— Значит… — голос предательски дрогнул, но остановиться Мафей уже не мог, — ради успеха ваших политических игр мы с Сашей должны расстаться? Навсегда?

Все четверо как по команде опустили глаза. Вот почему у них такой виноватый вид был у всех, они знали, что делают, прекрасно знали, как же они могли…

— Не обязательно навсегда. — Шеллар не был бы Шелларом, если бы не придрался к деталям, но сути это не меняет…

— Это несправедливо!

— Да, — честно согласился Шеллар. — Но справедливого выхода у нас нет.

— Пойми правильно, — добавил Раэл, — мне ничего не стоит сделать это против твоей воли, но я все же надеялся…

— Послушайте, — вдруг вмешалась Саша, прежде чем Мафей сорвался окончательно и сказал вслух все, что подумал. — Оставьте нас наедине ненадолго.

— Нам уйти или вы выйдете? — Шеллар с готовностью потянулся за костылем.

— Мы выйдем на веранду, — быстро сказала девочка, заметив этот жест. — Мафей, пойдем. Я должна тебе кое-что сказать. С глазу на глаз.

Мафей послушно направился вслед за ней, надеясь, что она придумала что-нибудь такое, до чего не додумался он, и сейчас они вместе сумеют убедить жестоких взрослых… Или просто покажет какую-нибудь хитрость, как сохранить ориентиры от уничтожения. Ну не сбежать же она собирается, бежать некуда — все равно найдут…

Саша остановилась в углу, у резных перил, и торопливо, негромко заговорила:

— Мафей, не убивайся ты так из-за этих ориентиров. Разлучить нас навсегда все равно никто не сможет. Твой кузен прав, сейчас тебе нельзя появляться у нас, а потом мы все равно встретимся.

— Как?

— У нас будет уйма времени, чтобы придумать как. Даже если эти ориентиры тебе не вернут.

— «Если»? Ты веришь, что они вообще когда-либо разрешат нам снова увидеться?

— Если бы это только от них зависело, они бы и запрещать не стали. Поверь, никто не хочет нам зла, они действительно боятся за судьбу вашего мира. И дело тут вовсе не в них, обстоятельства так сложились. Ты же сам видишь, что творится!

— Вижу… — чуть не плача признал Мафей. — Но вот почему-то именно мы должны заплатить за сохранность равновесия! И это…

— Несправедливо. Думаешь, один ты это заметил? В жизни вообще полно всяких несправедливостей. Знаешь, мой прадед тоже как-то вляпался в похожую ситуацию. Мне папа рассказывал. Только там все было еще хуже — им в самом деле пришлось расстаться навсегда. А мы все равно будем вместе. Надо только подождать.

— Долго? — с надеждой уточнил Мафей.

— Не знаю. Еще никто не знает, как все сложится. Но я хочу, чтобы ты знал одно. Я никогда тебя не забуду и обязательно найду тебя, сколько бы времени это ни заняло. Ты только дождись.

— Но как?

— Даже на самый крайний случай есть один способ. Он, правда, очень долгий, и сначала мне придется вырасти, но зато легальный и верный. Только жди меня. Если я буду знать, что ты ждешь, у меня все получится. Ты дождешься?

Мафей торопливо кивнул несколько раз, не в силах протолкнуть слова сквозь комок в горле.

— Верь и жди, — повторила она и вдруг, привстав на цыпочки, крепко ухватила за оба уха и притянула к себе. Поцелуй получился невинным и по-детски неловким, но пришелся точно в губы. — Мы обязательно будем вместе. Когда я вырасту.

В дом он возвращался, словно на казнь, и те несколько минут, что понадобились для манипуляций с его памятью, из последних сил удерживался, чтобы не разреветься при всех. Едва дождавшись, когда исчезнут в телепортах Саша с отцом, эльф и печальный наставник, начал выстраивать телепорт на облюбованную башню в Белокамне и вдруг обнаружил, что преломления то ли забыли разблокировать, то ли нарочно так оставили.

— Не убегай, — негромко сказал Шеллар, видя, что кузен собирается за неимением телепорта рвануть на улицу и забиться в какие-нибудь кусты. — Поплакать ты можешь и здесь. Здесь только мы с тобой, а во дворе тебя может увидеть кто угодно.

Мафей, давясь слезами, послушно опустился на край стола.

— Ну почему… как только… так сразу приключается какая-то пакость!

— Это универсальное свойство бытия, — печально вздохнул кузен. — И было бы наивно полагать, что подобные неприятности происходят только с тобой.

— «Неприятности»! — возмущенно всхлипнул Мафей.

— Может быть, термин не совсем удачный, но все же не трагедия, и то хорошо. Все не так ужасно, как кажется. Вы ведь не навсегда расстались, рано или поздно ситуация изменится. И даже до тех пор вы можете обмениваться весточками. Через Кантора, например. Или даже письмами, если Толик их не потеряет… Впрочем, полагаю, Саша все это уже сказала.

Мафей вспомнил, что в расстроенных чувствах забыл спросить, что же за способ она имела в виду, и теперь уже не сможет спросить до самой следующей встречи, которая неизвестно еще когда будет… Ведь способ-то наверняка секретный, и передавать через посторонних Саша не станет… Что стоило спросить сразу, еще тогда, на пирамиде, когда она обменивалась любезностями с призрачным Шелларом…

— Шеллар! — спохватился он, вспомнив тот разговор. — А ты помнишь… тогда, на пирамиде… когда я вас знакомил…

— Да?

— Когда Саша сказала, что придумала легальный способ…

— Конечно, помню. Полагаю, сегодня она тебе об этом напомнила?

— Да, только… Я не спросил — какой!

Кузен Шеллар сочувственно рассмеялся и, все-таки выбравшись из кресла, подошел ближе, дружески обнял за плечо.

— Малыш, неужели ты не догадался? Вариант ведь всего один…