Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шон кивнул, хотя я сомневалась, что он исполнит всё в точности так же, как я и просила.
— Я пойду, до свидания.
Я поднялась и обычным шагом направилась к двери. Паркет скрипел под моими ногами, на глаза опускалась сонливость, сердце трепетало. Уходить не хотелось, здесь всё-таки застрял его запах.
— Белла, — резко донеслось до меня.
Я повернулась, уставившись на Шона.
— Тебе известно, что ты нравилась Филу?
— Правда? — улыбнулась я, будто слышу это впервые.
— В прошлом году, мы сидели на этом же диване, смотрели футбол, пили пиво, — он усмехнулся. — И я спросил его, сколько у него было девчонок, он ответил, что их было три, а я начал смеяться, откуда у него могло быть столько девчонок в шестнадцать лет. Я был уверен, что он обманывает.
Я захлопала глазами, не понимая, зачем мне знать такие подробности из жизни Фила.
— В общем, — Шон сразу остерегся, как заметил мой взгляд. — Я спросил, а нравилась ли ему хоть одна из этих девушек. Он ответил, что единственная девушка, которая нравится ему, это ты. Не знаю, имею ли право, раскрывать тебе все секреты, но Фил сказал, что не чувствовал ни к кому того же, что чувствует к тебе.
Эти слова так согревали и студили душу одновременно.
— Не злись на него, он не говорил тебе раньше, потому что терялся. Такое иногда происходит, когда юноша влюбляется. Тем более, он пытался убедить себя, что не чувствует к тебе ничего, кроме как дружеских отношений.
И я тоже убеждала себя в этом. Как видно, мы оба делали это напрасно.
Я пожелала удачи Шону Николсону и ушла. По пути меня встретил отец на машине. Он снова разошёлся в долгой лекции о моём неудовлетворительном поведении. Я молча села в машину. Мы поехали домой, и я так ничего и не сказала.
ГЛАВА 34
Филлип,
Кажется, ты хотел, чтобы теперь тебя называли так. Надеюсь, возвращение твоего отца изменило всё к лучшему. Он сказал, что место, где живёт твоя мама и сестра является большим и хорошим городом, как раз таким, какие нам нравятся больше всего. Это вселяет в меня надежду, что там ты обретёшь своё счастье. И всё же, я надеюсь и на то, что ты не забудешь обо мне, потому что я не забуду тебя никогда. Прошло уже три недели, а я помню в мельчайших подробностях день, когда ты сел в электричку. Я храню твою куртку иногда боясь к ней прикоснуться. Просыпаясь утром, я вижу на полке корону королевы, которой я стала вместе с тобой. И это заставляет меня думать, что пройдёт год, два, десять, а может и того больше, но я до сих пор буду ждать тебя. Я ничего не сказала тебе, когда ты уезжал, и ничего не передала твоему отцу, потому что ты достоин хотя бы даже простой попытки попробовать начать жить заново. Но раз уж ты зашёл на свою старую страницу, значит, тебе зачем-то понадобилось возвращаться в те старые времена. Ты пришёл вспомнить Тенебрис, Кевина или меня? Раз уж ты здесь, то знай — я жду тебя. Я люблю тебя.
Белл.
Я отправила сообщение на старую страницу Фила в инстаграме. Он не стал удалять все фотографии, закрывать профиль или менять ник. Он просто навсегда вышел из неё, сделал вид, что не помнит пароль, и понадеялся на то, что его инициалы прошлой жизни ни разу больше не дадут о себе знать. Его так нет, но он и есть в этот же момент. Это большее, что я могла сделать. А пока, я тоже решила меняться. Тихими шажками, но я делала это.
Первым делом я снова вернулась в собственную комнату. Сперва неровная светло-коричневая краска пастельного тона, выделяющаяся на общем фоне, бросалась в глаза. Папа приложил все усилия, чтобы замазать то, что было там до этого, но это не помогало. Я знала, что скрывается за густым слоем, и перед глазами вставал этот знак каждый раз, когда я случайно заглядывала на этот участок стены. А заглядывала я на него часто: в день не менее десяти раз.
Вторым моим шагом стала перестановка в комнате. Я приложила все усилия, чтобы закрыть это неровное пятно на стене своими старыми вырезками из журналов. Получилось бы довольно мило, если не знать, что за ними скрывается мой самый главный страх. Я собственноручно передвинула кровать ближе к окну, сменила шторы в комнате на более светлые, провела уборку, прибралась на рабочем столе. Сняла со стен фотографии друзей, а на их место приклеила постеры разных звёзд, даже тех, которые мне не нравились совсем.
Всё, что я проделала не меняло абсолютно ничего. Я была всё той же Белл. Уставшей, тихой Белл.
Май подходил к своей середине. Обычно, в это время, когда Тёмный город по-особому расцветал и радовал жителей чудными закатами, пышными цветами, лёгким и непринуждённым запахом, мы с друзьями начинали активно посещать вечеринки, иногда устраивали сами, мы сбегали с уроков, ездили в соседний город, ходили пешком до озера, где купались до вечера. Я не забивала себе голову мыслями о том, что в этом году могло бы быть так же, я всецело посвятила себя тому, чтобы раз и навсегда покончить с теми грустными чувствами, что теснили меня двадцать четыре часа в сутки. Но, как правило, огромное желание, мысленные мольбы и просьбы не приводили ни к чему, всё было впустую, я медленно шла к тому, чтобы впасть в депрессию.
Шон Николсон уехал в тот же вечер, с первой попутной электричкой. Шёл второй день, он не возвращался, что радовало меня. Такой исход событий вселял мне надежду, что он остался на несколько дней с сыном, чтобы провести с ним больше времени. Тот факт, что, приехав к бывшей жене и дочери, он не застал там Фила я не рассматривала, как и то, что Шон мог бросить эту идею по пути в город, испугавшись, что его не простят.
В девять часов утра, когда папа только ещё собирался на работу я специально спустилась на кухню, чтобы подслушать его разговор с мамой. Как правило, именно перед работой он мог обмолвиться парой слов о том, как идёт дело.
— Неужели сама Белл проснулась так рано, — удивлённо протянула мама,
