Водитель такси уже поджидал ее – курил, опершись о капот своего серого «форда» новой модели. Когда до машины оставалось всего несколько шагов, дорогу молодой женщине преградил мужчина.

– Надо же, какая счастливая случайность! Жасент!

На нее, приподняв полотняную шляпу, с восторгом смотрел Валланс Ганье. В бежевой рубашке и брюках в тон, загорелый, он выглядел невозмутимым и привлекательным. Они обменялись рукопожатием.

– Вы совершенно не изменились! Впрочем, нет, вы стали еще красивее, – заговорил Валланс, и было видно, что он искренне рад встрече.

– Спасибо! Но разве дозволено мужчине, у которого через месяц свадьба, говорить такие вещи посторонним дамам?

Валланс засмеялся, продолжая ее рассматривать. Его взгляд по-прежнему выражал восхищение.

– Моя невеста, Дэбби, – актриса, и я, разумеется, общаюсь с ее подругами, а они восхитительные создания. Говорить комплименты женщинам банально, но лучше уж так, чем приобрести репутацию невежи. Красотой, милая Жасент, невозможно пресытиться! А я, представьте, только что отправил открытки с приглашениями. Приглашениями на свадьбу, разумеется… Надеюсь, вы придете, и ваш супруг тоже.

– Я говорила об этом Пьеру, но он, по-моему, не слишком обрадовался. Он у меня домосед, обожает вечерами быть дома. И, уж простите за подробность, нам пришлось бы искать для него элегантный костюм, потому что у моего мужа нет нарядной одежды.

– Костюм можно взять напрокат! О, простите, это невежливо с моей стороны! Я не представлял, что у кого-то могут возникнуть затруднения с костюмом. Но у меня есть идея: я одолжу вашему супругу один из своих. Нужно только, чтобы вы приехали в город чуть раньше. Я оставлю костюм в магазине вашей сестры. Видит бог, Сидони – волшебница, когда дело касается женских нарядов! Уверен, она добьется большого успеха, если, конечно, переедет в Квебек или даже во Францию, в это царство моды!

Оглушенная потоком слов, Жасент выдавила из себя неуверенную улыбку. Она плохо представляла, как сможет предложить Пьеру облачиться в костюм, принадлежащий Валлансу Ганье.

– Мы с мужем еще раз все обсудим, а пока мне пора прощаться! Меня ждут дома, и я возвращаюсь в Сен-Прим на такси.

– На такси? Тогда позвольте вас подвезти, я свободен как ветер. Дэбби всю неделю пробудет в Нью-Йорке, так что мы с вами сможем поговорить как старые знакомые!

Жасент согласилась, радуясь возможности сэкономить на проезде. Любезность Валланса тронула ее, а еще она была немного польщена интересом, который он до сих пор к ней испытывал. Молодая женщина поспешила занять переднее сиденье, обтянутое черной кожей, в роскошном авто – темно-красном «паккарде» с откидным верхом и блестящими хромированными деталями.

– У вас шикарный автомобиль, – тихо сказала она.

– Купил месяц назад. Дэбби мечтала о таком. Я, знаете ли, уже не банкир, хоть и продолжаю работать в банковской сфере. Курсирую между Квебеком и Нью-Йорком, веду кое-какие дела. Но объяснить это было бы сложно. Кризис меня совершенно не коснулся, и моего отца тоже.

Они уже выехали из Роберваля. Дорога тянулась вдоль озера Сен-Жан, катившего к берегу свои ярко-синие волны с белыми гребешками.

– Благодаря переписке я узнал, что вы больше не практикуете. Должно быть, это очень трудно – отказаться от любимой работы?

– Я часто об этом жалею. Но у меня не было выбора – я воспитываю двоих детей. Пьер сохранил свое место на сыроварне, и это очень важно. Это спасло нас от нужды.

Валланс молча кивнул, уже сожалея о том, что похвастался своим высоким социальным статусом. Он сделал вид, будто сосредоточенно следит за дорогой, благо выражение его глаз скрывали черные очки, которые он надел, едва сев за руль.

– Я вам сочувствую, – произнес наконец Валланс. – Мои высказывания теперь кажутся мне нелепыми, неделикатными.

– Разве вы виноваты в том, что родились в состоятельной семье? – ответила Жасент. – Мы с мужем ни в чем не нуждаемся. Благодаря дедушкиным курам у нас достаточно яиц, брат привозит молоко, а Сидони шьет детям одежду из остатков тканей. И, как вы сами сказали, буквально из ничего создает шедевры! Пьер занимается огородом, и это тоже нам помогает. Я наслаждаюсь тем, как просто мы живем. На мою долю выпало столько испытаний и горя, что теперь я цепляюсь за каждый миг счастья и гармонии. Все следуют по пути, им предначертанному!

– Значит, моя участь – изысканные трапезы, светские приемы, роскошные машины и ненужные расходы, – с некоторым сожалением заметил Валланс. – Но я понимаю, что вы хотите сказать – важны безмятежность, счастье в повседневности. Надеюсь, с будущей женой я узнаю, что это такое. Дэбби – милейшее создание, вы сами увидите. Она искренна и совершенно не претенциозна, – и просто до безумия талантлива!

Жасент попыталась представить себя в высшем обществе, где вращались представители семейства Ганье и их друзья. Даже если Сидони нарядит ее, сделает ей прическу, она все равно не будет чувствовать себя там комфортно. «Лучше уж сразу отказаться! Я не поеду на эту свадьбу», – сказала себе Жасент.

– Я очень рада за вас, – мягким голосом произнесла она после короткой паузы. – Но, думаю, на церемонию я не приеду. Во-первых, я бы чувствовала там себя не в своей тарелке. Во-вторых, мне пришлось бы встретиться с вашей сестрой. Я смогла бы держаться в рамках приличия, но ей, возможно, будет некомфортно в моем обществе. Сомневаюсь, что мое присутствие будет ей приятно.

Валланс сбавил скорость и повернулся к пассажирке, придав своему лицу выражение притворной строгости.

– Жасент, мы говорим о моей свадьбе, и я приглашаю людей, которые дороги мне. Если Эльфин что-то не устраивает, пускай сидит дома. И потом, пора забыть прошлое! Вы вышли за Пьера, а моя сестра тоже счастлива в браке и скоро станет матерью. Честное слово, я очень расстроюсь, если вы будете упорствовать в своем решении. Поэтому попробую вас переубедить. Невзирая на всю вашу природную скромность, разве не забавно было бы посмотреть, как вы затмите всех прелестниц на этом балу? Вы, бесспорно, будете там самой красивой!

Жасент решила, что это уже слишком. Любой влюбленный жених сказал бы, что в этот знаменательный день красивейшей из женщин будет, конечно же, его невеста! Она готова была усомниться в том, что Валланс действительно любит свою Дэбби, и даже начала злиться и чуть ли не презирать его.

– Вы только что говорили, что расстроитесь, если я не приду. Так вот, вы уже меня расстроили: это нелояльно по отношению к вашей невесте – расточать мне эти цветистые комплименты! Думаю, ей было бы очень больно, если бы она сейчас вас услышала. Что за игру вы ведете?

Валланс Ганье расхохотался. Жасент заметила серебряные нити в его светлых волосах и горькие складки в уголках рта.

– Ваша правда! Мой дорогой друг, я заигрался, нахваливая вас! Но в театральных кругах Нью-Йорка в ходу лишь превосходная степень, все восторгаются и хвалят красоту, изящество, наряды и украшения друг друга! Увидев вас, Дэбби сказала бы то же, что и я. Простите: она скажет это, когда увидит вас возле церкви или вечером, на танцевальной площадке «Шато-Роберваля». Прошу, не смотрите на меня так сердито! Хотите знать, что меня всегда в вас восхищало? Ваша серьезность и блеск ваших глаз, бирюзовых, как летнее озеро. Если честно, вы – воплощенный ангел справедливости!