Весь следующий день оставались мы на месте для просушки провизии, а главное для того, чтобы дать отдых нашим собакам. Апреля 15-го числа, при слабом NNO ветре поехали мы далее. Термометр показывал 14 ½° холода.

Мы проехали в OSO направлении 36 верст по гладкой полосе, обставленной с обеих сторон высокими грядами торосов; постепенно сближаясь, они соединились и образовали огромные, разными земляными частицами покрытые ледяные массы. В промежутках можно было бы проехать если бы они не были занесены грудами рыхлого снега, в которых тонули люди и собаки. Мы вынуждены были возвратиться отсюда назад и расположились ночлегом у начала гладкой полосы. Ночь провели мы без огня холод был чувствителен. Термометр показывал 20°.

На следующий день, при ясной погоде и совершенном безветрии, мы поехали далее на восток, вдоль гряды высоких торосов. Полуденным наблюдением определили 71°30' широты, счислимая долгота была 3°54'. Несмотря на глубокий снег и чрезвычайно трудную езду, сегодня проехали 30 верст и поздно вечером остановились на ночлег.

Хотя 17-го апреля было только 18° холода, но сильный, резкий и сопровождаемый метелью юго-западный ветер заставил нас целый день оставаться на месте. В полдень, воспользовавшись благоприятной минутой, взяли мы высоту солнца, которая дала нам 71°18' широты. Счислимая долгота 4°4'. Отклонение магнитной стрелки 18° восточное.

Апреля 18-го ветер утих, и мы продолжали путь через старые, свежим зеленоватым илом покрытые торосы. В 18-ти верстах от ночлега встретили двух белых медведей; тотчас погнались за ними, но охота причинила нам более вреда и потери времени, нежели выгоды, ибо, хотя после долгого боя один из медведей был убит, но мясо его оказалось так твердо, что не годилось даже и на корм собакам. Притом рассвирепевший зверь переранил у нас многих собак. Потеряв большую часть дня и до крайности утомившись, мы расположились на ночлег. Ночью видели признак приближающейся весны: летящее на NW большое стадо черных уток (anas nigra), здесь, в северных странах Сибири, часто покрывающих собой, в полном смысле этого слова, огромные плавающие льдины.

По полуденному наблюдению 19-го апреля мы находились под 71°18' широты и 4°36' счислимой долготы. Сильный северо-западный ветер, поднимая густую метель, заставил нас ранее обыкновенного остановиться и остаток дня провести на месте.

На другой день, несмотря на продолжавшиеся ветер и снег, мы поехали далее. В трех верстах от ночлега встретили гладкую полосу, окраенную с севера высокими торосами, имевшими направление к SSO. На запад от них видны были ледяные горы старого, а на восток нового образования. Здесь в трещину, затянутую тонким слоем льда, мы измерили глубину моря: она равнялась 21-й сажени на илистом дне. Течение заметили довольно быстрое к OSO. На северо-восточной части горизонта поднимались темно-синие столбы пара. Проехав сегодня всего около 39-ти верст, расположились ночлегом на высоком ледяном хребте, образовавшемся от соединения старых и новых торосов, из которых новые простирались на восток до краев горизонта.

Мичман Матюшкин и штурман Козьмин 21-го апреля, рано поутру, отправились на одной легкой нарте искать прохода на восток.

С большим трудом проехали они версту на NNO через частые остроконечные торосы и достигли края огромной полыньи, шириной по крайней мере в две версты. На восточной стороне ее лед казался изрезанным множеством щелей. С вершины высокой льдины показывались вдали большие, не покрытые льдом пространства. Полынья простиралась от OSO к WNW до пределов горизонта, и местами неслись по ней небольшие тонкие ледяные поля. Около сажени ниже поверхности моря замечено сильное течение на SO. Глубина была 19 ½ сажен, грунт – зеленый ил. Открытое море снова пресекло нам дальнейший путь. Мы решились, согласно с первым планом, достигнуть меридиана Шелагского мыса, следуя по скатам старых торосов, где езда была удобнее и безопаснее.

Проехав всю ночь и беспрестанно погружаясь в глубокие снега, мы подвинулись только на 27 верст к SSO, вынуждены были остановиться и дать роздых утомленным собакам.

Поутру 22-го апреля густой туман застлал всю окрестность и скрывал от нас даже ближайшие предметы. Когда ветер несколько рассеял его, на южной части горизонта ясно очертились черные острые скалы Шелагского мыса, юго-западный край которого пеленгован на SO 33°, от нас в 87-ми верстах.

В 3 ½ часа пополудни взяли мы азимуты солнца, по которым вычислено отклонение ручного пель-компаса 18°49' восточное. Полуденная высота солнца дала нам 70°52'41'' широты, долгота по пеленгам 6°40' к востоку от Большого Баранова Камня. Вычисленная долгота находилась от истинной к западу на 24, или на 8 миль.

Постепенно увеличивавшаяся глубина моря и множество полыней противоречили близкому расстоянию, в каком от нас, по вычислению, находился берег, так что становилось невозможным, если бы мы не были в том уверены, само предположение, что берег материка отстоит от нас только на 90 верст. Такое замечание ведет к заключению, что наши неудачные опыты открытия предполагаемой земли нимало не опровергают ее существования, а только показывают, что мы, несмотря на все усилия, не могли ее отыскать. Впрочем, не смею утверждать, чтобы непреодолимые препятствия, встреченные нами, и впредь сделали подобные попытки безуспешными. Необходимым считаю, наконец, заметить, что недавно взломанный около нас лед был большей частью очень толстым и покрытым твердым снегом, а к северу казался тонким и обнаженным; также что северные ветры всегда распространяют влажность в воздухе. Отсюда можно с достоверностью заключить, что свойства моря по мере удаления его на север изменяются.

К вечеру при свежем SSW ветре небо покрылось тучами. Езда на SW весьма затруднялась высокими торосами и глубоким снегом, что заставило нас переменить направление на SSO. Здесь мы заметили во льду полусгнившее сосновое бревно, изрубили его на мелкие части и взяли с собой, благодаря судьбу за умножение нашего топлива. Проехав в принятом направлении 19 верст, встретили непроходимые торосы, простиравшиеся до самого Шелагского мыса, и уверились в невозможности проникнуть далее. Утесы мыса резко рисовались на горизонте; их оконечность запеленгована на SO 31°. Хотя небо совершенно было чисто и ясно, но ни на востоке, ни на севере не видели мы признаков земли. Принимая в соображение, что каждый не совсем низменный берег бывает видим здесь в расстоянии 50 верст и что мы находились в 80-ти верстах от Шелагского мыса, – можно с основанием утверждать, что к северу от этого мыса, на расстоянии 130 верст нет предполагаемой земли. Выше уже достаточно доказано, что на 300 верст к северу от Большого Баранова Камня никакая земля не существует.

Мы имели корму собакам только на четыре дня, находясь в 200-х верстах от нашего ближайшего склада с провиантом, что при наступавшей притом весне побудило нас обратиться назад. На следующий день (23-го апреля) мы проехали 26 верст в западном направлении через торосы и рыхлый снег. В полдень находились под 70°50' широты и 2°8' счислимой долготы, к западу от Шелагского мыса.