– Я поднялся на борт в самый последний момент. Вы меня просто не видели…

– А чего вы стоите? Вот свободный шезлонг, мы можем загорать вместе…

– Я могу совсем раздеться? – съязвил он.

Ба! Да в нем, похоже, бурлит ревность…

– Вы что, тоже нудист?

– В смысле нудный?

– И то, и другое, – улыбнулась Мальвина. – Вам что-то не нравится?

– Мне нравится все. Чудесная погода, соленый воздух, море…

– А по морю плавают голые медузы вроде меня, да? И вам это не нравится?

– Сейчас вы скажете, что обожаете загорать голышом…

Он смотрел куда-то вдаль и шевелил сомкнутыми губами – как будто пережевывал обиду.

– Скажу. И это правда… Хотя вы мне не совсем верите.

Потому что ухе навели обо мне справки. Вы говорили обо мне с Матисовым? Только не говорите, что нет. По глазам вижу, что да…

– Говорил.

– И сколько лестного вы обо мне услышали?

– Я бы не сказал, что очень много…

– А мне плевать, что обо мне говорят. Я такая, какая я есть… Да, я продажная женщина. Да, меня можно заказать, как товар. Да я могу переспать с каждым, кто может хорошо заплатить… Вы можете считать меня проституткой, и вы не очень ошибетесь… Только что в этом такого? Я взрослая женщина, живу в свободной стране и могу делать-то, что считаю нужным… И не надо на меня так смотреть. Я вам ничего не должна и ничем вам не обязана…

Мальвина закрыла глаза, повернула голову набок. В пылу самообличения она хотела сорвать с себя полотенце. Но интуиция подсказала, что это лишнее.

Арнольд ничего не сказал в ответ. Постоял немного и ушел. До вечера он ее не тревожил. Хотя временами она чувствовала на себе его взволнованный взгляд.

Вечером она сходила в душ, высушила волосы и спустилась к себе в каюту. Не успела прилечь, как в дверь тихонько постучали. Наверное, Рустэм. А может, Арнольд?… Но в каюту вошел Матисов.

– Леночка, будьте сегодня умницей, – улыбнулся он.

– А я разве не умница?

– Конечно же, вы умница… Но тут такое дело. У меня сегодня новый гость…

– Я знаю…

– Я хотел сказать, что господин Селиванов не совсем гость. Дело в том, что он собирается купить у меня эту яхту.

– Даже так?

– Вы сами понимаете, что я обязан заботиться о досуге такого почетного гостя… Господин Селиванов ведет себя очень скромно. Но я-то вижу, что вы ему очень нравитесь.

В общем, я хотел просить вас, чтобы вы не отказали ему в удовольствии…

– Я не против, но…

– Понимаю, понимаю. Думаю, что тысяча долларов вас устроит?

Мальвина решила поторговаться.

– Две тысячи, – выставила она свою цену.

Матисов продает яхту и скоро перестанет быть ее хозяином. Поэтому не стоит рассчитывать на очередную прогулку.

Ее не будет. Так что нечего церемониться с этим старикашкой.

– Хорошо, пусть будет две…

И Арнольд ей не так уж нужен. Она и без него хорошо устроилась. Деньги лопатой гребет. Шутка ли, ей платят по две-три тысячи за палку. Года два-три так поработает, и можно свой ресторанчик открывать. Макар к этому времени окончательно сопьется. Если, конечно, еще раньше не получит пинком под зад…

Арнольда она нашла в баре. Небольшая каюта с барной стойкой из красного дерева и столик, за которым он сидел в гордом одиночестве.

У него глаза на лоб полезли, когда он увидел Мальвину.

Короткое, до пупка платье, распущенные волосы, кричащий, но очень грамотно наложенный макияж. В таком виде она просто взрывала мужчин. Арнольд не стал исключением.

Наверняка кое-что в штанах лопается от дикого напряжения…

– Приветик! – развязным тоном поздоровалась она. – Даму не угостите?

Арнольд даже не пошелохнулся.

– Ладно, я сама.

Она открыла бар, достала и откупорила бутылку мартини, неторопливо смешала его с тоником, сунула в бокал трубочку, смачно обволокла ее губами, с упоением потянула сладкий напиток.

Арнольд тупо смотрел на нее. В глазах непонятная тоска.

– Присесть позволите?

Он снова никак не отреагировал. Может, он хочет, чтобы она села за стойку. А на высоком крутящемся стуле сидеть она умела. И сейчас показала высший класс. Прежде всего забросила ногу за ногу – при ее фигурке и коротком платье эффект потрясающий. Рукой незаметно поправила пышную грудь – казалось, она вот-вот вывалится из разреза. Языком провела по лоснящимся губам – без этой изюминки тоже никуда.

На такую картинку Арнольд просто не мог не отреагировать.

– Ты шлюха? – достаточно грубо спросил он.

Язык у него заплетался. Только это и выдавало, что он пьян.

– Может быть, – не стала отрицать она. И подлила масла в огонь:

– А ты кто? Старый кобель?…

– Как ты сказала? – грозно взметнулись его брови.

– Как слышал, так и сказала… Я немного не поняла, ты что, хотел увидеть здесь пай-девочку? Так бы сразу и сказал.

Я бы пионеркой прикинулась. Галстук бы на грудь повязала, вместо чести салют бы отдала…

– Что ты несешь?

– Ox, ox, ox! Какие мы грозные! Какие мы правильные!…

Ты девочку заказывал? На вот, получай. Можешь хоть сейчас начинать. Я вся твоя… Все схвачено, за все заплачено!

– Кем заплачено?

– А вот целку из себя строить не надо. Это вам не идет, господин Селиванов!…

– Откуда ты знаешь мою фамилию?

– Матисов сказал. Когда твой заказ на меня оформлял…

– Какой заказ?

– Слушай, я тебе не курица, и не надо долбить мне мозги… Матисов мне две тысячи долларов заплатил. Чтобы я с тобой переспала…

– Как это заплатил? – ошалело выставился на нее Арнольд.

– А вот так и заплатил. А то ты не знаешь, как это делается… Слушай, может, хватит воду в ступе толочь? У-тю-тю-тю, иди ко мне, мой кобелек!

– Хватит! – взорвался он. – Хватит, я сказал!

Он с силой саданул кулаком по столу. Резко вскочил, сверкнул гневным взглядом и на всех парах отчалил из бара.

Зато Мальвина не стала никуда уходить. Положила голову на барную стойку, обняла бутылку с мартини, невесело вздохнула. Как будто переживает…

А может, и в самом деле переживает. Если разобраться, жизнь ее никчемная. За нее платят тысячи долларов, и при этом она сама и гроша ломаного не стоит…

В школе была девчонкой оторви и выбрось, выпускной вечер перепутала с премьерой на панели – отдалась за длинный рубль какому-то типу. И дальше продолжала в том же духе. Все пыталась на своем передке в рай въехать. А попала в ад. Сутенеры, Карабас, теперь вот Макар – что она хорошего от них видела? Наживались они на ней, а еще на преступления толкали. Из-за них она самому Космачу дорогу перешла.