Детектив потер лоб ладонью.

— В моем черепе словно пара качков дробит на щебенку валуны.

Рыжебородый грустно улыбнулся:

— Понимаю, что вы имеете в виду. Может быть, вы передадите мне информацию, которую сообщили Раккиму, и нам обоим станет легче?

После утреннего намаза

Четверо незнакомцев ждали на выходе из мечети. Крупные мужчины подняли ее за локти и без особого труда понесли к стоявшей рядом черной машине. Она кричала, пока ее несли через стоянку. Все видели. Слышали. Женщины, рядом с которыми она молилась в течение двадцати лет, словно разом лишились слуха и зрения. Одна Делия Мубарак позвала ее по имени, огляделась в поисках помощи, но муж тут же заставил ее умолкнуть, схватил за руку и поволок прочь как непослушного ребенка. Мужчины затолкали Ангелину на заднее сиденье, двое сели по бокам. Еще двое устроились впереди. Дверцы захлопнулись с грохотом, подобно воротам ада за спиной грешника.

— Когда Рыжебородый узнает, что вы сделали, я бы не хотела оказаться на вашем месте за все золото Швейцарии.

Похитители молчали. Взгляд их ничего не выражал.

— Значит, ибн-Азизу нужны четверо здоровых мужчин, чтобы схватить хрупкую пожилую женщину? Вы должны гордиться тем, что работаете на такого могущественного хозяина.

Сидевший справа выругался, но водитель приказал ему замолчать.

Ангелина принялась перебирать четки. Удостоверившись в том, кто отдал приказ забрать ее прямо с порога мечети, она больше не могла произнести ни слова. Лишь пальцы быстрее перебирали бусины и губы беззвучно повторяли имена Всевышнего.

Ракким медленно открыл глаза. Сделать это оказалось совсем не просто. Слишком яркий свет прорывался сквозь закрытые занавески. Он сомкнул веки. Нет. Нет!

— Отличная работа. — На стуле рядом с ним, вольготно закинув ногу на ногу, расположился старик, одетый в безукоризненный светло-зеленый костюм-тройку. Седые волосы. Седая, слегка надушенная борода. Смуглая кожа… такая же, как у Раккима. — Не засыпайте. Попытайтесь меня выслушать.

Он заставил себя очнуться. Передняя часть кровати пришла в вертикальное положение.

— Так лучше? — поинтересовался старик. — Я уже заскучал, наблюдая, как вы спите. — Он улыбнулся, продемонстрировав мелкие зубы. — Мне показалось, вам снились приятные сны.

Ракким облизал пересохшие губы. Может быть, он все еще спит? Седобородый услужливо поднес к его губам стакан прохладной воды.

— Где я?

— В Лас-Вегасе.

— Сара?

— С ней все в порядке.

Ракким попробовал изменить позу, но скривился от боли. Они же уехали в Калифорнию. И там, в полумраке…

— Хирурги, вскрывавшие вашу грудную клетку, весьма удивлены скоростью выздоровления. — Старик снова улыбнулся. — Конечно, раньше им не приходилось оперировать фидаинов.

— Сколько времени я здесь нахожусь?

— Они хотели ввести вам обезболивающее, но я их заверил, что у вас крайне высокий порог болевой чувствительности. Кроме того, как мне кажется, вы бы предпочли оставаться в ясном уме.

— Сколько?

— Два дня. У вас рассосались практически все швы. Поразительно.

Ракким сделал глубокий вдох. Тело пронзила новая боль, однако на сей раз он сумел никак этого не продемонстрировать.

— Вы меня оперировали?

— Можно сказать и так. — Старик довольно хлопнул в ладоши. — Вами занимались мои личные врачи, лучших не найти на всей планете. Однако на данный момент вам уже не требуется ничего, кроме времени для восстановления сил.

От громкого стука в ушах Ракким едва разбирал слова. Он помнил, как испугался. Нет, не за себя… за Сару.

— Будь у меня возможность разжиться таким же здоровьем, все бы отдал, — вздохнул старик.

— Сара? С ней все в порядке?

— Ни царапины. А в вас стреляли. Дважды. Вы помните?

Ракким покачал головой.

— Помню, что был внутри рыбы. Разве такое возможно?

— О, вы, наверное, Иона. Или Пиноккио.

— Нет… я был внутри акулы.

Старик похлопал его по руке.

— Ладно, не буду злоупотреблять вашим состоянием. Вы меня простите? В вас стреляли. Одна пуля прошла вскользь, а вторая пробила огромную дыру в легком. Вы потеряли много крови. Совсем ничего не помните?

Ракким снова облизал пересохшие губы. Старик говорил с британским акцентом.

— Вы сказали, что мы в Лас-Вегасе. Как я здесь оказался?

Седобородый снова поднес к его губам стакан.

— Вас нельзя было везти в местную больницу. Все эти мертвые полицейские… — Он покачал головой. — Возникли бы трудности с объяснениями. Вы не согласны?

Мертвые полицейские? Ракким наконец-то вспомнил. Диснейленд. Спецназовцы врываются в брюхо бетонной акулы. В бронежилетах. Внутри темно… дым, звуки выстрелов, кровь, струящаяся по рукам.

— Где Сара?

— Я отвел ей комнату во флигеле для гостей. Хотя, замечу, последние два дня она провела именно на этом стуле. Лишь сейчас позволила себе немного отдохнуть. — Седобородый одернул стрелку на брюках. Сегодня он надел носки с узором в виде часов. Черные шелковые носки, испещренные маленькими оранжевыми часиками. — Может, отправилась за покупками. Ох уж эти женщины, что бы мы делали без них?

Ракким внимательно посмотрел на старика.

— Кто вы?

Дверь палаты стремительно распахнулась, впуская медсестру — бесцеремонную женщину с темными волосами, собранными под белой шапочкой. Она поклонилась седобородому и, как показалось Раккиму, сильно удивилась, застав подопечного в сидячем положении.

— Вы очнулись? — Медсестра взяла бывшего фидаина за запястье. — Тихо. — Она посмотрела на часы. Потом еще раз, словно не поверив собственным глазам. — Хорошо. — Заглянула в зрачки и покачала головой. — Ничего не понимаю, но на все воля Аллаха…

Точно, в брюхе акулы еще находилась Фэнси. Они нашли дочь Сафара Абдуллы внутри аттракциона, а потом ассасин ее убил…

— Куда собрались! — прикрикнула удивленная его силой медсестра.

— Я бы ее послушался, мистер Эппс. — Старик поднялся со стула. — Профессионалам следует доверять. Навещу вас в более подходящее время. Нам предстоит многое обсудить.

Ракким проваливался в сон. Он схватился за плечо женщины, уже не понимая, приснился ему ассасин или все происходило в реальности. Еще один сон или реальность. Нет… все произошло в реальности. Ракким видел, как умерла Фэнси. Ассасин вонзил ей нож в ухо, словно поделившись сокровенной тайной.

Медсестра похлопала его по руке.