По оценкам современных румынских историков, военно-политическое руководство Румынии поверхностно отнеслось к реальному положению дел на фронте под Одессой, соотношению сил между 4-й армией и советской группировкой и пренебрегло получением военной помощи от союзников. И. Антонеску признавал: «Мы были недостаточно предусмотрительны. Это правда, что относительно слабое сопротивление, которое мы встретили между Прутом и Днестром, ввело нас в заблуждение».

По указанию маршала, который получил от Гитлера право принимать самостоятельно решения на Черноморском побережье между Днестром и Днепром, 4-я армия получила приказ «взять с ходу Одессу». Позднее, несмотря на то что город был взят в кольцо с суши, все же не было предпринято классической осады или «сухопутной блокады», по причине того, что советские войска имели преимущество на море. Версию румынских историков о превосходстве советских войск в воздухе приходится отставить, поскольку в самом начале битвы прикрытие осуществлял только 69-й истребительный авиаполк и лишь позже одесситы получили активную поддержку части морской авиации, базировавшейся в Крыму. Очевидно, следует признать, что речь должна идти не о превосходстве советской авиации, а о том, что румынской авиации не удалось добиться господства в небе, что существенно осложнило выполнение поставленной ей задачи.

Сказывалось и проведение наступления румынских войск по определенному шаблону. Вначале перед артподготовкой румынская артиллерия делала несколько пристрелочных выстрелов. Подобная тактика была разгадана советским командованием. После начала пристрелки командиры отводили солдат во вторую траншею, оставляя наблюдателей. После окончания артподготовки советские подразделения возвращались в первую траншею и были готовы отражать атаку. Советские командиры отмечали неспособность румынских солдат адекватно реагировать на фланговые удары.

Свою позитивную роль в обороне Одессы сыграла централизация командования артиллерией, которая до этого частично подчинялась ЧФ, а частично сухопутному командованию. Как отмечает в своих мемуарах начальник артиллерии Приморской армии Н. Рыжи, «к нашему сожалению, в мирное время этим вопросом (то есть координацией действий артиллерии. – Авт.) не занимались, так как по ошибочным взглядам нашей военной стратегии сама возможность нападения противника на Одессу с суши полностью исключалась. В связи с этим и артиллерия береговой обороны предназначалась исключительно для борьбы с морским противником»[328].

Например, в «Наставлении для боя на минно-артиллерийской позиции» Одесской военно-морской базы указывалось, что «задачей сил и средств базы является сосредоточенной атакой и самостоятельными ударами торпедных катеров, военно-воздушных сил и береговых батарей не допустить обстрела побережья Одесской военно-морской базы кораблями противника, постановки активных минных заграждений у побережья базы, прорыва в базу легких сил противника и атаки кораблей, стоящих на внутреннем рейде. Все береговые батареи подчинялись исключительно командиру Одесской военно-морской базы. На него возлагалось управление артиллерией во время боя, в том числе распределение целей между артиллерийскими дивизионами и отдельными батареями»[329].

Централизация управления огнем в руках командующего артиллерией OOP позволила повысить эффективность использования имеющихся средств. Командующий руководил корабельной артиллерией через флагманского артиллериста базы, береговой – через командиров артиллерийских дивизионов береговой обороны, а сухопутной – через начальников артиллерии секторов обороны. Корабельная и в особенности береговая артиллерия использовалась при обороне Одессы как артиллерия дальнего действия.

Успешности стрельбы береговой артиллерии OOP способствовали хорошо организованное наблюдение и корректировка. Кроме постоянных корректировочных постов, каждая батарея имела подвижной корректировочный пост, выдвигавшийся при необходимости на том или ином направлении. Подавляющее большинство стрельб велось с корректировкой, по наблюдению знаков разрывов.

В дальнейшем дугообразный фронт и сгущение боевых порядков ближе к центру, в особенности в последние дни обороны города, создание групп поддержки пехоты и групп дальнего действия давали возможность маневрировать огнем и создавать на угрожающих участках большую плотность огня. Большая дальность и точность стрельбы позволяла широко использовать морскую артиллерию для контрбатарейной борьбы. Так, береговая артиллерия около 35 % своих стрельб провела по артиллерийским батареям противника, а из общего числа стрельб корабельной артиллерии 15 % пришлось на контрбатарейную борьбу. Артиллерийская поддержка кораблей и батарей ЧФ вынудили противника увеличить количество дальнобойных орудий на фронте под Одессой до тридцати восьми.

Действия по внутренним операционным линиям Одесского оборонительного района давали возможность советскому командованию, в случае необходимости, в течение одной ночи перебрасывать артиллерийские резервы в любую точку фронта, в то время как румынскому командованию для этой цели требовалось трое-четверо суток.

«Советская артиллерия в основном не использовала ведение огня с долговременных позиций, предпочитая частые перемещения на новые огневые позиции, чему способствовало ее хорошее оснащение автомобильным и гусеничным транспортом.

Техническое состояние артиллерии и подготовка личного состава хорошая, в связи с чем практически все артиллерийские налеты проводились своевременно и по целям.

Взаимодействие артиллерии, пехоты и авиации организовано эффективно.

Вместе с тем советская артиллерия часто используется не собранная вместе, а растянутая по фронту. Батареи, а иногда и отдельные орудия находятся на большом удалении друг от друга, что значительно снижает эффективность ведения огня.

Огневые позиции как легкой, так и тяжелой артиллерии располагаются на большом удалении от позиций стрелковых частей, иногда достаточно большем, чем это необходимо в обороне. Артиллерийские боеприпасы советского производства действуют нормально, без большого количества отказов. В некоторых случаях отмечалось использование советскими войсками шрапнельных снарядов»[330].

Румынское командование явно переоценило собственные силы и недооценило или даже не знало силу советских войск. Генштаб, даже к началу сентября 1941-го, не знал количество рубежей обороны и путал переднюю линию обороны «советов» с основной линией обороны. Отстранение от должности командующего 4-й армией генерала Н. Чуперкэ не привело к изменению ситуации, а его преемник был вынужден продолжать работать по стратегическим планам, который предлагал Н. Чуперкэ.

В начале августа 1941 г. немецкие союзники отмечали, что единственно правильным решением операции было занятие позиций северо-восточнее Одессы, откуда можно наносить удары по аэродромам и по порту города. Генштаб, напротив, сконцентрировал главные силы западнее города на открытой местности и, изматывая войска в изнурительных генеральных наступлениях, не получал при этом решающих результатов.