Ушаша с собой, чтобы спасти от него команду Тика. И не было бы ночных удивительных разговоров, забавной погони за птицей и теплого чувства, что она не одна. А еще она не узнала бы, как это приятно, когда мужчина обнимает, просто чтобы уберечь от холода.

Они встретили этим утром еще несколько бурых птичек, которые улетали в одном направлении. Потом лес согрелся под полуденным солнцем и снова притих, только кое-где поблескивали в траве зеленые ануки. Идти было легко, но однообразие утомляло, и когда наконец деревья стали редкими, кусты мелкими, а вместо земли началась россыпь острых камней, Лала с Ушашем даже обрадовались трудностям.

Глава четвертая

Горы возникли перед ними неожиданно, будто кто-то распахнул зеленый занавес окна, упирающегося в стену. Река стала совсем узкой и бурной, она ворочала небольшие камни и остервенело грызла те, которые не могла сдвинуть. Уже было видно, откуда она берет свое начало – в седловине между двумя широкими скалистыми зубьями на огромной высоте белела ниточка водопада. Она была очень далекой, но ясной и понятной целью, ведь на карте водопад был как раз на проходе через горы в Пустыню. Бурые птички жили в камнях, они внимательно и бесстрашно наблюдали за пришельцами и звонко делились новостью с окружающими. Трава здесь росла совсем другая – жесткая и короткая, с мелкими цветочками, источающими медовый аромат. Даже порывистый ветер не мог унести сладкий запах, до того много было цветов. Лала никогда прежде не была у подножья таких могучих гор. По сравнению с ними скалы Шулая казались загородкой для дромов. Она дышала полной грудью и ни о чем не думала, просто восхищалась, но Ушаш отвлек ее. Он шагнул в сторону и поднял сухую ветку, утыканную колючками.

– Здесь есть дрова!

Колючих кустов оказалось не так и много, но вдвоем получилось набрать хвороста на костер. Однако горный ветер не позволял развести огонь, как они ни старались огородить новорожденное пламя. Пришлось нести ветки с собой до груды огромных валунов, издалека напоминающей дом. Отесанные ветрами и непогодой камни плотно прилегали друг к другу, образуя нишу, где можно было укрыться и развести огонь. Тем более что очаг там уже имелся. Лала и Ушаш озадаченно рассматривали закопченные камни, сложенные для большого огня.

– Как думаешь, это те, с берега?

– Не знаю. Но если и есть путь через горы в Пустыню, то он точно проходит здесь.

Пока совсем не стемнело, они набрали как можно больше хвороста. Веселое пламя оживило и нагрело каменный приют, и вскоре воздух наполнился ароматом свежего отвара пополам с запахом чуть подгоревшей лепешки. При свете костра Лала с Ушашем попытались сравнить нарисованные на карте горы с теми, что закрывали сейчас полнеба. Все было передано очень точно, даже их груда валунов с пометкой «Можно переждать непогоду».

Душевного разговора, такого, как в лесу сияющих бабочек, не выходило. Если верить карте, то они прошли больше половины пути и завтрашнюю ночь могут провести уже близ Сайшона. Лалу окутала тревога, давила на грудь и мешала дышать. Ушаш это чувствовал и несколько раз пытался развлечь ее, но тщетно. Страх, что в Сайшоне ее встретит либо пустота, либо сестрица вроде Ишиндаллы, отравил прекрасный вечер. Она молчала, не отрывая глаз от костра, и, казалось, забыла, что рядом есть кто-то еще.

– Можно, я первый посплю? – спросил Ушаш. – Прошлой ночью было слишком много всего…

Лала кивнула, даже не посмотрев на него.

Ушаш уснул мгновенно, а она все смотрела и смотрела в самое сердце костра.

Отчаянный крик разбудил ее, когда дров почти не осталось, и вместо огня лишь яркие угли освещали каменные стены. Ушаш безумным глазом смотрел на нее, выставив перед собой нож. Лезвие мелко дрожало.

– Ты чего?

– Не трогай меня! Не подходи! – голос его тоже дрожал.

– Хорошо, хорошо. – Она отодвинулась подальше, соображая, как уговорить Ушаша выпить успокоительного снадобья.

Он тем временем огляделся, словно пытаясь вспомнить, что тут делает. Постепенно дрожь его отпустила, но острие ножа по-прежнему было направлено на Лалу.

– Где он?

– Кто? Мы тут одни, Ушаш. Тебе приснился дурной сон?

Он потряс головой, посмотрел на свой нож, убрал его и виновато улыбнулся:

– Очень дурной.

– Расскажешь?

– Нет.

– Выпьешь со мной снадобья для спокойствия?

– Давай, – быстро согласился он.

Лалу грызло любопытство, но выспрашивать о том, что же так испугало Ушаша, она не хотела. Сам расскажет, если захочет. Пока она готовила теплое питье, он успокоился и даже выглянул наружу в надежде найти еще пару сухих веток. Веток не нашел, но вернулся с улыбкой.

– Там фиолетовое небо, – радостно сообщил он.

– Небо не бывает такого цвета, – уверенно возразила она.

– А ты сама посмотри.

Лала вышла вслед за ним и застыла. Над черными горами появилась нежно-розовая полоска, предвестник рассвета. Часть неба между этой полоской и уходящей ночью действительно была фиолетовая, как сок ягод хуш.

– Говорят, горы намного сильнее пустыни и могут дать человеку могущество, – сказал Ушаш и тихо добавил: – А еще там снятся вещие сны.

– Мне ничего не снилось, а если тебя так напугал твой сон, могу дать свиток толкований. Иногда страшные сны означают что-то хорошее.

Ушаш долго читал свиток, пока Лала собирала нехитрый завтрак. Они молча поели и так же молча выдвинулись в путь. Ушаш смотрел сквозь горы и камни, только изредка, спотыкаясь, возвращался в окружающий мир.

– И как, – не выдержала Лала, когда они остановились перевести дыхание на крутом подъеме, – помогло тебе толкование?

– Не знаю… Скоро выясним.

Ушаш наконец посмотрел ей в глаза, но лучше бы он этого не делал. Такой взгляд был у Мастера Шая перед смертью в пустыне, когда он рассказал ей свою тайну. Лала отвела взгляд и больше ни о чем не спрашивала.

Они шли все медленнее. Никаких тропинок в камнях не было. Иногда приходилось спускаться немного вниз, чтобы обойти опасный участок, и каждый шаг давался все труднее. До них уже доносился шум водопада, но было ясно – сегодняшний вечер они точно встретят по эту сторону хребта. Временами казалось, что они идут по старой дороге, заваленной совсем недавно, – края камней были острыми, а лишайник на них еще не вырос в отличие от многих других по склонам. Карта подтверждала это пометкой «Путь широкий, но опасный». Чем ближе они подходили к водопаду, тем виднее была дорога под обломками скал. Кое-где валялись небольшие кости и рогатые черепа, явные остатки пиршества хищников. Изредка над ними кружили в высоте стервятники, давно не видавшие тут никого, кроме горных мышей. А мышей было много. Они суетились между камнями и совсем не боялись людей.

Наконец шум водопада перекрыл все прочие звуки. Лала остановилась, задрав голову. Ей сложно было понять истинную высоту, с которой обрушивалась вода, поднимая облако из мельчайших брызг. И сравнить мощь и красоту водопада тоже было не с чем.

Ушаш