– Да забыл я, – виновато сказал Авван. – Все разы, что тут бывал, я пользовался летающим транспортом. Осторожно поезжайте вон туда, левее. Там склон выравнивается, а дальше будет пологий участок, по которому спокойно спустимся к побережью. Нам всё равно нужен другой Переход, не этот. Здесь их целых четыре, нам вот сюда. – Он показал точку на своём дисплее.

Возвращаться к Арке по оползающему склону здесь было неудобно, и Домашников попросил тарланина не сворачивать изображение, пока копировал картинку в альбом. Исмагилов чертыхнулся и, снова запустив двигатели, осторожно стал выруливать в указанном направлении. Сначала камни угрожающе катились из-под колёс, но потом действительно наклон уменьшился, и БТР выехал на широкую тропу.

Майор открыл верхний люк и осмотрелся. У Арки он увидел то, чего никто не заметил в первый момент изнутри БТР. Рядом с Переходом стоял какой-то грубый постамент, сложенный из камней, у подножия которого громоздились разнообразные предметы, свидетельствовавшие о наличии здесь разумных существ. Это было нечто вроде даров у подножия алтаря или какого-то памятника.

Справа раскинулось море с очень близким горизонтом, и только через несколько секунд Александр сообразил, что там начинается Барьер, отделяющий один квадрат этого мира от другого.

Гончаров поинтересовался у Аввана, кем населён этот мир. Тарланин пояснил, что разумные существа, живущие здесь, находятся на низкой ступени развития, из металлов умеют обрабатывать только олово и медь, живут в небольших посёлках, но самое интересное, что при достаточной внешней схожести с Тарланой и Землёй верхнюю ступень эволюции здесь заняли не приматы, а насекомые.

– Ты хочешь сказать, что люди здесь – насекомые? – округлил глаза Исмагилов.

– Точно, – кивнул Авван. – А что такого? Судя по всему, эволюция может идти разными путями, и никто не знает, почему в одном мире всё настолько схоже, как у нас с вами, а в другом при подобии природных условий на верхнюю ступеньку становятся жуки или жабы. Возможно, Предтечи знали ответы, но их и след простыл.

Было жарко – термометр показывал тридцать один градус выше нуля, но с моря дул лёгкий ветер, приносивший приятную прохладу. Пологая тропа привела в лесок, который закончился метрах в двухстах от самого берега. Здесь дорога, раздваиваясь, предоставляла выбор.

– Куда нам? – спросил майор. – Налево? Направо?

– Ни туда, ни туда, – усмехнулся Авван. – Прямо!

– В море, что ли? – удивился Исмагилов.

– Совершенно верно. Арка стоит на пустынном островке километрах в тридцати от берега. Нужно двигаться почти вдоль Барьера.

Фёдор присвистнул:

– Ничего себе – тридцать километров по морю!

– Так у вас же плавающая машина, как я понимаю? – удивился Авван.

– Так-то оно так, – ответил за водителя майор, – но тридцать кэмэ по морю – многовато. Она на такое не рассчитана, да и старенькая машинка.

– Представляете, что будет, если откажет двигатель? – пояснил Исмагилов. – Встанет система откачки воды – и мы тю-тю, на дно пойдём, как камень.

– Хм, ну не знаю… – пожал плечами Авван. – Другого выхода нет. Мы уже почти рядом с местом назначения. Не в обход же идти. В других Зонах может быть всё что угодно, да и не проверял я других путей.

Гончаров переглянулся с Фёдором – Исмагилов развёл руками, словно говоря, что плыть невозможно, но…

– Кому суждено сгореть, – философски заметил водитель, – тот, наверное, не утонет.

– Знать бы ещё кому чего суждено, – пробормотал майор и подытожил: – Что ж, значит, придётся плыть. Только вот такая штука: на борту у нас никаких спасательных средств нет, лодка резиновая была, но её продырявили. Чтобы не попасть впросак, нужно сделать хоть какой-то плот. Если бэтээр начнёт тонуть, то переберёмся на плот.

Так и решили. Встав у опушки леса, люди вооружились топорами и пилой, имевшейся в снаряжении экспедиции и под охраной Аввана, который сторожил с автоматом в руках, свалили несколько прямых, напоминавших краснолистную осину, но с более рыхло-воздушной древесиной, деревьев. Майор поинтересовался, сколько есть времени до включения нужного им Перехода.

– Всё равно к ближайшему включению не успеваем, – ответил тарланин. – Хорошо, если управимся до следующего.

Через три часа ударной работы плот, способный выдержать четверых мужчин с кое-каким снаряжением, был готов. Гончаров порадовался, что взял с собой в БТР достаточно верёвок и гвоздей, которые оказались просто незаменимы при постройке данного плавсредства.

К счастью, никто из местных жителей их не беспокоил. Несколько раз в небе пролетали птицы, похожие на гигантских стрекоз, да из лесу выбралось какое-то животное, сильно смахивавшее на красно-оранжевого богомола размером с оленя. Авван не знал, что это за животное, но на всякий случай свалил его короткой очередью – уж больно подозрительные были у «богомола» челюсти.

Один раз по дороге, шедшей вдоль опушки леса, проехала повозка, похожая на гроб, поставленный на множество маленьких колёс, сделанных, похоже, из спилов круглых стволов. Тянули экипаж четыре зверя в виде гипертрофированных сороконожек, каждая с хорошую корову. В повозке сидели существа, напоминавшие скарабеев ростом с десятилетнего ребёнка.

Люди забеспокоились, какова будет реакция местных обитателей на неизвестных, строящих что-то у них под носом. Но существа отнеслись к происходящему совершенно индифферентно, повозка проехала не останавливаясь, только головы с фасетчатыми глазами повернулись, провожая «судостроителей», и повозка скрылась за поворотом дороги, огибающей опушку леса.

– К нашему счастью, – прокомментировал Авван, – они довольно безразличные существа. Даже не могу себе представить, какова была бы реакция тарлан на подобную сцену, а этим – наплевать. Удивительно, как они какую-то цивилизацию создали.

– Да уж, да уж, – согласился Гончаров, не переставая работать топором и вспоминая первую реакцию людей на «конфетницы» и ответные действия автоматических машин неких энергов.

Несмотря на ветерок, пот лил с «корабелов» в три ручья. Когда плот был готов, несмотря на спешку, все работавшие ополоснулись в море, вода в котором была солоноватой и сильно пахла йодом.

Когда они одевались и на ходу перекусывали, Гончаров уточнил у Аввана:

– Сколько до следующего включения?

– Ещё больше пяти ваших часов.

– Если по воде тридцать кэмэ, то плыть не менее четырёх часов, – сказал майор. – Успеем, Федя?

Исмагилов пожал плечами: было видно, что затея ему не слишком нравится, но водитель прекрасно понимал, что иного выхода нет.

– Если ничего не откажет – успеем, – ответил он. – Самое главное, чтобы море осталось спокойным. Без волн. Хоть бы не сильнее, чем сейчас.

БТР с привязанным к нему плотом съехал в воду и поплыл, удаляясь от берега. Барьер тянулся справа, постепенно удаляясь, отчего пропадал странно-неприятный эффект неестественно близкого горизонта.