— Наши предки поступали так же, — сказал военный. — Иначе Техас и Калифорния сегодня принадлежали бы мексиканцам. Но чем это грозит Америке? Если новая русская граница будет как при царях?

— Немцы вышли на моих людей в Швейцарии, — ответил «аристократ». — Как известно, они уже дважды применили в этой войне химическое оружие, против каких-то дикарей в Аравии и против бунтующей Варшавы. Теперь же гунны просят нас считать русских варварами, угрожающими Европе, а не цивилизованным народом. То есть…

Повисло молчание. Джентльмены просчитывали варианты.

— То есть, сами гунны считают свое положение катастрофическим? — произнес молчавший до того джентльмен в ковбойской шляпе. — И не надеются без применения химии сдержать натиск русских? Кто конкретно вступил в переговоры?

— Люди от СД, — ответил «аристократ». — А значит, Гиммлер. Именно танковый корпус СС сейчас ведет с русскими тяжелейшие бои на подступах к Варшаве. Только благодаря этому повстанцы еще держатся — сборище всяких полицейских частей, брошенных на подавление бунта, по боеспособности сильно уступает ваффен-СС.

— Я категорически против, — вступил толстяк с сигарой. — Джентльмены, у меня тоже есть кое-что для вашего внимания. Копия письма Нимитца Кораблестроительному бюро, направленная в «Дюпон». Это касаемо той русской подлодки, секрет которой нам удалось наконец узнать.

Снова минута молчания. Шелест бумаги.

— И что? — спросил военный. — Если такая суперсубмарина есть у русских, ну значит, скоро появится и в нашем флоте. Если таково авторитетное мнение экспертов «Дюпона». И утверждения нашего Честера вполне обычны: «возможная революция в подводном флоте», «самое важное для подводника — свежий воздух и скорость», «необходимо как можно скорее развернуть наши работы в этом направлении». «Дюпон», конечно, уже считает будущую прибыль?

— А вы внимательно прочтите, — отрезал толстяк. — «Если будут решены чисто технические проблемы». Там на две страницы рассуждений, насколько важны для машинной установки боевого корабля надежность, безопасность, удобство эксплуатации, причем с учетом боевого воздействия противника и недостаточной выучки персонала. Конечно, все технические проблемы решаемы — будь иначе, мы бы сейчас ездили на лошадях и жили при свечах. Но «Дюпон» готов взяться за их решение, а русские уже решили, раз их корабль построен и реально воюет! Это что-то говорит о состоянии их химической промышленности и науки? Там ясно сказано, что применяемое на суперподлодке топливо по сути уже химическое оружие, и весьма не слабое. И если русские могут позволить себе сжигать это сотнями тонн в одну заправку своей стальной рыбки, то, наверное, им хватит и на бомбы, что полетят в ответ на немецкие города?

— С вашей помощью? — усмехнулся «аристократ». — Сколько вы им уже продали? В том числе, насколько мне известно, и для химического производства?

— Эти товары есть в запрещенном списке? — резко спросил толстяк. — Тогда простите! Торговать с союзником все же честнее, чем с гуннами, с которыми мы, между прочим, воюем. А ведь было соглашение…

— А при чем тут гунны? — показно удивился «аристократ». — Швеция не входит в Еврорейх, насколько мне известно.

— Хотите, чтобы это завтра попало в газеты? Кому через подставных лиц принадлежит одна шведская фирма? Так и вижу заголовок: «Шведские „студебеккеры“ на службе вермахта».

— Господа, может, это решим позже, в рабочем порядке, — вмешался военный. — А сейчас все-таки о русских? Я так понимаю, немцы интересуются, не будем ли мы против, если они немного потравят этих славян, как итальянцы эфиопов?

— Вот только русские не эфиопы! — возразил толстяк. — Мои люди, вернувшиеся из России, рассказывают интересные вещи. Например, что их солдатам и населению раздают памятки, где самым подробным образом расписано, как действовать при применении зарина, признаки заражения местности, стойкость в разных погодных условиях и тому подобное. Сразу после газовой атаки Варшавы — но ведь это надо было еще напечатать? А что вы скажете насчет «Инструкции по фильтро-вентиляционной противогазовой установке танка Т-54»? Как мне разъяснили, кроме фильтра нужна еще герметизация, причем быстрая — то есть их новые танки изначально были приспособлены для химической войны? Нужны еще свидетельства, что, во-первых, русским отлично известно, что такое фосфорорганика, во-вторых, они наверняка располагают ею сами, и, в-третьих, имеют в готовности средства защиты, в отличие от эфиопов? И после этого вы считаете, что применение немцами химии сразу переломит ход войны в их пользу? А если будет наоборот — русские города для люфтваффе сейчас так же недостижимы, как Горький — все помнят, что там было недавно? А вот русские успешно и массированно бомбили Кенигсберг два дня назад, причем не их «крепости» Пе-8 и не «митчеллы», а фронтовые бомбардировщики Ту-2. И если на Берлин, Лейпциг, Дрезден, Гамбург завтра начнет падать русская химия, угадайте, чем встретят вконец озверевшие немцы наших парней, когда они, надеюсь, все же войдут в Германию? Да и в Лондоне я бы в это время находиться не хотел — ну это проблемы англичан.

— Пожалуй, вы правы… — произнес военный. — Тогда сам факт этих переговоров говорит, что у немцев после чисток больше нет адекватных людей. Только фанатики не придают значения, что именно Германия помогла России развернуть производство химического оружия, это известно всем военным аналитикам. И ждать, что русские не ответят, глупо. Предлагаю сказать гуннам, что использование ими боевых отравляющих веществ против русских вызовет ответные меры, от которых гарантированно исчезнет немецкое население. Мы не заинтересованы в продвижении коммунизма по Европе, но большей помощи этому, чем задуманное немцами самоубийство, и представить нельзя. Пусть это оружие останется средством исключительно для внутреннего употребления — против бунтующих туземцев и всяких там бандитов-повстанцев. Но ни в коем случае не для поля боя.

— Принято, — после некоторого раздумья согласился аристократ. — Ну а турки?

— А что турки? — удивился «ковбой». — Или мы собрались за них воевать с Россией? Я понял, что вопрос стоит так: какие уступки мы можем стребовать с русских за свое одобрение этого их шага. Точно так же и поляки. Или кого-то здесь заботит интерес малых стран?

— Что поделать: кому-то не повезло оказаться у берлоги русского медведя, — заметил «аристократ». — Но все же, какая муха укусила Сталина, что он так ополчился на бедных турок? Может, они и нарушали нейтралитет, но точно не представляли для русских угрозы!

— Могу предположить, что виновата война «ястребов» и «голубей» в окружении русского Вождя, — сказал военный. — Отчего Сталин не поддерживает ни одну из партий? Потому что он сам, как и «голуби», государственник, ратующий за укрепление и обустройство собственных владений, в том числе, конечно, посредством разумного округления их границ — но в то же время достаточно умен, чтобы видеть — «ястребы» правы: если Еврорейх не добить сейчас, сделать это после будет трудно, если вообще возможно. Но после, когда военные на волне побед станут слишком сильны, это будет для Сталина большой проблемой. Его беспокойство показывают недавние реформы русской армии — не тактика и оружие, это в войну обычное дело, но и возврат к былому имперскому началу, такие черты, как погоны, новые звания, славное военное прошлое, даже дозволенность прежних царских наград — все, что еще недавно искоренялось, как противоречащее идее мировой революции. Вряд ли военные в восторге — но и «голуби» тоже, а восстановить против себя обе партии сразу Сталин не может, опасаясь быть свергнутым. Поэтому он пытается угодить всем, что очень хорошо видно. Так захват Проливов — это давняя мечта всех русских царей и краеугольный камень их политики. Польша также когда-то была под русской властью, а вот сохранение независимой Финляндии — это явная уступка «голубям».