с Ритой занимались отстрелом окрестных немцев и полицаев. Уходили в рейд на пару дней, в течении которых устраивали охоту на полицаев, солдат и офицеров противника. Заодно пополняли запасы продовольствия. В одном из рейдов мы расстреляли одиночную легковушку, в которой обнаружился очень интересный и очень полезный трофей. Если честно, то вначале я даже подумал, что это СВТ-40, но лишь на мгновение. Винтовка, найденная в машине, была одновременно и похожа и не похожа на нашу "светку". Покрутив сей девайс в руках обнаружил выбитое клеймо G.43(W)*. К винтовке прилагался оптический прицел и четыре магазина на десять патронов каждый. Ну и сами патроны тоже имели место быть. Владелец винтовки, теперь уже бывший и скоропостижно скончавшийся, оказался, судя по документам, инструктором Кёнигсбергской школы снайперов. Вот уж подарок так подарок.

(* Речь идёт об снайперском варианте автоматической винтовки Gewehr 43 (G.43), созданной на базе более раннего образца G.41 с учётом положительного опыта применения советских автоматических винтовок АВС-36, СВТ-38 (40). Поступила на вооружение в апреле 1943 года. Было выпущено около 500 тыс. экземпляров.)

Опробовать трофей удалось уже через несколько дней и очень даже удачно. Мы сумели устроить самое настоящее крушение эшелона со снарядами. Ну и, заодно, так уж получилось, что разнесли в щепки ближайшую железнодорожную станцию со стоящими там составом с топливом, эшелоном с танками и ещё одним с живой силой. И на это нам потребовалось лишь несколько патронов. Я откровенно слегка офигел, когда узнал о масштабах сотворённого нами.

В тот раз мы решили прогуляться до железной дороги. Взрывать нам её было, понятное дело, нечем, но пакость какую-нибуть сделать хотелось. Близко подойти тоже не получилось. По насыпи ходил патруль. Нет, перестрелять их было не долго, но не факт, что тут же не поднимется тревога и нам придётся уходить не солоно хлебамши. Так что решили подождать. И, как оказалось, не зря.

Примерно через 20 минут после патруля проехала дрезина, а ещё через 15 минут послышался шум идущего поезда. Полотно здесь шло под небольшим уклоном в сторону расположенной в пяти километрах станции и поезда довольно прилично разгонялись. Вскоре показался паровоз, весело тянущий за собой состав. В передней его части была оборудована площадка, на которой стояли два немецких солдата в мотоциклетных очках, зорко вглядываясь вперёд. Машинист, высунув голову из окна тоже что-то рассматривал впереди. Вот он обернулся в будку и что-то сказал. Почти сразу открылась дверь и из неё выглянул ещё один, по-видимому, помощник машиниста, и тоже стал рассматривать то, куда ему указывал его товарищ. Такой шанс упускать я не стал. Два выстрела и вот один из машинистов исчез из окна, а тот, что стоял в дверях, безжизненно повис на ступеньках, зацепившись за что-то. Вот где ещё пригодилось умение стрелять по движущимся мишеням. Рядом раздался выстрел, потом ещё и ещё один. Это Рита подключилась к веселью. Надо сказать, мы стали с ней довольно хорошей снайперской парой. Впередистоящих немцев словно сдуло. Я в это время перевёл прицел на тендер, в котором периодически мелькала голова кочегара. Он заметил, что что-то с его коллегами не так и вместо того, чтобы спрятаться за стальным бортом, на мгновенье высунулся. Где-то слышал фразу, что любопытство не порок, но погубить может. Вот это и произошло с данным товарищем. Он, что называется, раскинул мозгами в прямом и переносном смысле.

Эшелон, громыхая, пронёсся дальше. Дождавшись, когда последний вагон проедет мимо, мы начали неспешно собираться и уже отошли на некоторое расстояние, когда со стороны станции сильно громыхнуло, да так, что аж земля вздрогнула под ногами, и в небо поднялся большой столб жирного чёрного дыма. Молча переглянувшись мы лишь прибавил шаг.

А вот немцы обиделись и обиделись всерьёз. Всю следующую неделю мы сидели в схроне, лишь изредка со всеми предосторожностями выбираясь наверх. Все окрестные леса прочёсывались частым гребнем. Казалось, что фрицы с полицаями заглянули под каждый куст, проверили каждую кочку и ямку. Наш район это не затронуло, но бережёного, как говорится, Бог бережёт. Тем более, что над головой периодически кружил самолёт-разведчик.

Через неделю всё успокоилось и я решил сделать вылазку поближе к станции и разузнать, чего это мы там такого начудили. Мы шли по лесу параллельно заброшенной лесной дороги, когда впереди послышались голоса. Говорили на русском языке.

— Да мы уже час топаем по лесу и всё без толку,— возмущался один, при этом довольно громко,— Знаешь, что с нами сделают, если обнаружат, что нас нет ни на посту ни в патруле?

— Не обнаружат. Там Васька если что подтвердит, что мы где-то на маршруте. И старшина тоже что-нибуть придумает. А мы скажем, что заметили подозрительное движение в лесу и пошли проверить.

— Так тебе и поверят. Ещё и Ваське достанется.

— Ну, Серёг, давай ещё десять минут пройдём дальше и обратно пойдём. Может хоть в этот раз встретим кого.

— Да нет здесь твоих партизан. Здесь всё прочесали, так что если кто и был, так ушёл куда от греха подальше,— я подал Рите знак рукой и мы разошлись в разные стороны, чтобы взять тропу под прицел и затаились. Из-за кустов вышли двое с винтовками в чёрной немецкой форме*, один в один напоминающую известную мне по фильмам форму войск "СС". Шли они не таясь.

(*Вопреки бытующему мнению в годы войны войска СС не носили форму чёрного цвета. С 1939 года с началом Второй мировой войны форма СС-овцев стала полевого мышиного цвета. Отличие от "Вермахта" было лишь в эмблемах. В 1942 году большое количество комплектов черной униформы СС было передано частям вспомогательной полиции и другим коллаборационным формированиям на оккупированных территориях СССР.)

— И вообще, ты хоть подумал о том, что эти самые партизаны тебя первым делом расстреляют, да и меня с тобой заодно,— продолжал тот, которого звали Серёгой.

— А мне плевать!— один из них резко остановился и почти прокричал в лицо собеседнику,— Только пусть вначале выслушают, а потом делают со мной что хотят! Я лучше от своих пулю в лоб получу, чем так дальше жить! Ты же видел, что эти звери творят! Там, в деревне! Не знаю как ты, а я уже не могу больше сдерживаться! Я как глаза закрою, так всё это как наяву вижу! Я же не сегодня-завтра могу просто не выдержать и плевать мне и на старшину и на всё остальное! Я же их убивать