Он бежал со всех ног. Он бежал так, словно был в кошмарном сне, — его ноги летели, но никуда его не несли. Этот быстрый призрак держал его, подняв в воздух, словно коршун кролика, и понес.

— Неет!!! — кричал Томми, брыкаясь и вырываясь.

Призрак бегом вернулся к машине его отца, бросил его на заднее сиденье, захлопнул дверцу и сел за руль. Дверные замки защелкнулись. Он оказался в ловушке.

Винс свернул на улицу, где жила Энн, надеясь, что она еще не выключила свет и не легла спать. Он не хотел пугать ее, будить, но хотел увидеть ее. Черт, после такой ночи он должен был увидеть ее хотя бы ради того, чтобы посмотреть на красоту. Хватит с него смерти и черных душ.

Если бы он мог, он бы опустил рассказ о Питере Крейне. Ей будет очень тяжело думать о Томми и о том, как больно будет мальчику потерять отца, каким шоком для него будет узнать, что его отец — чудовище. Но еще тяжелее станет сознавать, что теперь он целиком и полностью будет предоставлен Джанет Крейн.

Им еще предстояло выстроить доказательства. На данный момент никаких судебных доказательств у них не было. Не было вообще никаких доказательств. У них был только идеальный психологический анализ и пара рисунков с фигурами птицы, состоящих из соединенных точечек. Была потерпевшая, которая не могла ни видеть, ни слышать. Были соображения и предположения.

Если Питер Крейн не допустит ошибки, они окажутся с пустыми руками. Если бы они жили в телесериале, то немедленно отправились бы и арестовали Питера Крейна, основываясь на одних своих догадках, и ни одна из тех женщин, которых он убил, на самом деле не была бы мертва, и ни одна из жизней, которые он затронул, не пострадала бы. Но реальное расследование строилось совсем не так. В реальной жизни страдание было действительное.

Энн обедала с Крейном и его сыном. От одной мысли о том, что она была к нему так близко, у Винса желудок сжался.

Свет по-прежнему горел в гостиной дома Наварре, когда Винс припарковался позади «фольксвагена» Энн. Может быть, она смотрит новости о том, что происходило в офисе шерифа. Интересно, сказали ли в новостях правду?

Он подошел к входной двери и слегка постучал. Ее отец, наверное, спит.

Никто не ответил.

Он постучал громче, потом еще громче, и заподозрил что-то недоброе.

Он потрогал ручку, и дверь открылась сама собой.

— Энн? — позвал он. — Энн? Это Винс.

Телевизор в гостиной работал, но его никто не смотрел. Сумочка Энн лежала на диване, ее содержимое было высыпано на пуфик. Его пульс слегка ускорился. Он вытащил из кармана чистый платок и осторожно взял ее бумажник. Права и кредитки. Восемьдесят долларов наличными и фотография, видимо, ее самой в возрасте примерно пяти лет с женщиной, очевидно, матерью.

— Энн? — снова позвал Винс.

Ему не понравилась эта открывшаяся сама собой дверь. Энн бы не проявила такой беспечности. Ведь они с ней говорили об этом.

Он прошелся до двери комнаты старика — света нет, слышно посапывание. Он поднялся наверх и увидел пустующие спальни. С каждой секундой подозрения становились все более зловещими.

Зайдя в кухню, Винс увидел, что ключи от машины лежат на полу, как и старый тяжелый чайник. На белых кухонных ящиках — еще не успевшая засохнуть кровь.

— Нет, — сказал он, отказываясь верить в сценарий, который рисовался перед глазами.

Она уронила ключи на пол, пытаясь открыть заднюю дверь. Схватила чайник с плиты и воспользовалась им как оружием. Умница, девочка: ударила его с такой силой, что у того пошла кровь.

Сцена продолжилась на задней веранде, где мебель была сдвинута в ходе борьбы. Снова кровь — на гипсовой лягушке размером с мяч для крокета. Чья-то кровь.

Господи Боже, нет…

Он задрожал. Вспотел, как лошадь. Голова пульсировала.

Потом его взгляд упал на что-то маленькое, что-то, что казалось незначительным, размером не больше дюйма, просто мусор на полу…

Тюбик суперклея.

— Стоп! Стоп! Стоп!!! — кричал Томми с заднего сиденья.

Он стоял на нем, наклоняясь вперед и держась за подголовник одной рукой, а другой колотя по руке и голове призрака, сидевшего за рулем машины его отца.

— Сядь на место! — закричал на него человек.

— Остановите машину! — как девчонка взвизгнул Томми. Он снова и снова обрушивал кулачки и так сильно ударил призрака по уху, что ему показалось, что у него вот-вот отвалятся пальцы.

Призрак резко повернул направо и ударил по тормозам. Томми отбросило на сиденье, и он ударился головой о стекло так сильно, что перед глазами заплясали звезды, и, к своему ужасу, заплакал.

— Заткнись! Заткнись!

Чудовище угрожающе повернуло голову и посмотрело на сиденье, его лицо искажала ярость.

Томми спрятал лицо в одеяло, которое принес с собой, и захныкал, давясь от ужаса, больше которого он никогда не испытывал.

— Я хочу, чтобы вернулся папа! — кричал он снова и снова. — Я хочу, чтобы вернулся папа!

Энн пыталась высвободиться из ремня, который связывал ее по рукам. Крейн стянул ее настолько сильно, что она почти не чувствовала рук. Спина и ребра болели так, будто горели огнем, и она уже не надеялась никогда вдохнуть полной грудью.

Машина внезапно остановилась, и она ждала, что багажник вот-вот откроется и Питер Крейн склонится над ней. Но вместо этого она услышала, как он кричит на Томми, а Томми кричит в ответ: «Я хочу, чтобы вернулся папа!»

Сердце Энн болело, когда она слышала это. Должно быть, он до смерти напуган тем, что происходило, тем, что ему довелось увидеть. Он, наверное, прятался в машине, думая, что их с отцом ждет какое-нибудь большое приключение. Его отец был хорошим человеком. Его отец был героем.

Его отец чудовище. Такое чудовище, что Томми даже не узнавал человека, которого любил, в том, кто сидел за рулем.

Что с ним будет? Вот о чем думала Энн. Он видел, как его отец похитил учительницу, которую едва не убил. Как Питер Крейн поступит с ним, тоже убьет?

Теперь настал черед Энн плакать.

Они ворвались в дом Крейнов, как коммандос — Винс, Мендес, Хикс и Диксон, в тылу была группа захвата. Не было никаких шансов, что Питер Крейн привезет Энн сюда, но все это предназначалось для того, чтобы нагнать страху на Джанет Крейн и сбить ее с толку, прежде чем она поймет, что происходит.

Диксон пошел первым, когда жена Питера Крейна открыла дверь.

— Миссис Крейн, мы должны поговорить с твоим мужем, — заявил он. — Не могла бы ты позвать его?