Симпсон втолкнул Аргова в машину и крикнул шоферу, чтобы тот мчался в госпиталь. Посол был тяжело ранен. Затем Симпсон погнался за Саидом, который побежал по Парк-Лейн к машине, где его ждали еще два соучастника. Позже он свидетельствовал в суде, что на углу Саут-стрит, в нескольких кварталах от Dorchester Hotel, Саид обернулся и выстрелил по полицейскому. Он промахнулся, но пуля попала в автомобиль одного из членов королевской семьи, чья одежда оказалась осыпанной осколками стекла. Как раз в этот момент Симпсон выстрелил из своего пистолета 38-го калибра и попал Саиду в шею ниже правого уха. Саид упал. «Я побежал к машине, – рассказывал он. – У меня заклинило автомат. Неожиданно я почувствовал сильный удар в шею и упал на мостовую».

Подельники Саида были схвачены через сорок минут после происшествия[658]. У британской разведки в группе Абу Нидала был двойной агент, однако англичане недооценили его сообщение о готовящемся покушении и поняли, что происходит, слишком поздно.

Аргов выжил, но остался парализованным и страдал от тяжелых заболеваний, которые привели к его смерти в 2003 году. Вскоре после покушения израильская разведка узнала, что заклятый враг Арафата Абу Нидал, настоящее имя которого было Сабри аль-Банна, «приказал осуществить акцию от имени Барзана аль-Тикрити, руководителя иракской разведки»[659]. Об этом рассказал Игал Симон, в прошлом руководитель подразделения 504, который в то время работал в резидентуре «Моссада» в Лондоне.

Единоутробный и двоюродный брат брат и босс Барзана, иракский тиран Саддам Хусейн надеялся, что убийство посла приведет к массированному военному столкновению между его главными соперниками на Ближнем Востоке – Сирией и ООП, с одной стороны, и Израилем – с другой, а возможно, втянет в войну и его архиврага – Иран[660].

Получилось, что саддамовские и шароновские «ястребы» имели схожие интересы. На совещании утром 4 июня премьер Бегин заявил, что «нападение на посла равнозначно нападению на государство Израиль, и мы ответим соответствующим образом». Он не стал слушать руководителей разведки, которые пытались убедить его в том, что вот уже в течение года после инициированного американцами перемирия Арафат ведет себя весьма умеренно и что в Аргова стрелял член маргинальной диссидентской палестинской группы, которая сама хотела ликвидировать Арафата. «Все они – ООП», – объявил Бегин. Начальник Генерального штаба Эйтан был менее сдержан: «Абу Нидал, Абу Шмидал. Мы должны уничтожить ООП»[661].

Кабинет одобрил массированные бомбардировки Бейрута и баз ООП с воздуха. Понятно, что Арафат не смог на это не среагировать[662]. Вскоре после израильских бомбардировок 29 северных поселков и городов Израиля подверглись тяжелым артиллерийским ударам ООП.

В Лондоне Саид был приговорен к тридцати годам заключения. В телефонных интервью и письмах он говорил, что не верит в то, что его выстрел положил начало войне между Израилем и Ливаном[663]. «Это все равно произошло бы, – утверждал он. – Возможно, мой выстрел повлиял на время начала вторжения, но “Рафуль” и Шарон в любом случае стремились захватить Ливан. То, что я сделал, они использовали лишь в качестве оправдания».

Возможно, он был прав. Как бы то ни было, война в Ливане началась.

Ариэль Шарон представил израильскому кабинету план отмщения за покушение на Аргова и подавления сил ООП уже 5 июня. Он назвал его операцией «Мир Галилее», что само по себе должно было производить впечатление осуществления этой миссии чуть ли не подневольно, в плане самозащиты. Это будет ограниченное вторжение, сказал Шарон кабинету, нацеленное только на то, чтобы уничтожить ту угрозу, которую артиллерия ООП представляла для израильских населенных пунктов [664]. Армия обороны Израиля продвинется в Ливан не более чем на 40 километров – дистанцию выстрела самых дальнобойных пушек, которыми располагала в то время ООП.

Единственным министром, который выступил против плана, был Мордехай Ципори, в то время министр связи и тыла[665]. Он подозревал, что Шарон вынашивал куда более масштабные цели. Имея военный опыт, Ципори быстро понял, что вторжение на такую глубину, с флангами из сирийских войск в Ливане, с неизбежностью приведет к столкновению Израиля еще и с войсками Сирии. Однако Бегин отмел возражения Ципори и объявил: «Я сказал, что сирийцев мы атаковать не будем».

Однако подозрения Ципори еще раз полностью подтвердились. В действительности это было лишь началом настоящего плана Шарона[666]. Вместе со своим начальником Генерального штаба он вынашивал другие, гораздо более грандиозные замыслы: намеревался с помощью танков Армии обороны Израиля переформатировать весь Ближний Восток. Он видел дело так: израильские вооруженные силы и их фалангистские союзники захватывают в Ливане территорию от границы до самого Бейрута, разбивая силы ООП и нанося серьезный ущерб сирийским подразделениям, размещенным в Ливане. Утвердившись в столице, израильтяне назначат лидера «Фаланги» Башира Жмайеля президентом, превратив Ливан в своего надежного союзника. Затем Жмайель изгонит палестинцев из Ливана в Иорданию, где образуется большинство, способное создать палестинское государство на месте Хашемитского королевства. Таким образом, рассчитывал Шарон, будет положен конец требованиям палестинцев об образовании своего государства в Иудее и Самарии – то есть на Западном берегу реки Иордан, который станет частью Израиля.