— Откуда?!

— А надо бы!! Этот комикс, кстати, нарисовал твой однофамилец! И я уверена! Уверена, ему ненамного больше лет, чем тебе! Вот! Вот, ему явно мало этого твоего “нормально”! — Из трубки доносится тяжёлый вздох. — Сын, надо жить, а не существовать, стремиться, а не прозябать!

— Мама…

— Что мама?!! Что мама?!! Я..

— Мама…

— Что?!! — Ответила она зло, потому как я её перебил второй раз.

— Я рад.

— Что?

— Я рад за тебя и твою картину. — Сам не понимаю почему, но сказанное мной правда, я реально рад за Мелани.

— Я… — Она явно не ожидала таких слов и растерялась.

— И ты права, “нормально” и “как все” — это мало.

— Хорошо, что ты это понял. — После моих слов о том, что я рад из неё, словно воздух кончился, и сейчас её голос тих. — Пока. Я ещё позвоню на неделе.

Услышав короткие гудки, я аккуратно отключил телефон, словно это был не мобильник, а противопехотная мина.

Этот звонок был для меня полнейшей неожиданностью. Я как-то привык, что Мелани почти не интересуется жизнью сына. Особенно отчетливо это стало проявляться после её отъезда в Париж. Редкие звонки раз в две недели с формальным “как дела?” — вот и всё проявление её материнской заботы. А тут, можно сказать, провела воспитательную беседу. Конечно провела криво и топорно, но как умела. Странно, почему именно сегодня?

Едва я задал себе этот вопрос, как понял, что ничего странного в этом нет. Мелани звонила не воспитывать сына, она звонила хвастаться! Да, именно так. А всё это “ты должен стремиться к большему” и прочее — не более чем повод набрать номер сына. Она одиннадцать лет билась головой о стену, всюду получая отказ, а тут её творение оценили. Оценили настолько, что её картину решили выставить в Лувре. Разумеется, Мелани от этой новости распирает. Хочется кричать и всем рассказать. Но, беда в том, что она вела довольно замкнутый образ жизни, и подруг у неё по сути нет. Старых коллег она тихо ненавидела за то, что те за её спиной называли её не иначе как “неудачница”. Как же у неё обстоят дела с общением на новой работе, я не знаю. Скорее всего она случайно увидела мой комикс и фамилию автора. Это её и натолкнуло на мысль о сыне. Вот она и позвонила именно Изао.

Думаю, именно так всё и есть. Но даже понимая это, я благодарен Мелани за звонок. Благодарен потому, что её слова достигли своей цели. На удивление, но достигли. И я именно в этот момент понял, что пойду в вопросе Договора до конца. Каким бы этот конец не был.

Собор Святого Сигизмунда, построенный почти полтора века назад, подавлял своим внешним видом. Мне, человеку со стороны, заметно, что возводили это здание с явной целью утереть нос Собору Парижской Богоматери, знаменитому Нотр-Да́м-де-Пари́. Что поделать, но противостояние Новильтера и Франции не затихло даже сейчас, что уж говорить о делах более вековой давности. Даже название собору подобрали в честь канонизированного герцога Бургундии, который всю жизнь воевал с королем французским.

В итоге главный собор Вилфлееса получился раза в полтора больше своего парижского коллеги. На этом положительные аспекты и заканчиваются. Здание вышло перегруженным, излишне массивным, подавляющим. Нет, кто-то находит красоту и в таком, но мнеотчётливо видно, что повторить шедевр Нотр-Дама у местных архитекторов не получилось. Хотели сделать больше, лучше, изящнее, красивее, но получилось только больше.

Тем не менее, за полтора века собор всё же приобрел некий ореол, и почти все туристические путеводители называли его одной из основных достопримечательностей Вилфлееса. К тому же он сохранил своё изначальное предназначение, не превратился в музей, как его парижский прототип. В Соборе Святого Сигизмунда по-прежнему проходили проповеди, и он также служил, если можно так выразиться, штаб квартирой для кардинала Новильтера.

В отличие от моего мира, в этом клерикал подобного ранга был очень влиятельной фигурой. Очень! И это не преувеличение. К тому же, помимо церковного статуса, влияние усиливало то, что кардиналом мог стать только сенс уровня Созидающего! О влиянии Оливера де Санси, кардинала Новильтера и настоятеля собора Святого Сигизмунда, говорит тот факт, что нынешняя встреча G20 проходит под его “покровительством”. Если точнее, то на нём и его штабе лежала вся организация этой встречи на самом высоком уровне. И несмотря на всю эту нагрузку и ответственность, Оливер де Санси сегодня, в день открытия G20, нашёл время и лично провёл проповедь в соборе перед своей паствой.

Разумеется, для того чтобы не привлекать излишнего внимания, сама встреча королей должна пройти не здесь, не в центре Вилфлееса. Место её проведения — старинный монастырь в двадцати километрах от столицы. И меня действительно удивляет, что кардинал сейчас находится здесь, в соборе, со своей паствой, а не встречает прилетающих в данный момент в Новильтер самых влиятельных людей планеты. Удивляет, а не должно, потому как именно так и должен вести себя истинный служитель церкви, который заботится о своих прихожанах.

Проповедь закончилась почти полчаса назад, когда одетый в гражданское Зан Кхем поднялся по ступеням собора и зашёл в его массивные двери. Пока мой друг поднимался, то не раз ловил на себе недовольные и даже немного злые взгляды тех, кто спускался вниз после проповеди. И я этих людей вполне понимал. Вот зачем Зан так оделся? Разве гавайка, шорты, пляжные шлёпанцы и бандана с пиратским черепом на голове — это хороший выбор для посещения собора? Но на мои слова о подборе немного другой одежды Зан Кхем просто отмахнулся, и вот результат. Впрочем, судя по улыбке на лице Созидающего, именно подобной реакции он и ожидал, и теперь радуется. Как такой тролль, как он, стал в своё время инквизитором? При его-то характере?!

Всё это время я, облачённый в Метатрон, находился рядом с другом, но следовал за ним в Изломе, невидимый для обывателей.

Изнутри собор производил куда лучшее впечатление, нежели снаружи. Скорее всего из-за того, что в нём было очень светло. Огромные цветные окна с изображениями жития святых давали много света, отчего внутреннее убранство собора выглядело каким-то воздушным и лёгким. Многочисленные ряды по-спартански простых лавочек уже опустели. Только небольшая группа людей стояла вокруг кардинала, видимо, ожидая формального благословения. Подойдя к этой группе, Зан Кхем облокотился плечом на ближайшую колонну и принялся демонстративно рассматривать фреску на потолке. Словно он не настоятель Обители Знаний, второго по значению религиозного комплекса в столице, а случайный турист.

Разумеется, кардинал заметил моего друга сразу, но не подал вида. И только через пять минут, когда прихожане разошлись, он подошёл к Зан Кхему.

— Прошло столько времени с вашего назначения на пост настоятеля Обители Знаний, и вы всё же решили нанести визит вежливости… — Облачённый в кардинальскую красную мантию Оливер де Санси выглядел впечатляюще, по нему сразу было видно, кто он и какой пост занимает. — Боюсь, что вы, коллега, выбрали не лучшее время для нашего личного знакомства. Сегодня, как вы наверняка знаете, у меня есть более важные дела, и я спешу.