поднялся на ноги и подошёл поближе к лампе, чтобы прочитать.

– Что там? – поинтересовалась я, вставая с пола.

Но Лёд не ответил. Он странно на меня посмотрел, скомкал бумагу и сунул в карман.

– Лёд! – воскликнула я, пытаясь привлечь его внимание.

Я испугалась, что он снова зависнет, настолько туманным и далёким вдруг стал его взгляд.

– Сядь, пожалуйста, в целое кресло, – проговорил он необычно мягким голосом. – И пристегнись, там будут ремни.

– На кой чёрт? – спросила я.

Но Лёд не ответил, а решительно усадил меня и пристегнул.

– Там что, инструкция в записке? – предположила я, пытаясь разгадать странное поведение Льда.

– Да, представь, именно она, – серьёзно ответил он. – Если бы я раньше её нашёл, то не стал бы тут ничего разбирать. И кто догадался сунуть этот листок в кресло?

А потом подошёл к разломанному пульту управления и склонился над проводами. Я не успела понять, что именно он сделал, как меня накрыло волной кошмарной боли. В следующий миг я погрузилась во тьму и не смогла даже закричать.

Воспоминания Анечки

Запись четырнадцатая

Боль ушла, лишь в голове остался её последний отголосок, напоминая о себе назойливой пульсацией. Тьму сменил слепящий свет, и я никак не могла поднять отяжелевшие веки. Слишком много голосов и других пронзительных звуков острыми струнами пронизывали пространство, сплетаясь в невыносимую паутину шума. Я свернулась в комок и зажала ладонями уши, но режущие слух крики и звон не стихали. Впервые в жизни я очутилась в эпицентре такого чудовищного нагромождения звуков, это дезориентировало и пугало до ужаса.

– Лёд, что ты наделал? – прошептала я, ощущая во рту привкус крови.

Я снова попробовала открыть слезящиеся глаза. Надо мной раскинулось голубое небо, укрытое рваным кружевом облаков. Привыкнув к свету, я с трудом приподнялась на локтях и вскрикнула от удивления. Я лежала на какой-то подстилке неподалёку от железнодорожных путей. А наш поезд стал подобен выпотрошенной туше мёртвого животного. Он частично сошёл с рельс, два вагона валялись на боку, а кабина машиниста напоминала смятую консервную банку. Но самым удивительным были люди. Никогда в жизни я не видела такого огромного количества человек, сконцентрированных на столь малом клочке земли. Словно муравьи, они сновали туда-сюда, перекрикиваясь, размахивая руками и стуча инструментами. Я не знала, что и думать. На всякий случай протерев глаза, я принялась всматриваться в незнакомцев, пытаясь отыскать своих друзей. Но эти люди выглядели непривычно: на них была слишком яркая одежда, их лица были чересчур чисты, да и друг с другом они общались куда охотнее, чем все те, кого я знала. Нехорошие догадки одна за другой всплывали в моей голове. Я поднялась на ноги, слегка покачнулась, но устояла, хотя перед глазами всё поплыло. Знакомый лай рассёк хаос из звуков. Я обернулась и увидела Булочку, несшуюся ко мне со всех лап. Протянув к ней руки, я едва не зарыдала во весь голос. Хотя бы одно знакомое существо, пусть и с хвостом!

– Где все, малышка? – проговорила я, шмыгая носом, но собака лишь поскуливала и облизывала мне ладони.

Нетвёрдыми шагами я двинулась в ту сторону, где люди суетились сильнее всего. К своему изумлению, первым я заметила Врача, он перевязывал руку Яге, которая лежала без сознания, а рядом с ней на коленях стояла женщина в белейшем халате и рылась в небольшом чемодане. И только теперь я осознала, что потерпевший крушение поезд был гораздо длиннее нашего. Возможно, тут был не один состав, а два. Раненых вытаскивали из-под обломков, кто-то выбирался сам. Ветер доносил едкий запах гари и чего-то химического.

– Девушка, не надо сюда подходить! – воскликнула «белоснежная» женщина, делая Яге укол. – Если можете самостоятельно передвигаться, идите следом за спасателями, здесь опасно. В поле стоит временный лагерь. Оттуда вас перевезут в госпиталь.

– Но здесь мои друзья и собака. – Я махнула рукой в сторону Врача и Яги.

– Так, тогда подожди. Мне надо вас записать. А то, – она указала на Врача, – молчит, видно от шока. А подруга твоя без сознания, много крови потеряла. Сможешь назвать ваши имена и фамилии, откуда и куда ехали?

– Тень, Лёд…

– Имена, имена! – воскликнула женщина, тревожно на меня посмотрев.

– Анна, Леонид, – я нахмурила лоб, вспоминая, как кого на самом деле звали. – Константин, Ядвига, Дмитрий. И вот эта собака.

– А фамилии? Откуда ехали?

– Я не знаю… я… мы… – залепетала я, безуспешно ища поддержки у Врача, но тот сосредоточенно ощупывал ногу Яги и даже не смотрел на меня.

– Хорошо, хорошо, не волнуйся так, ишь затряслась. Хватит пока и имён. – Женщина ещё раз попросила меня перечислить тех, кто ехал со мной в вагоне, а потом достала рацию и произнесла: «Двести четыре. Два, три, один. Анна, Ядвига, Дмитрий, Леонид, Константин, гончая. Двести четыре».

Рация зашумела, и тут же донёсся ответ: «Двести четыре, вас слышу. Фамилии?»

«Не говорят», – укоризненно глядя на меня, произнесла женщина.

«Понял, вношу имена. Всех нашли?»

«Анна – лёгкое ранение. Дмитрий в состоянии шока. Ядвига без сознания. Остальных пока не нашли. Собака в порядке».

«Секунду. Леонида и Константина в других списках нет. Собака не агрессивная?»

«Нет».

«Лучше привяжите».

– А кому вы про нас сказали? – спросила я, совершенно ничего не понимая.

– Составляем списки пассажиров, чтобы знать, сколько вас было. На этом маршруте встречается много беженцев без документов.

– А что такое двести четыре?

– Всего лишь мой позывной. Но надо уходить, смотрите, какой поднимается дым. Видите, нам указывают, чтобы мы отошли подальше?

Я посмотрела в ту сторону, куда кивнула женщина, и различила мужчину в яркой оранжевой куртке, он затейливо сигналил какими-то красными палками.

– Так, теперь твою подругу можно переносить. Поспешим.

– А остальные? – прошептала я. – Два парня, у одного пепельные волосы, а второй брюнет.

– Как разрешат вернуться, продолжим. Сейчас обезопасят зону работы. – Женщина яростно замахала руками, и к нам подбежали трое мужчин.

Двое переложили Ягу на носилки, а третий помог Врачу подняться.

– Пойдём, милая. – Женщина взяла меня под руку. – Ещё в лагере пересчитают. Вдруг там своих найдёшь.

Я нехотя поплелась, увлекаемая заботливой незнакомкой. Мы шли через какие-то поля, но зрение снова стало меня подводить: яркие пятна плясали перед глазами, вызывая тошноту и головокружение. Я почувствовала, как с другой стороны меня подхватил Врач.

– А что вообще с нами произошло? – выдавила я. Мне казалось, что только неизвестность, вбивающая в мою голову вопросы, словно гвозди, не даёт мне потерять сознание.

– Столкновение поездов. Пока рано говорить, но я