– У тебя волосы совсем растрепались, – негромко говорит Морри и принимается еще за одно привычное дело. Родители уходили на работу раньше нас, и мы сами помогали друг другу собираться на рассвете. Он уже давно научился приводить мои вьющиеся черные волосы в порядок, и теперь распутывает их в мгновение ока. Приятно, что Морри снова рядом; меня захлестывают эмоции, пока он заплетает две косы.

Он не подталкивает меня к решению, но нашего разговора достаточно, чтобы вопросы, которые и так не давали мне покоя, поднялись на поверхность. Кем я хочу быть? И какой выбор должна сделать?

Вдалеке, на краю поля, виднеются две знакомые фигуры. Одна высокая, другая низенькая, и обе рысцой направляются к границе базы. Они проделывают это каждый день, и большинство привыкли к их тренировкам. Хотя у Кэла ноги гораздо длиннее, Мэра не отстает. Когда они приближаются, я вижу улыбку на ее лице. Я многого не понимаю в девочке-молнии, в том числе – отчего она улыбается во время пробежки.

– Спасибо, Морри, – говорю я и поднимаюсь на ноги, когда он заканчивает заплетать мне косы.

Брат остается сидеть. Он прослеживает мой взгляд и смотрит на приближающуюся Мэру. При виде ее он не напрягается, а при виде Кэла – да. Морри быстро начинает возиться с мисками, опустив голову, чтобы скрыть угрюмую ухмылку. Никто из нас не питает любви к принцу Норты.

Мэра вздергивает подбородок на бегу, приветствуя нас обоих.

Принц явно досадует, когда она замедляет шаг и подходит к нам с Морри. Он кивает нам, пытаясь поздороваться вежливо.

– Доброе утро, – говорит Мэра, переступая с ноги на ногу и переводя дух.

Цвет лица у нее заметно улучшился, смуглая кожа вновь обрела теплый золотистый оттенок.

– Кэмерон, Морри, – продолжает она, и ее взгляд перебегает между нами с кошачьей быстротой. Мозг Мэры не перестает работать, она вечно что-то подозревает. Впрочем, после того, что она пережила, не стоит ожидать чего-то другого.

Очевидно, Мэра ощущает мои колебания, поскольку стоит на месте и ждет, когда я что-нибудь скажу. Я робею, но Морри слегка касается моей ноги. «Давай, – приказываю я себе. – Может, она даже поймет».

– Ты не против со мной пройтись?

До плена Мэра бы фыркнула, велела мне тренироваться, отмахнулась от меня, как он надоедливой мухи. Мы едва выносили друг друга. Теперь она кивает. И коротким жестом отстраняет Кэла – как умеет только она.

Тюрьма изменила ее, как и всех нас.

– Конечно, Кэмерон.

Такое ощущение, что я говорю несколько часов, выплескивая все, что копилось внутри. Страх, гнев, тошнота – я ощущаю их каждый раз, когда думаю о том, на что способна и что уже успела сделать. Раньше это восхищало меня. Сила давала мне ощущение неуязвимости и несокрушимости – а теперь я стыжусь. Как будто я сама пырнула себя в живот и выпустила кишки. Я избегаю взгляда Мэры и смотрю под ноги, пока мы шагаем по тренировочному полю. По мере того как продолжается наша прогулка, солдат на нем становится всё больше. Новокровки и Красные проделывают обычные утренние упражнения. В одинаковых зеленых комбинезонах, которые привозят из Монфора, трудно отличить одних от других. Все мы выглядим одинаково и составляем единое целое.

– Я хочу защитить брата. Он говорит, что нам надо уйти…

Мой голос слабеет и обрывается. Слов больше нет.

В ответе Мэры звучит сила.

– Моя сестра твердит то же самое. Каждый день. Она хочет принять предложение Дэвидсона. Переселиться. Пусть сражаются другие.

Ее глаза темнеют от внутренней энергии. Они рассматривают поле, полное зеленых комбинезонов. Мэра наблюдает за окружающим машинально, не сознавая этого – она прикидывает риски и угрозы.

– Она сказала, что мы уже достаточно жертвовали.

– И что ты будешь делать?

– Я не могу уехать, – задумчиво отвечает она, прикусив губу. – Мой гнев слишком силен. Если я не найду способ избавиться от него, он, боюсь, отравит мне остаток жизни. Но, наверное, ты хотела услышать другое…

Кто угодно на ее месте набросился бы на меня с упреками. Кэл, Фарли. Сама Мэра, какой она была полгода назад. Но теперь она говорит гораздо мягче.

– Если я буду продолжать, способность поглотит меня без остатка, – признаю я. – Использовать свои умения, чтобы убивать… да я стану чудовищем.

«Чудовищем». Мэра вздрагивает, услышав это, и задумывается. У Мэры Бэрроу хватает собственных страхов. Она отводит взгляд и рассеянно теребит прядь волос, которые вьются от пота и влажности.

– Чудовищ нетрудно создавать, особенно из людей вроде нас, – бормочет она и тут же приходит в себя. – Ты не сражалась в Археоне. Или я тебя не видела.

– Нет. Я полетела туда, чтобы…

«Следить за тобой». Казалось, это была отличная идея. Но теперь, когда я знаю, что она пережила, мне становится очень стыдно.

Мэра не настаивает.

– Это придумал Килорн, еще в Трайале, – поясняю я. – Он здорово сдружил новокровок и Красных. И он знал, что я хочу сделать передышку. Поэтому я и полетела в Археон – но не для того, чтобы сражаться, не для того, чтобы убивать, разве что при крайней необходимости.

– И ты намерена так и продолжать.

Это не вопрос.

Я медленно киваю. Сама не знаю, отчего смущаюсь.

– Я думаю, так будет лучше. Защищать, а не разрушать.

Я сжимаю и разжимаю пальцы. Молчание разливается под кожей. Мне нравится иметь способность, но я ненавижу то, что она делает.

Мэра смотрит на меня с усмешкой.

– Я не твой командир. Я не вправе диктовать тебе, что делать и как сражаться. Но по-моему, это хорошая идея. А если кто-нибудь попытается тебя отговорить, отправь их ко мне.

Я улыбаюсь. Такое ощущение, что с меня спало бремя.

– Спасибо.

– И кстати. Прости, – добавляет она, подходя ближе. – Ты здесь по моей вине. Теперь я понимаю, что совершила ошибку, когда вынудила тебя присоединиться к нам. Я сожалею.

– Ты права. Это была ошибка. Но в конце концов я согласилась.

– Морри… – она вздыхает. – Хорошо, что ты его нашла.

Улыбка не сходит с лица Мэры, но заметно меркнет.

Впереди, на пологом склоне, ждет Морри. Силуэт брата отчетливо виднеется на фоне зданий у него за спиной. Кэла нет. Хорошо.

Пусть даже он провел с нами много месяцев, Кэл неловко себя чувствует без цели. Когда ему не нужно обдумывать очередную стратегию, он с трудом ведет разговор и всегда готов сорваться. Отчасти мне до сих пор кажется, что он считает нас всех пешками. Картами, которые можно вытаскивать из колоды и бросать, как потребуется. «Но он любит Мэру, – напоминаю я себе. – Он любит девушку с красной кровью».

Это чего-то да стоит.