спешно сообщил мне, что тебя собираются посадить в камеру. Тогда я срочно приехал, чтобы прикрыть твою задницу.

– Он и его мать держали в своем доме пленника целых семь лет. Скажешь, что человек, способный на такое, не мог столкнуть моего сына с крыши?

Ему нечего было возразить на это.

– Мразь, – произнес он после паузы, побагровев. – Но почему Клэр Сэндерс не подала жалобу?

– Ты серьезно спрашиваешь? При столь сложных, мягко говоря, отношениях между тобой и ее отцом? Клэр правильно решила не ввязываться. Мне она так и объяснила: если бы пожаловалась на действия полицейского, ты непременно бы подумал, что ее подговорил отец в стремлении замарать тебя и твоих людей.

Огги вздохнул: