Она покачала головой.

– Нет, да к тому же это было нетрудно. Он изменился сам, почти без моей помощи. В свое время Вмешавшиеся не ошиблись в выборе, когда сделали его своим орудием.

– Но и мы сделали его тем же. Нашим орудием.

– Нет, Хунакпу. Я сделала его своим мужем. У нас семеро детей. Наша дочь – королева Карибии. Мы прожили хорошую жизнь. А твоя жена Шок, похоже, нежная, любящая женщина.

– Она и есть такая. Но и сильная. – Он улыбнулся. – Это третья сильная женщина из тех, которых я знал.

Слезы потекли по лицу Дико.

– О, Хунакпу, мне так не хватает моей матери.

– Мне тоже. Я до сих пор вижу ее иногда во сне, как она тянется, чтобы опустить переключатель. Она протянула руку и положила ему на колено.

– Хунакпу, ты не забыл, что мы когда-то любили друг друга?

– Ни на день. Ни на час.

– Я всегда думала: Хунакпу будет гордиться тем, что я сделала. Ты думаешь, это нехорошо с моей стороны? Ожидать того дня, когда я покажу тебе результаты моих трудов?

– Кто, как не ты, может оценить, чего я достиг? Кто, как не я, может понять, насколько ты превзошла в своих успехах наши мечты?

– Мы изменили мир, – сказала она.

– По крайней мере, на данный момент, – уточнил Хунакпу. – Они еще могут найти способы повторить все старые ошибки.

Она пожала плечами.

– Ты рассказала ему? – спросил Хунакпу. – О том, кто мы и откуда мы пришли?

– Я рассказала ему то, что он мог понять. Так или иначе, он знает, что я не ангел. И он знает, что существовал другой вариант истории, в котором Испания уничтожила народы Карибии. Когда он понял это, то плакал целыми днями.

Хунакпу кивнул.

– Я пытался рассказать Шок, но для нее между Шибальбой и Службой почти нет разницы. Как их ни назови – богами или учеными, для нее тут нет существенной разницы.

– И знаешь, я тоже не могу усмотреть большого различия. Когда мы были с ними, нам и в голову не приходило, что мы – боги. Это просто были мама и папа и их друзья, – улыбнулась Дико.

– А для меня это была работа. Пока я не встретил тебя. Или ты встретила меня. Или, как там это получилось.

– Но ведь получилось, – сказала Дико, как бы подводя черту.

Он наклонил голову набок и посмотрел на нее искоса, давая ей понять, что сейчас задаст вопрос, ответ на который он уже знает.

– Это правда, что ты не будешь сопровождать Колона, когда он отправится на восток?

– Я не думаю, что Испания готова принять посла, женатого на африканке. Нельзя требовать от них слишком многого.

– Он уже стар. Дико. Он может не дожить до возвращения домой.

– Я знаю, – ответила она.

– Теперь, когда столицей Карибии будет Атетулька, не переедешь ли ты туда? Ждать его возвращения?

– Хунакпу, уж не рассчитываешь ли ты, что в нашем возрасте мы начнем подавать плохой пример? Хотя, признаюсь, мне было бы любопытно увидеть двенадцать шрамов, которые, как утверждает легенда, есть у тебя на… теле.

Он рассмеялся.

– Нет, я не предлагаю тебе любовную интрижку. Я люблю Шок, а ты любишь Колона. У нас обоих впереди еще слишком много работы, поэтому не стоит ею рисковать. Я просто надеялся, что мы будем видеться, о многом беседовать.

Она задумалась, но в конце концов покачала головой.

– Это было бы слишком… трудно для меня. Это слишком трудно для меня. Когда я вижу тебя, мне вспоминается другая жизнь. То время, когда я была другим человеком. Ну, может быть, время от времени. Раз в несколько лет. Приплывай на Гаити и посети нас в Анкуаш. Моей Беатрисе захочется вернуться домой в горы. В Атетульке, она же на побережье, должно быть, очень жарко.

– Йа-Хунакпу ужасно хочется побывать на Гаити – он слышал, что женщины там не носят одежды.

– Да, кое-где они до сих пор ходят обнаженными. Но повсюду в моде яркие цвета. Боюсь, он будет разочарован.

Хунакпу взял ее за руку.

– Я не разочарован.

– Я тоже.

И так они долго сидели, взявшись за руки.

– Я думал, – сказал Хунакпу, – о третьем, который заслужил место на вершине этой башни.

– Я тоже думала о нем.

– Мы переделали культуру, так что теперь Европа и Америка-Карибия могут встретиться, не уничтожая друг друга, – сказал Хунакпу. – Но именно он дал нам время, чтобы осуществить все это.

– Он умер быстро, однако успев посеять семена сомнений среди испанцев. Наверное, сцена его смерти была впечатляющей. Но я рада, что не видела ее.

На востоке над джунглями забрезжил рассвет. Хунакпу, заметив это, вздохнул и встал. За ним встала и Дико, расправив плечи, во весь рост. Хунакпу рассмеялся.

– Я совсем забыл, какая ты высокая.

– Я теперь немного сутулюсь.

– Это ничего не меняет, – сказал он. С пирамиды они спустились поодиночке. Никто их не видел. Никто не мог предположить, что они знакомы.

* * *

Кристобаль Колон вернулся в Испанию весной 1520 года. Его уже никто не ждал. Ходили легенды об исчезновении трех каравелл, уплывших на запад; имя Колона стало, по крайней мере в Испании, синонимом сумасшедших затей.

А дорогу в Индию проложили португальцы, и теперь португальские суда господствовали на всех торговых путях, пролегавших через Атлантический океан. Они как раз начали изучать побережье большого острова, который назвали по имени легендарной земли Бразилии. Причем некоторые утверждали, что это, может быть, даже континент. В особенности, на этой версии стали настаивать, когда одно из судов вернулось с сообщением, что к северо-западу от первоначально открытых пустынных земель простираются гигантские джунгли, через которые протекает река – настолько широкая и полноводная, что вода в океане становится пресной на двадцать миль от ее устья. Жители этой земли – бедные, жалкие дикари, которых легко победить. И поработить их намного проще, чем свирепых африканцев, которых к тому же охраняли болезни, всегда смертельные для белых людей. Моряки, высадившиеся в этой вновь открытой Бразилии, тоже болели, но болезнь быстро прошла, не унеся с собой жертв. Более того, те, кто переболел ею, говорили потом, что, выздоровев, чувствовали себя даже лучше, чем до болезни. Эта “чума” теперь распространялась по Европе, не причиняя никакого вреда, и некоторые говорили, что там, где прошла бразильская “чума”, оспа и настоящая чума – Черная Смерть никогда больше не появлялись. От этого Бразилия казалась какой-то волшебной страной, и португальцы готовили экспедицию, чтобы исследовать побережье и подобрать подходящие места для устройства там провиантских складов. Возможно, безумец Колон вовсе не был таким уж сумасшедшим. Если бы удалось найти подходящий участок берега для пополнения припасов, то можно было бы отправиться в Китай, плывя на запад.