Ситуация во франкской Сирии складывалась довольно парадоксально: существование этой западной колонии, чье содержание стало тяжким бременем для Европы (за исключением итальянских городов, которые получали с их факторий огромные прибыли), больше не оправдывалось необходимостью защищать паломников, направлявшихся ко Гробу Господню, ибо Иерусалим все равно находился в руках у мусульман! И всякая надежда отвоевать город пропала. И тем не менее все были готовы на любые жертвы, чтобы продлить жизнь осколкам Латинского королевства до тех пор, пока события не приняли непредвиденный оборот. Фактически в период с 1254 до 1291 гг., стараниями Запада были отражены все нападения мамлюков.

Нормальное функционирование франкских институтов оказалось парализованным в этой ситуации: битва между христианским миром и исламом, разворачивавшаяся на территории Акрского королевства, значительно превысила возможности Святой Земли; королевство было слишком ослаблено гражданскими войнами, следовавшими одна за другой с 1231 г. и разгромами 1244 и 1249 гг., чтобы восстановить свои силы. Гуго де Лузиньян, будучи энергичным королем, попытался это сделать. Но тяжкая необходимость подчиняться воле Запада — цена за присылаемые войска — заставила его отказаться от своего намерения: перед амбициями Карла Анжуйского, короля Сицилии и дяди французского государя, вертевшего папством почти по своему усмотрению, способного преградить доступ войскам и продовольствию, столь жизненно необходимым для Святой Земли, Гуго оставалось только сдаться. С этого времени Запад свел франкскую Сирию к роли обыкновенной колонии, в современном смысле этого слова; более и речи быть не могло, чтобы королевство Акры вело свою независимую политику. Денационализация королевства стала свершившимся фактом; Святая Земля с тех пор зависела от событий, происходивших на Западе, и Сицилийской Вечерне, вкупе с ее последствиями, было суждено неминуемо привести к падению Акры.

Активный интерес, который проявляли к франкской Сирии в западных государствах, подошел к концу после крестового похода Людовика Святого: за двадцать лет, последовавших за этой экспедицией, латинские колонии на Востоке подверглись необычайно сильной опасности. Произошло событие поистине мирового значения, и королевство Акры едва не сгинуло в вызванном им водовороте. Завоевания монголов, начатые при Чингисхане (ум. 1227 г.), после временного затишья, были продолжены в правление его сына Одогая: Иран был окончательно захвачен, Грузия подчинена, турки-сельджуки раздавлены (1243 г.), Русь и Украина заняты, Венгрия и Польша опустошены (1241 г.). Затем, в обстановке наследственных споров, в которых увязла регентша Туракина, и в период недолгого правления великого хана Гуюка продвижение татар вновь замедлилось. Мы видели, что во время крестового похода Людовика Святого были предприняты попытки установить согласие между франками и монголами, но они провалились; монгольская империя еще не была готова к войне. После смерти Гуюка и воцарения великого хана Монгка, покорителя Китая, натиск чингисхановских армий возобновился. Брат Монгка, Хулагу, в 1256 г. стал правителем Ирана, и весь мусульманский Восток затрепетал, чувствуя, что монгольские завоеватели обрели новый стимул: и действительно, 10 февраля 1258 г. Багдад был захвачен и разграблен, и Хулагу, не мешкая, перешел в наступление на Сирию.

Франков Сирии не раз упрекали в том, что они не поняли необходимости заключить союз с монголами, на который решился лишь князь Антиохии и Триполи Боэмунд VI. Но не забудем, что для христиан одно имя монголов свыше двух десятилетий вызывало проклятия и ужас. Эти степные всадники промчались через Польшу, Чехию, Венгрию и Хорватию, сжигая на своем пути города, хладнокровно, с кошмарной методичностью умерщвляя население. В 1241 г. против них начали проповедовать всеобщий крестовый поход, и римские папы, в самый разгар своей борьбы с Фридрихом II, дрожали при мысли, что «этот враг христианства» задумает навлечь татар на своих единоверцев. Угроза нападения монголов по-прежнему нависала над восточными границами Европы: посольства Плано Карпини и Асцелина (1245–1248 гг.) были отправлены как раз с целью устранить эту опасность, убедив монголов принять христианство. Обе миссии потерпели крах: Гуюк передал Карпини письма для папы, в котором удивлялся просьбе, высказанной понтификом, и приказывал ему и христианским государям покориться монгольской империи, в противном случае грозя войной и войной беспощадной (11 ноября 1246 г.). Андре де Лонжюмо, которого Людовик Святой послал к монголам, привез французскому королю приказ платить дань (1251 г.); позднее Гильом де Рубрук вернулся с аналогичным распоряжением (1253 г.). Западу пришлось признать, что потомки легендарного пресвитера Иоанна — на самом деле враги, готовившиеся его захватить. Поэтому в 1253 г. Иннокентий IV повелел проповедовать крестовый поход против них в Чехии, Моравии, Сербии и Померании. На следующий год стало известно, что татары собираются напасть на Ливонию, Эстонию и Пруссию: в этих землях снова началась проповедь крестового похода. В 1259 г. страх перед монголами был столь велик, что аббаты Польши, Венгрии и Ливонии не прибыли на заседания генерального капитула в Сито, а Александр IV призывал сопротивляться захватчикам. Его наследник Урбан IV просил конунга Норвегии принять участие в грядущей битве (9 июня 1262 г.), и Климент IV 25 июня 1265 г. приказал проповедовать крестовый поход против монголов в Венгрии, Чехии, Польше, Штирии, Австрии, Каринтии и маркграфстве Бранденбургском. Нужно было обладать особым политическим чутьем, чтобы распознать в этих татарах, врагах христианского мира, надвигавшихся на польскую и венгерскую границы, союзников на Востоке. Царь Армении Хетум, получавший гораздо более точные сведения от восточных христиан, понял это и в 1246 г. подчинился Гуюку — чем сбил с толку общественное мнение Запада — и смог убедить Боэмунда VI, своего зятя, в целесообразности такого поступка. Начался сильный скандал, когда узнали, что Боэмунд стал союзником монголов: епископ Вифлеемский, возмущенный этим постыдным подчинением (тем более что Боэмунду, по приказу хана, пришлось восстановить на церковной кафедре в Антиохии греческого патриарха), отлучил князя Антиохийского. В свою очередь, Боэмунд воззвал к папе и тот приостановил приговор 26 мая 1263 г.: в 1263 г. на Западе были уже лучше информированы, чем тремя годами ранее.

Все это объясняет ужас, который обуял Святую Землю при вести о приходе к власти Хулагу. Тогда как с 1255 г. вновь появилась надежда на улучшение ситуации в «Земле обетованной» — после нескончаемой тяжбы между госпитальерами, требовавшими возмещения издержек за оборону Аскалона (1243–1247 гг.), и графом этого города, Жаном д'Ибелен-Яффа, последний в конце концов пообещал уступить ордену 14 поместий общей площадью в 650 «плугов», из своего аскалонского домена, как только город будет отбит у мусульман (1256), — угрозу со стороны монголов живо почувствовали все. Не только были усилены укрепления Яффы, на что папа в 1256–1257 гг. выделил крупную сумму денег графу Жану, но и сам патриарх отправился в Рим, чтобы лично доказать, насколько велика опасность. Папа Александр IV тотчас же приказал выдать патриарху деньги, необходимые, чтобы восстановить крепостные стены всех городов Сирии. Он с тревогой — так как Акра была охвачена «войной Св. Саввы» — следил за событиями на Востоке: в письмах понтифика, где затрагивался вопрос с татарами, Святая Земля заняла место наравне с Венгрией и Ливонией (17 ноября 1260 г., 9 июня 1262 г. и т. д.).