Базафарман и Пакор, вожди парфян, начали войну против Гиркана, захватили его и сделал Антигона, сына Аристобула, царем. Когда процарствовал на три года и три месяца, Соссий и Ирод отняли город у него, а Антоний забрал его в Антиохию и обезглавил там. Ирод, которому римляне поручили трон, не выбирал более никого первосвященником из потомков Асамона, но из скромных семей и брал просто из числа священников, кроме одного: Аристобула, сына дочери Гиркана, которого забрал от парфян и с чьей сестрой Мариаммой он жил. Ибо боясь, что Аристовул, который был из известной семьи и личность которого была выдающейся, может настроить народ против него, то он задушил его в Иерихоне, пока тот купался.

При выборе первосвященников, его сын Архелай, который захватил царство, сделав это таким же способом как и он, поступал подобно ему и римлянам.

Таким образом, может сосчитать, что от Ирода до захвата и сожжения храма, было двадцать восемь первосвященников на протяжении примерно ста семи лет. Некоторые из них исполняли должность, очевидно, при царствования Ирода и Архелая; после этого режим был аристократическим, когда управление народом было поручено священникам.

Cod. 239. Хрестоматия по грамматике Прокла

Переводчик: Гараджа А.В.

Источник текста: Платоновские исследования / Platonic Investigations 16.1 (2022) DOI: 10.25985/PI.16.1.18

Введение

239-й свиток «Библиотеки» патриарха Фотия (ок. 810/820–893) представляет собой пересказ любопытного сочинения, озаглавленного «Краткая хрестоматия по грамматике» Прокла (Πρόκλου χρηστομαθείας γραμματικῆς ἐκλογαί). В нем мы находим перечень и краткие характеристики различных поэтических жанров, а также представляющих их древних авторов и произведений. Однако мы не найдем здесь актуального среза некоторого периода истории древнегреческой литературы, а лишь ее идеализированное, архаизованное описание, и это обстоятельство серьезно затрудняет датировку и атрибуцию памятника.

Проблему представляет перевод уже самого названия: термин χρηστομαθεία следует понимать буквально, как ‘достойное изучения’ — во всяком случае, не приравнивать этот формат к «антологии», как принято сегодня; определение «грамматическая» (γραμματική) имеет в виду, опять-таки, не грамматику в современном понимании, а литературоведение, текстовую и литературную критику, то есть «грамматику» в традициях александрийской школы, восходящих к Аристарху Самофракийскому (ок. 220 — ок. 143); наконец, ἐκλογαί скорее всего не подразумевает «выдержек», сделанных Фотием, но является составной частью заголовка — который, таким образом, сегодня мог бы звучать примерно как «Краткий курс по литературоведению».

Прокла, которого Фотий называет автором нашего памятника, в прошлом отождествляли с выдающимся философом-неоплатоником Проклом Ликийским (412–485), известным не только своими комментариями к многочисленным диалогам Платона, но и чисто филологическими работами — например, схолиями к «Трудам и дням» Гесиода, — не говоря уже о собственных поэтических творениях — философски-мифологических гимнах. Еще и сегодня ряд исследователей продолжают поддерживать такую атрибуцию «Хрестоматии» (хороший обзор дает Hillgrüber 1990). Однако большинство всё же склоняется к тому, что речь идет о каком-то ближе неизвестном тезке философа, а именно жившем где-то в первой половине II века н.э. грамматике. Такую точку зрения отстаивал Вильгельм Шмид (Schmid 1894), на кого продолжают опираться ее сторонники и сегодня. Впрочем, поддержанное немецким ученым отождествление автора «Хрестоматии» с Евтихием Проклом (он же Тутиций Прокул) из города Сикка в провинции Африка, который упоминается как один из учителей Марка Аврелия (правил 161–180), вызывает возражения именно в силу того, что тот был латинским грамматиком, в то время как наш автор посвящает свое сочинение исключительно греческой словесности. Уместней всего, вероятно, будет обозначать автора «Хрестоматии» просто как «Прокл Грамматик», не пытаясь связать его ни с неоплатоником Проклом, ни со стоиком Евтихием Проклом, учителем императора. Кем бы на самом деле ни был автор «Хрестоматии», его перу, очевидно, принадлежат и не вошедшие в «Библиотеку» Фотия семь фрагментов, которые содержат «Жизнь Гомера» и краткие изложения шести поэм так называемого «Эпического цикла», а именно «Киприй», «Эфиопиды», «Малой Илиады», «Разрушения Илиона», «Возвращений» и «Телегонии». «Эпическому циклу» и в частности «Киприям» особое внимание уделяется и в «Хрестоматии».

Текст нашего памятника интересен не только своими достаточно шаблонными литературоведческими классификациями, но и рядом сведений, которые нигде больше в античных и византийских текстах не встречаются: в частности, автор сообщает о местных фиванских преданиях, ритуалах и языковых особенностях — их подробно разбирает Альберт Шахтер (Schachter 2016).

Первое критическое издание текста «Хрестоматии» Прокла в составе Фотиевой «Библиотеки» осуществил Иммануил Беккер (Bekker 1824: 318–322); страницами и строками именно этого издания принято структурировать текст нашего памятника. Заметно основательней «Хрестоматия» издана — в качестве приложения к «Энхиридиону» Гефестиона Александрийского — Томасом Гайсфордом, сопроводившим текст пространными комментариями (Gaisford 1855). Издание Рудольфа Вестфаля (Westphal 1866) интересно прежде всего попыткой интегрировать в текст «Хрестоматии» фрагменты Прокла, почерпнутые из двух рукописей «Илиады» (Marcianus 454 и Escorialensis 509). Самое серьезное на сегодняшний день издание наследия Прокла — как «Хрестоматии», так и фрагментов — подготовлено Альбером Северином; из четырех томов этого издания два основных (Severyns 1938b и 1963) содержат греческий текст, французский перевод и подробнейшие комментарии памятников, два вводных (Severyns 1938a и 1953) — детальные текстологические иссследования. Рене Анри в своем издании «Библиотеки» Фотия (Henry 1967) приводит без изменений текст и перевод А. Северина, но серьезно сокращает критический аппарат и дает свои собственные комментарии. Настоящий русский перевод выполнен по Severyns 1938b, из Henry 1967 заимствована разбивка текста перевода на параграфы.

Хрестоматия по грамматике

(318b) Читано из «Краткой хрестоматии по грамматике» Прокла. Сочинение делится на четыре книги.

В первой автор говорит, что у прозы и поэзии одни и те же достоинства (ἀρεταί), а различаются они большей и меньшей степенью[853]. Что касается стиля, то существуют следующие: насыщенный, сухой и средний. Насыщенный стиль весьма боек, отлично оснащен и являет истинно поэтическую красоту. Сухой стиль гонит из сочинения тропы и прикрасы и скорее тянется к ненарочитости; вот почему он, как правило, наилучшим образом подходит для вещей печальных. Что до среднего, то он, как явствует из названия, держится посередине между теми двумя. Цветистость — это, собственно, не стиль, но некое качество, которое привлекается и примешивается к вышеназванным и хорошо годится для описаний местностей, лугов и рощ. При отклонении от названных родов (ἰδέαι) насыщенный стиль низводится к чопорному и напыщенному, сухой — к низменному, (319a) средний — к вялому и расслабленному[854].

Продолжая свой разбор поэзии, автор проводит различие между этосом и пафосом. Он говорит также о делении поэзии на повествовательную и